Владимир Поселягин - По прозвищу Адмирал

Мы сошли на обочину, наконец познакомились с остальными бойцами, что с нами остались, и, устроившись на траве, пообщались. Капитан и его зам в звании лейтенанта только крякали, когда мы закончили живописать наши приключения. Потом уже я выполнил просьбу командира, выложив свой план. Поколебавшись, тот решил, что они с нами. Пройдёт афера с угоном или нет, ещё неизвестно, но двигаться по реке гораздо комфортнее, чем пешком. Да и раненых тогда есть шанс спасти, а сейчас его фактически не было. Тем более выяснилось, раненых охранял один легкораненый боец, так что их там пятеро было. Тут ещё я намекнул, что в порту нужно сделать большой бабах, чтобы не сразу сообразили, что там был угон, пусть думают, что судно затонуло, это даст нам время уйти как можно дальше. Подрывник в группе был, а порт полон военных грузов, так что тот обещал всё сделать.

— Ясно. Если что будет для угона, каковы наши действия? — спросил капитан.

— Я не диверсант, это вы проходили соответствующую подготовку. Так что это ваша задача провести нас в порт, и тела патрулей хорошо прятать, чтобы до утра не отыскали, зачистить нужное судно, а дальше уже наша работа, вы пассажирами станете. Главное, полная тишина, использовать только тихое оружие.

— Хм, хорошо, принимается.

Чтобы не тратить силы, мы прямо здесь и разлеглись отдыхать, перехватить часть ночи. Тем более я очень устал после этого суматошного вечера. Столько сил потратил! Вырубился моментально и проснулся только от знакомого рёва мотора, к нам подъезжала полуторка, за ней тарахтел мотоцикл. Не знаю, почему тот сзади ехал, хотя логичнее возглавлять эту небольшую колонну для маскировки. Быстро собравшись, мы загрузились в кузов машины, на мотоцикле поехали трое с замом командира группы, их задача взять пост. Там должно быть пол-отделения, шесть немцев со старшим. Язык обязателен. Обоих псов тоже закинули в кузов.

Двигались на максимально возможной скорости, чтобы не растрясти раненых, и ближе к полуночи были на месте. Как всё происходило, я не видел, наверное, немцев подкупило то, что мотоцикл был их, характерные подвывания мотоциклетного движка было трудно с чем спутать. Налицо пять трупов и шестой, старший, в звании обер-ефрейтора, в качестве языка. Лично допросив ефрейтора, мы с капитаном стали обсуждать, что будем делать, пока мои парни шуршали по посту, собирая трофеи. Это они восполняли потери в личных вещах, зато теперь каждый имел наручные часы, даже запасные были. Потом сняли станковый пулемёт и со станиной отволокли его в кузов. К нему — пара ящиков с патронами. Тут же стоял ещё один мотоцикл, лёгкий одиночка. Вероятно, посыльный. Вот на нём я поеду.

А судно мы будет брать, к заметному расстройству капитана, тот явно рассчитывал, что мы ничего не обнаружим. Но обер-ефрейтор как раз днём был на охране порта, так что знал, что было там к вечеру. Первое: средний морской буксир, притащивший десантную самоходную баржу типа «Зибель», у которой при десантной операции отказали движки, и она дрейфовала, вот и выслали буксир, дотянувший её до порта. Без десанта, его раньше сняли. Почему сюда, в Ростов, не знаю, ефрейтор тоже был удивлён, но постараюсь узнать. Второе: в порту находился бронекатер — наш бывший советский большой речной бронированный катер проекта «1124», взятый немцами в качестве трофея. Ну и третье: в порту Ростова готовили во вспомогательные патрульные катера разные лоханки, вооружая их.

