Евгений Филатов - Пропавший батальон

– Не самое удачное сравнение, – хмыкнул посланник архиепископа, запоминая всё сказанное.

– Наш Харлунд мастер не говорить, а булавой махать, – поддакнул монаху захмелевший Ингмар, сыто икая, – хотя будь мне суждена такая красавица, я бы, наверное, онемел.

– Уж коли ты, храбрый Харлунд, заговорил о легендах, позволь напомнить еще одну, – вдруг начала говорить молчавшая ранее Казимира. – О Харальде Датском Синезубом.

Датчане удивленно переглянулись. Откуда молодая княжна знает предания пусть и недавней, но старины? Один только монах насторожился: он понял, о какой легенде пойдет речь.

– Да, прекрасная княжна, это славно, что ты знаешь предания нашего народа! – расплылся в улыбке Харлунд. – Для нас Харальд Синезубый – это великий предок. Он объединил народы, ранее враждовавшие, и стал могучим конунгом. И был первым христианином нашего народа. Мы все уважаем его и храним память о делах его. Что за легенду ты нам поведаешь?

– Это легенда о Харальде, его колдуне и четырех существах с северного острова, – с усмешкой произнесла Казимира, – знаешь ли ты такую?

– Нет, прекрасная княжна, такой я не слышал, – удивился Харлунд.

Покрывшийся испариной монах, как мог, пытался отвлечь присутствующих от рассказы Казимиры и перевернул на себя медное блюдо с птицей, произведя немалый шум. Но он добился лишь толчка со стороны Ингмара, который состроил монаху такую свирепую гримасу, что монах понял: лучше молчать. Будь что будет!

– Так вот, хотел как-то конунг Харальд Синезубый захватить свободолюбивый северный остров и послал туда своего верного колдуна разузнать, где лучше высадиться войску. Колдун умел принимать вид зверей, птиц, гадов и людей разных, поэтому мог быть незамеченным.

– Никогда не слышал ничего подобного! Колдун на службе у конунга, надо запомнить и посоветовать дяде! – рассмеялся Харлунд.

Теслав, почувствовав неладное, попытался остановить дочь:

– Казимира, не стоит утомлять гостей сказками, доблестному Харлунду это неинтересно! Давайте лучше поговорим о завтрашней охоте!

– Князь, мне хочется услышать эту легенду, пусть прекрасная княжна продолжит! – запротестовал хмельной Харлунд, датчане также одобрительно загудели.

– Твоя воля, друг! – сдался князь, метнув на дочь гневный взгляд, который еще больше раззадорил Казимиру.

Княжна пристально посмотрела в глаза сжавшемуся в комок монаху, который умоляюще мотал головой из стороны в сторону, и невозмутимо продолжила:

– Колдун обернулся китом и поплыл к острову. Заплыл в удобный фьорд и хотел выбраться на берег, как его встретил огромный дракон, дышащий пламенем, а за драконом увидел колдун сотни ящеров, испугался и уплыл в море. Обернулся он чайкой морской тогда и полетел к другому фьорду, но там на него напала гигантская птица, а за ней сотни орлов и соколов, и колдун еле спасся. Затем он обернулся тюленем и направился к третьему фьорду в надежде выйти на берег. Но выскочил на утес огромный бык с острыми рогами, а за ним сотни хищных зубастых и когтистых зверей, которые чуть не разорвали тюленя на клочки. Обернулся тогда колдун русалкой морской и поплыл к четвертой стороне острова, к последнему удобному фьорду. Но и там его встретил великан с палицей, а за ним сотни воинов в доспехах, гремящих железом. Прогнали они колдуна восвояси. Вернулся колдун к конунгу и сказал, что невозможно захватить этот остров, потому что его берегут Хранители, а за Хранителями встало всё население острова: и звери, и птицы, и гады, и люди. Так и не смог Харальд Синезубый овладеть тем островом. Ибо любую маску захватчика распознают боги-Хранители и помогут.

Неловкая пауза повисла в пиршественной зале. По мере рассказа дочери Теслав всё шире открывал рот, желая перебить ее, но ему не хватало воздуха. Яромар же постепенно расплывался в зловещей улыбке. Харлунд понял намек лишь после того, как Казимира закончила говорить. Ингмар, несмотря на хмель, потянулся к рукоятке ножа, который у него висел за поясом. Монах, с самого начала уразумевший, о чем хотела рассказать княжна, закрыл голову руками, понимая, что жить осталось считаные минуты. В его воображении рисовалась картина короткого побоища, где все датчане будут перебиты, а он умрет мучительной смертью как носитель чуждой островитянам веры.

Но тут случилось невообразимое. Харлунд медленно встал, поднял кубок и произнес:

– Твоя легенда, прекрасная княжна, говорит лишь о том, что и конунги ошибаются. Воинственные замыслы не всегда кончаются успехом. Но когда приходишь как друг, то возможен совершенно другой результат. Я хочу осушить этот кубок за дружбу между нами и за тебя, прекрасная княжна!

– За дружбу! – испуганно подхватил Теслав, который уже не надеялся избежать сечи. Все сидящие за столом присоединились к сказанному, нестройно одобрительно загудев. Монах с нескрываемым уважением смотрел на Харлунда, который своими словами спас всем жизнь.

Ингмар медленно отпустил рукоятку ножа и взял кубок, не сводя взгляда с княжны. «Эта тварь ответит за оскорбление, клянусь чем угодно! Я отдам ее на растерзание своей дружине, она будет умирать очень медленно», – подумал он.

Казимира поймала ненавидящий взгляд Ингмара и с надменной усмешкой сверкнула своими черными глазами. Затем резко встала и вышла из залы. Теслав не стал ей препятствовать, понимая, что все были на волосок от смерти из-за ее невиданной дерзости.

Пирующие налегли на дичь и мед, окончательно захмелев и забыв недавний инцидент. Лишь Харлунд провожал быстро удаляющуюся фигуру княжны печальным взглядом. Что-то неведомое сжало его сердце.

21

Казимира жаждала встречи с Болеславом. Она обыскала конюшню, изрядно напугав Войту и его работников, которые прохлаждались, несмотря на приготовления к охоте. Войта, заикаясь, объяснил хозяйке, что он послал молодого помощника в селение к искусному кузнецу с заданием всего какой-то час назад. Казимира, не дослушав, вскочила на верного Крона и вихрем вылетела из замка.

Стражники не удивились, заметив мчащуюся хозяйку, ловко отбежали от ворот и успели низко поклониться. Казимира не удостоила их даже взглядом. Распугивая кур, уток и крестьянских женщин на рыночной площади, княжна мигом миновала оживленную часть городища и углубилась в лес. Она направила Крона напрямую между деревьями: по дороге было слишком долго. Кузня находилась на околице родного селения Болеслава, это совсем рядом, на лихом коне она даже перегонит пешего юношу. Погруженная в свои мысли, Казимира скакала на бешеной скорости и не заметила женскую фигуру, которая появилась просто из ниоткуда. Времени остановиться или свернуть не было, и княжна инстинктивно пришпорила Крона, который совершил великолепный прыжок в тот момент, когда собиравшая рассыпавшиеся из корзинки травы Любомира обернулась на конский топот и увидела над собой летящего жеребца. Крон не задел перепуганную девушку и продолжил свой дикий галоп. Казимира на мгновение обернулась, разметав черные кудри, и встретилась глазами с Любомирой. Та припала к земле, став похожей на дикую лисицу, опершуюся на все четыре лапы.