Геннадий Марченко - Вращая колесо Сансары

Да-а, репрессии и война мало кого пощадили. Семью Лозового тоже, кстати. Дед вернулся с фронта без ноги, а прадед, уже пожилым, сгинул в лагерях. Даже тело не вернули, бабка рассказывала, что свекрови просто прислали похоронку, после чего и та, буквально месяц спустя, отправилась в лучший мир.

– Здравствуйте, Георгий Александрович! – вывел меня из раздумья голос нашей провожатой.

Навстречу нам через фойе театра двигался Товстоногов, казалось, вполуха слушавший шедшую рядом женщину средних лет.

– А, здравствуй, Оленька, – откликнулся маститый режиссёр. – А вы Лидия Клемент, я прав? Очень приятно! А как зовут этого молодого человека?

Однако… Похоже, худрук БДТ не интересовался ни футболом, ни музыкой.

– Это Егор Мальцев, известный певец и композитор.

Ольга Владимировна решила опустить мою вторую ипостась, ну так я не в обиде.

– А-а, Мальцев! Что-то слышал… «С чего начинается родина» ваша вещь? А «Журавли»? Очень, знаете ли, за душу берёт. Не думал, что автор столь юных лет.

– Музыкальный спектакль «Собор Парижской Богоматери» тоже его детище, – добавила Лида.

– Ого, похвально! Может, и для нашего театра что-нибудь сочините? Хотя бы музыкальное сопровождение к какому-нибудь спектаклю.

– М-м-м, неожиданное предложение, надо обдумать…

– Вот и обдумайте на досуге. Что ж, рад знакомству, удачи в ваших начинаниях…

– А с ним была заведующая литературной частью Дина Морисовна Шварц, – проинформировала нас администратор, когда мы распрощались с этой парочкой. – Труппа в отпуске, но Григорий Александрович работает на износ. И другим спуску не даёт… Ну, это уже наша кухня, вам, наверное, неинтересно.

Мы сердечно попрощались, и со свёртком меня на машине доставили в гостиницу. Нужно отдохнуть и набраться сил перед вечерним мероприятием. Поэтому, отобедав, я попросил меня в ближайшие часа три-четыре не беспокоить, отключил телефон и завалился в постель. И практически сразу провалился в сон.

Проснулся сам, сработали внутренние часы. Стрелки же реальных показывали без двадцати шесть вечера. Успел перекусить, а в семь за мной заехала служебная «Волга». Хотя до Дворцовой площади было пятнадцать минут пешком, но с гитарой и свёртком всё же удобнее на транспорте, и желательно не общественном.

Дворцовую уже оцепили сотрудники милиции, но наш автомобиль с пропуском под стеклом пропустили без вопросов.

Я выступал в первой группе, а во второй по сценарию должны были выходить заслуженные мастера сцены типа Утёсова и Дженит Эббот Бейкер. Антракта, впрочем, не предусматривалось, разделение по группам «молодёжь» и «старики» было чисто номинальным.

Я появился одним из первых, но до меня тут уже тусили Святоши и Том Джонс, которым также предстояло выступать в первой группе. Со всеми перездоровался. Из группы The Hollies я вспомнил только одного из основателей коллектива Грэма Нэша, пока не включенного в Зал славы рок-н-ролла, всё у парня впереди. Остальные лица вроде знакомы, но их имена из головы вылетели напрочь. Знаменитые хиты Can’t Let Go, Bus Stop и Stop Stop Stop я слушал в молодости, хотя Битлы, игравшие в те годы в одинаковой с ними манере, конечно, были вне конкуренции. Помнится, у знакомого даже плакат Святош выменял на бутылку рома, которую мне в свою очередь подарил товарищ, чей отец плавал в загранки. А теперь вот общаюсь с ними на равных… Хотя можно уже и привыкнуть тусить со звёздами прошлого, но нет-нет да и проскакивала мысль: «Чёрт побери, мог ли я о таком мечтать пять лет назад?!»

– Егор, привет! Ты как, готов к труду и обороне? – Лида появилась сбоку незаметно. Ей предстояло выступать на «водоразделе» – то есть посередине списочного состава участников фестиваля.

– Я, как пионер, всегда готов! – отвечаю с улыбкой.

Далее происходящее во многом напоминало то, что я уже видел и пережил во время как лондонского фестиваля, так и шоу в «Лужниках». Разве что переодевались мы не в палатках позади сцены, а в здании Главного штаба, откуда к сцене вёл крытый коридор наподобие тех, которыми станут пользоваться футболисты будущего при выходе на поле.

Кто-то обмолвился, что сегодня вечером на концерте будут присутствовать 210 советских ветеранов конвоев и 55 британских. А также продано более 25 000 билетов. Трибуны возвели только две по бокам сцены и чуть наискосок. Одну – для пенсионеров, инвалидов и беременных женщин, ежели таковые найдутся, около тысячи посадочных мест. Вторую, разумеется, для ветеранов, на которой, глядя из окна помещения, ставшего на время моей гримёрной, я даже разглядел своего знакомого Джонатана Хью Олдриджа.

Ну и сам концерт, начавшийся ровно в 10 вечера. Не сказать, что было светло как днём, скорее, стояли светлые сумерки. Но, во всяком случае, по поводу чёткости своих картинок я не переживал. Загорелись красным глазки телекамер…

Трансляцию в записи покажут завтра вечером. Учитывая, что уже куплен билет на рейс Ленинград—Москва, к этому времени я буду дома, и мы с Лисёнком вдвоём посмотрим моё выступление. Или втроём, если Лёшка ещё не будет дрыхнуть.

Ведущие фестиваля Валентина Леонтьева и Игорь Кириллов составили эффектную пару. Он – в строгом тёмном костюме и белоснежной рубашке с галстуком, она – в красивом тёмно-фиолетовом платье с блёстками наискосок от правого плеча к левому бедру.

– Добрый вечер, уважаемые гости нашего фестиваля! – начал Кириллов хорошо поставленным голосом.

– Good evening, dear guests of our festival! – продублировала на довольно сносном английском по бумажке Леонтьева.

Дальше стандартное вступление и благодарность пролившим свою кровь на фронтах Великой Отечественной, в частности, ветеранам арктических конвоев. Каждая фраза встречалась аплодисментами. Затем вступили облачённые в гимнастёрки парни и девушки под руководством Григоровича, который наблюдал за действом, стоя за сценой. С девчонками понятно, там заколок можно натыкать, но как пилотки держались на короткостриженых макушках танцоров?! Может, они их на клей посадили?

Вокальную часть открывала Эдита Пьеха с вызвавшей ностальгические воспоминания песней «Надежда». В принципе, я был ознакомлен с сегодняшним репертуаром всех выступающих, но те, кто исполнял мои песни, как-то автоматом кидали мысли в прошлое, когда я был ещё никто и звать меня было никак. Казалось, с того момента прошла целая вечность, а минуло-то всего пять лет.

Потом вышел Том Джонс, вызвавший у своих земляков на ветеранской трибуне овации. Мой черёд настал следом за Святошами, которые как следует расшевелили молодёжь, заполнившую центральную часть перед огороженной сценой.

– Егор Дмитриевич, готовьтесь, вы следующий, – вывел меня из раздумий голос запыхавшегося распорядителя, носившегося с площади в здание и обратно.