Геннадий Марченко - Вращая колесо Сансары

Вторую бутылку я приголубил уже в поезде, напоминавшем нашу электричку, только не с деревянными, а с мягкими сиденьями. Потом же, нацепив на глаза тёмные очки, я пару часиков вздремнул, а после обеда оказался в Мидлсбро. В бытность игроком «Челси» в эти края судьба меня не заносила, поскольку местный клуб выступал в низшем дивизионе, так что в городе я был впервые и на вокзале первым делом купил дешёвую брошюрку с описанием Мидлсбро.

На вокзале прибывающих встречал, а отбывающих провожал герб города, в который было вписано слово «Erimus». Вроде латынь, на этом языке я мог расшифровать отдельные слова и даже фразы типа In vino veritas, in aqua sanitas. Но в данном случае моих познаний в латыни явно не хватало, чтобы перевести это загадочное слово. Впрочем, ответ обнаружился в брошюре. Там этот девиз переводился как «Мы будем», выбранный в качестве девиза Мидлсбро в 1830 году, чтобы показать волю города расти.

На сегодняшний день этот город-графство, расположенный на южном берегу реки Тиса в графстве Северный Йоркшир, с населением около полутора сотен тысяч жителей, был крупным индустриальным центром, и чуть ли не основной его достопримечательностью являлся транспортировочный мост. Его открытие случилось 7 октября 1911 года, и главным действующим лицом на этом мероприятии был внук королевы Виктории принц Артур. Достойны внимания заезжих туристов были ещё ратуша с часовой башней, и всё.

Впрочем, любоваться всем этим мне недосуг, так как в Дарэм, до базы советской команды, где ей предстояло играть второй матч группового турнира против итальянцев, пришлось предпринять ещё один марш-бросок, отнявший около часа. И к моменту появления в стане сборной я чувствовал себя практически безупречно, во всяком случае, мой внешний вид ничем не выдавал причастности к вчерашним посиделкам.

Грей-колледж оказался тихим укромным уголком древнего городка с живописными таинственными замками и узкими, разбежавшимися по холмам улочками, хранившими монастырское спокойствие. В этой тишине, нарушаемой разве что щебетаньем лесных птах, и обосновались наши футболисты, в распоряжение которых был предоставлен местный гимнастический комплекс, включая вполне качественное футбольное поле с трибуной и гаревой дорожкой вокруг зелёного прямоугольника газона.

В данный момент игроки в тренировочной форме как раз не торопясь покидали студенческий кемпинг, выделявшийся среди других зданий более современными формами, и двигались в сторону этого самого поля с дорожкой. Первым меня увидел Йожеф Сабо.

– О, глядите, кого это к нам занесло! Сам Егор Мальцев! – И даже сделал лёгкий реверанс, сопровождавшийся ухмылками других футболистов.

Я решил отделаться шуткой:

– Здравия желаю, товарищи футболисты! Как настроение? Готовы побеждать в каждом матче?

На лицах ребят стали расползаться улыбки. А спустя несколько секунд я оказался в окружении наших футболистов.

– Спасибо, мужики, что словечко за меня замолвили, – напомнил я о письме.

– Да ладно, – с улыбкой махнул рукой Яшин, – отработаешь на поле.

– Мальцев! – услышал я голос Морозова. – Ну наконец-то добрался! Как жив-здоров?

– Вашими молитвами, Николай Петрович.

– Так, ну-ка, дыхни… Ты чего, пил, что ли?

Ну вот почему я не озаботился купить на вокзале или где-нибудь по пути жвачку? Пришлось делать виноватое лицо.

– Да вчера вечером со знакомыми немного посидели, отметили встречу… Так-то я в полном порядке, Николай Петрович, зуб даю!

– Ты зубами-то раньше времени не разбрасывайся, пригодятся ещё! И кстати, – понизил голос Морозов, – тут нам придан советник министра спорта СССР, пока на глаза ему лучше не попадайся, тот ещё фрукт. А то тоже вдруг учует запашок – проблем не оберёшься… Так, бутсы не забыл? Молодец. Тренировочную форму тебе Васильич выдаст, а потом и игровую в двух комплектах. Он же тебя поставит на довольствие и покажет комнату, где будешь жить. Лёва, ничего, если с тобой поселю?

– Да без вопросов!

– Ну тогда заселишься к Яшину. Он у нас курилка ещё тот, к нему никого не подселяем, а Яшина уже не исправишь. Это на Банишевского я ещё могу прикрикнуть, тот пока стесняется в открытую дымить… Получается, для тебя кровать держали, всё равно больше свободных номеров нет. Да, будешь играть под девятнадцатым номером.

Я пожал плечами, хотя не отказался бы от 10-го или 11-го.

– На тренировку пока не приглашаю, приводи себя в порядок, а утром в семь подъём и лёгкая пробежка вокруг поля. Ну, с режимом тебя тоже Васильич ознакомит, на то он и администратор. Всё, пока, мне ребят тренировать надо.

Обосновавшись в прокуренном номере, я принял душ, переоделся в трико и отправился поглядеть на тренировку сборной СССР. Ребята гоняли «квадраты», а вратари занимались отдельно. Банников, Яшин и Кавазашвили по очереди вставали в ворота, а другие два вратаря лупили по мячу, пытаясь пробить своего коллегу.

Между делом выяснил состав команды, которую тренировали Николай Морозов и Юрий Золотов. В принципе, он мало отличался от того, что засел в моей памяти, хотя всех поименно, признаться, я не помнил. На вратарской позиции, как я уже назвал, играли Виктор Банников, Лев Яшин и Анзор Кавазашвили. Семеро защитников: Владимир Пономарёв, Валентин Афонин, Альберт Шестернёв, Муртаз Хурцилава, Василий Данилов, Леонид Островский и Виктор Гетманов. В полузащите – Йожеф Сабо, Валерий Воронин, Георгий Сичинава, Слава Метревели, Виктор Серебряников и Алексей Корнеев. Атакующую линию помимо меня, балдевшего на скамейке, составляли Галимзян Хусаинов, Анатолий Банишевский, Игорь Численко и два Эдуарда – Стрельцов и Маркаров.

– Здравствуйте, вы Егор Мальцев, верно? – Русский подсевшего ко мне незнакомца был далеко не идеален. – Я Джордж Скенлан, работаю с советской сборной в качестве переводчика, – представился тот.

– А, ну со мной-то можно и на английском разговаривать. Хотя, если у вас есть желание попрактиковаться в русском…

– О да, это великий язык, язык Пушкина и Толстого…

– Чехова и Достоевского, Лермонтова и Есенина, – продолжил я. – Как-то ваш Шекспир одиноко смотрится на их фоне.

Наверное, моя шутка показалась Джорджу немного обидной, судя по выражению его лица, поэтому я тут же вспомнил о Мильтоне, лорде Байроне, Свифте, Бернсе, Диккенсе и Оруэлле.

– О, вы читали его «1984-й»? – оживился Скенлан. – Как вы думаете, в будущем нам грозит такое тоталитарное общество? Вы согласны с тем, что политика не должна вмешиваться в частную жизнь человека ни при каких обстоятельствах?

– Давайте лучше поговорим о чём-нибудь другом, – сказал я, памятуя, что этот роман Оруэлла в СССР подвергался цензуре и одно время был даже запрещён, в бытность Лозовым я читал его в каком-то самиздатовском варианте. Хотя сейчас, при новом курсе партии, вероятно, дело обстоит по-другому, но всё равно говорить на скользкую тему мне не хотелось. – Например, что сегодня на ужин?