Владимир Поселягин - По прозвищу Адмирал

Тут, заметив движение, я повернул голову и увидел женщину в обычной сельской одежде, что, прижав руки ко рту, рассматривала нас. Обоих немцев, у входа в бокс и у ворот, она видела, наверняка всё поняла. Я даже сделать ничего не успел, как она шустро скрылась за углом здания, из-за которого, видимо, и вышла. Ну ладно, надеюсь, не выдаст.

Бойцы завели два ЗИСа и выгнали их, и в это время, раскрыв ворота, во двор стали проходить пленные под конвоем трёх переодетых солдат. Я даже вздохнул с облегчением, мало ли, пока они шли, могли нарваться на патруль.

— Быстро грузимся! — стал командовать я, и строй рассыпался, все побежали к машинам. — Водители — в кабины!

— Товарищи, возьмите нас с собой! — упав на колени, вскрикнул тот, что на унтера указал. А вот второй молчал, только исподлобья зыркал. С вида оба русские, наш тип, славянский.

— А этот что? — опередив меня, спросил главстаршина, кивнув на второго.

— Он остаётся. Егор сам немцам сдался.

Револьвер снова дёрнулся у меня в руке от отдачи, пуля вошла второму хиви в сердце. А оставшемуся я указал на кузов ближайшего грузовика и повернулся к Евстигнееву, протягивая ремень с польским «висом».

— Держи, старшина, подарок. Редкий трофей.

Устроившись в кабине первой машины, только сев так, чтобы меня снаружи не было видно, лишь изредка высовывался, чтобы осмотреться, велел выезжать со двора на улицу. Двое матросов уже отнесли тело часового в бокс, скинув в смотровую яму к остальным, и, на бегу догнав второй грузовик, забрались в кузов. И мы поехали.

— Да не гони ты, успеваем, — притормозил я водителя. — Сейчас на перекрёстке направо.

Достав схему, я удостоверился и дальше вёл по ней, пока мы не подъехали к развалинам. От них до сих пор пожарищем тянуло.

— Меня ждать, двигатели не глушить. Топливо можно не экономить, ехать нам недалеко.

Спрыгнув с подножки на землю, я быстро осмотрелся. Вдали шла в нашу сторону парочка местных. Подбежал к заднему борту первой машины и велел настороженно выглянувшему Евстигнееву:

— Пару бойцов покрепче со мной, и у борта трое пусть ждут. Нужно в кузов мотоцикл-одиночку поднять.

— Понял.

Ко мне выпрыгнуло два матроса и побежали за мной. Из кузова второй машины выглянул один боец, пытаясь понять, почему встали. Заметив нас, удивился, но спрятался, когда я на бегу показал ему кулак, понял уже, что остановка плановая.

— Юрка, я это! — окликнул я напарника. — Быстро грузимся и уезжаем.

Выглянул тот, к моему удивлению, не из сарая, а из кустов крыжовника сбоку. Хорошая маскировка, даже я не заметил его, хотя и не учил этому.

— Уф, я думал немцы приехали. Ты пропал, долго нет, не знал уже, что думать, — подходя и отдирая от одежды репейник, сказал тот.

— Ну я так и понял, — кивнул я и повернулся к матросам, что с интересом рассматривали моего бойца. — Значит так: в сарае слева под кучей мусора мой мотоцикл спрятан. Откопать — и в кузов первой машины. Выполнять… Тебе, Юра: мои вещи где?

— Вот, всё тут, и ранец тоже.

— Хорошо, оставляй и беги к первой машине. Садишься в кабину рядом с водителем. Дорогу ему будешь показывать. Помнишь, где мы пост видели, обходили его ещё с этим чёртовым оврагом, где спины чуть не надорвали?

— Помню, конечно.

— Дорогу до поста ты и покажешь. Не доезжая, у поворота останавливаешь колонну. Дальше уже мы будем работать. Пост нужно уничтожить.

— Сделаю.

Юра убежал, а я, ухватив в охапку свои вещи, помчался к кузову второго «Захара», к первому уже подкатывали мотоцикл, борт опустили, и пять моряков готовились поднять моего двухколёсного друга. Я же, забравшись в кузов второго, не стесняясь, у заднего борта, где хлопал на ходу тент, стал переодеваться: натянул комбинезон, завязал шнуровку ботинок, поправил амуницию, застегнув ремень, и закинул за спину СВТ. Убрал револьвер в трофейный ранец, проверил пистолет в кобуре и довольно кивнул — я был готов. Даже мотоциклетный шлем с очками надел и застегнул под подбородком.

Город мы покинули благополучно и, свернув на грунтовую трассу, покатили к посту. А когда машины встали, я, велев не покидать кузов, выпрыгнул. Евстигнеев уже стоял у борта своей машины и вопросительно смотрел на меня. С оружием он теперь смотрелся представительнее, как военнослужащий.

— За мной, — велел я, пробегая мимо. — За поворотом пост. Сейчас я его уничтожу. Вы подъезжаете и собираете трофеи. Обувь не забудьте, а то у вас стыд один, расползающаяся, сто раз чинёная.

— Может, ребят крикнуть, всё-таки девять винтовок лучше чем одна?

— Уж поверь, я здесь и один справлюсь.

Присев, я выглянул и осмотрел пост. Всё также пятеро, хотя вроде уже сменились, не помню, чтобы в прошлый раз тот дылда был. Точно сменились. Да ещё все пять на виду, как на заказ открывай огонь. Вскинув винтовку, я быстро произвёл пять выстрелов. Евстигнеев, который и не думал уходить и тоже наблюдал за постом, видел, как после каждого выстрела падают немцы, и очнуться его заставил мой рык:

— Быстро за машинами и к посту!

Я же, взяв винтовку наперевес, тоже побежал к нему, и добрались до него практически одновременно. Грузовики начали тормозить, из кузовов посыпались бойцы, а я запрыгнул на мешки пулемётного гнезда. Добив раненого, велел всем всё собирать. Три винтовки, два автомата, два пистолета и МГ-08 на станке, всё сняли и убрали в кузовы, включая боеприпасы и ранцы. Сапоги тоже сняли, с обувью в группе действительно были проблемы. Когда мы уже поехали дальше, с моего разрешения осмотрели ранцы и всё найденное продовольствие разделили. Добравшись до места, тут всего несколько километров, отдал приказ разгружаться, дальше пешком.

— Иди сюда, — махнул я рукой водителям, и когда они подошли, показал на карте: — Смотрите, через километр глубокий овраг будет. Ваша задача отогнать машины к нему и сбросить их вниз. Нечего немцам нашей техникой пользоваться. Мы будем вон на том холме, подождём. Поторопитесь, тут быстро темнеет, заблудитесь ещё.

Разгруженные грузовики, подвывая изношенными моторами, скрылись за поворотом, а мы, организовав охранение и нагрузившись трофеями, направились в сторону холма. Двое толкали мой мотоцикл. Все, кто имел оружие, были в головном и тыловом дозорах. Двигаться старались быстро, хотя заметно, что парни после плена ослаблены, силы теряют, но темп не сбавляли.

На холм мы всё же подниматься не стали, пожалел я людей, обошли его и вышли к косе. А на холме оставил Юру встретить водил. Потом мы пошли по берегу. Я велел людям идти тихо, тут на другой стороне косы несколько рабочих деревушек. И ближе к девяти вечера мы оказались на месте, где оставили шлюпку.

— Стой, кто идёт! — расслышал я звук взводимого затвора.

— Свои.