Караулов был за захват катера, мол, они смогут взять его на абордаж. Это хоть и внове им, но он был в себе уверен. Где тот стоит, мы теперь знали. Я сам у того пирса свой буксир ставил, так что ориентировался в порту лучше, чем капитан. Я же был за захват морского буксира. Долго спорить мы не стали, я просто предложил брать оба. Взять на буксир бронекатер и так утащить его, на что капитан дал добро. Мы обговорили захват, а парни в этом деле действительно заметно плавали. Например, обувь — она будет греметь по палубе, так что захват будут вести только босиком. Опасно повредить ноги о железки, но делать нечего, тишина — наше всё.

Все погрузились в машину, впереди неё отправили на мотоцикле троицу абордажников, я сел на одиночку, и такой малой колонной мы по ночному городу доехали до затемнённого порта. Тут царила жизнь, поэтому особо наше появление внимание не привлекло, и мы сразу поехали к тому месту, где был пришвартован бронекатер. Абордажники босиком, ликвидировав полусонного вахтенного, уже сосредоточились у люков, которые вели внутрь боевого катера.

Взять его удалось на удивление легко. Только и было едва слышно хлопки пистолетов с глушителями и сдавленный вскрик, затерявшиеся в шуме порта. Кроме вахтенного были четыре члена команды, спавшие внутри. Где остальные, непонятно, может, ночевали в городе, отдыхая после тяжёлого перехода. Другого объяснения у меня не было, языка мы не брали.

Обыскав катер, разведка на вёсельной лодке отправилась к буксиру, видневшемуся вдали тёмной массой. Он стоял на якоре и был чуть ли не в три раза больше моего «Адмирала». Если всё получится, это будет хороший размен. Наш подрывник в одиночку скрылся в ночи, направляясь к месту закладки заряда. У него было около двух килограммов тротила и детонатор с часовым механизмом. Я попросил два с половиной часа, и пусть взлетает на воздух склад с боеприпасами!

Мы своей командой остались у бронекатера, бегая между ним и машиной. Сперва во внутренний кубрик спустили раненых, уложив их на койки команды. Старались действовать осторожно, но не всегда получалось, тяжёлые парни. Стукали их телами о переборки или лестницы, но те — кремни, ни одного звука, понимали, что может быть, если нас обнаружат. Тот легкораненый сержант, Ефремов, приглядывал, чтобы нами не заинтересовались.

Когда машина была полностью разгружена, Ефремов заминировал её и мотоцикл, а вот лёгкий мы привязали на палубе у рубки, это мой трофей, оставлю себе. У поста, кроме меня, никто на него прав не предъявлял. Правда, на нос теперь можно пройти только у правого борта, ну да ладно. Всё оружие и пулемёты спустили во внутренние отсеки, чтобы на палубе не мешали. Потом я помог Роме разобраться с двигателями, мы их запустили и, отойдя от пирса, направились к буксиру. Ха, никто так и не поднял тревогу, будто так и нужно! Я фигею. Думал, на полном ходу с боем прорываться буду, а тут всем плевать. И где известный немецкий порядок? Не думаю, что наш отход не заметили, но причину всегда можно найти, например, срочный приказ, который не довели до местного начальства. Значит, есть у нас время, и это радует.

Сигнала не было, да и не обговаривали мы его. Будешь подавать фонариком — заметят, так что действовали на авось. Шума со стороны буксира я не услышал. Когда мы подошли, чтобы пришвартоваться к борту, я обнаружил, что рядом с буксиром покачивалась на мелких волнах Дона та сама самоходная баржа «зибель». Причём на ней, кроме четырёх зенитных автоматических мелкокалиберных пушек и одной «восемь — восемь» бортового вооружения, находились два танка. «Троечки», вроде новенькие. В ночи поди разбери. Видимо, в десантной операции использовать их не получилось, а сейчас просто стояли в очереди на выгрузку. У меня тут же засвербело утащить и её тоже, а этот буксир упрёт её легко. Вот только раздвоиться мы не могли, команды на три судна у нас не было, на два ещё наскрести можем, разведчики помогут, но для баржи уже нет.