Алексей Переяславцев - Попытка контакта

И получить разрешение на рейд от Нахимова. Вроде препятствий быть не должно.

Рациональнее всего было начать с пришельцев. И лейтенант направился по хорошо знакомой дороге в дом, где они квартировали. И через пять минут переговоров Семаков поехал на бричке в направлении пещеры, будучи заранее уверен в принципиальном согласии Таррота. Осталось лишь согласовать детали.

– Таррот Гарринович, самая первая наша забота – чтоб вас не заметили. Да вот, кстати: к востоку от мыса, где мы с вами сейчас находимся, я видел шаланду на расстоянии миль в двух от берега.

– От этого наблюдателя легко смогу уйти. Вылетя из пещеры, сразу нырну в воду, проплыву на восток за мыс, там спрячусь от той шаланды – это лодка такая, как понял, – и в воздух курсом на северо-восток. Облачность на высоте… по-вашему, полутора миль, в ней скроюсь – и на поиск.

– Вы, летя в облаках, сможете увидеть противника?

– Не увидеть, а почувствовать по водным потокам.

– А вы можете примерно оценить, сколько людей на борту?

– Разницу между десятком и сотней я уловил бы. Между сотней и тысячей, может быть, тоже…

Семаков быстро прикинул: если на фрегате было человек четыреста, то останется не меньше двухсот.

– Ладно, Таррот Гарринович, не трудитесь. Думаю, на разведку вам хватит четырёх часов…

Расчёт оказался ошибочным: дракон вернулся через три часа с небольшим. К этому моменту Семаков уже сидел в гостиной у иномирцев и ждал.

На кристалле связи загорелся огонёк вызова. Лейтенант подхватил серебряную пластинку.

Разведдонесение было идеальным по лаконичности:

– Нашёл восемь кораблей, четыре на буксире, других нет.

– Направление?

– Двадцать один градус, сто тридцать ваших миль.

Мысленно командир «Морского дракона» чертыхнулся: он знал, что пришельцы используют другое количество градусов в круге, знал, как пересчитывать, но всё равно задача напрягала.

Нахимов, по всему видать, был не в духе. Во всяком случае, говорил он в холодных тонах и «без чинов» не предложил.

– Какие у вас основания ждать успеха в этой авантюре?

– Осмелюсь доложить, ваше превосходительство, на буксируемых судах ожидаю меньший экипаж.

– У вас хватит боезапаса на длительный бой?

– Никак нет. Но рассчитываю на дополнительные повреждения фрегатов противника. Чем дольше продлится ремонт, тем лучше для нас.

Адмирал чуть задумался, после чего жёстко произнёс:

– Вы чрезмерно склонны к риску, лейтенант. В прошлом бою осколки бомбического ядра до вас долетели-с. Знаю: случай редок, и от царапин на краске ущерб невелик, но в следующий раз вы можете так легко не отбояриться.

Семаков не был настроен сдаваться:

– Осмелюсь заметить, ваше превосходительство: обстрел противника возможно совершать с самых дальних дистанций, с использованием маневрирования, то есть с минимальным риском. Также добавлю, что возможности для манёвра как у буксирующих, так и у буксируемых кораблей будут весьма ограниченными.

Взгляд Павла Степановича и до этого был острым, а тут сделался просто колючим.

– Кто из наших гостей будет участвовать?

– Никто, ваше превосходительство. Они заявили, что обучение экипаж уже прошёл. Эта война их не касается. Только Мария Захаровна вызвалась.

– Вот как? Ну, а я ей категорически воспрещаю-с! В данной ситуации женщине нечего делать в бою, а раненых, коль будут, доставят к ней в Севастополь. Вам разрешаю преследовать те фрегаты. Сим же приказываю: азарту не поддаваться! И в случае повышенной опасности для корабля выходить из боя, скорости у вас на это достанет. Всё ясно?

– Так точно, ваше превосходительство! Осмелюсь попросить: судовой врач, как думаю, нам не положен. Так нельзя хоть какого санитара от Николай Иваныча?

– Обещаю переговорить.

Семаков вышел от Нахимова в размышлениях. Были и ещё заботы. Не последней из них числился некоторый пессимизм командира «Морского дракона» относительно состояния экипажа. Возможно, на мнение Семакова повлияли натурфилософские рассуждения; вполне вероятно, сыграл свою роль жизненный опыт – как бы то ни было, лейтенант отнюдь не был уверен, что вчера все офицеры, а также нижние чины были поголовно трезвы. Более того, мудрый командир полагал утреннее похмелье непременнейшим следствием вечернего винопития. Но также морская образованность подсказывала, что меньше чем за сорок часов (это в самом лучшем случае!) повреждённые корабли не дойдут даже до Варны, тем более до Босфора – как-никак двести пятьдесят миль круглым счётом. Времени на поправку здоровья хватит.

Но по-любому приказ адмирала, запрещавщий Мариэле идти в бой, надлежало довести до мага жизни, что командир «Морского дракона» с утра и сделал. Госпожа доктор явно хорошо понимала дисциплину, подчинившись без малейших признаков неудовольствия. И всё же вопрос с её стороны появился:

– Владимир Николаевич, не нуждается ли кто из экипажа в моих услугах?

– Нет, никого лечить не надо – вашими трудами, кстати. Ну, если не считать похмелья.

– Помилуйте, это простейшее заклинание, на такое любой бакалавр способен. А уж магистр тем более. Тифор! Не откажешься поработать?

– Это можно. Владимир Николаевич, так я пройду с вами? По дороге Тифор просветил моряка насчёт предполагаемого лечения.

– Считается, что этот метод изучают на четвёртом курсе университета, а на самом деле любой второкурсник знает. Очень уж востребованное умение, знаете ли. Старшекурсники подрабатывают: за небольшую плату обучают младших коллег.

– И это не запрещено? – удивился лейтенант.

– Конечно, запрещено, но начальство делает вид, что не замечает. Тут ещё и университетские традиции, надо заметить. Праздники соблюдают, опять же…

К моменту, когда лейтенант Семаков в сопровождении рыжего мага появился у причала, там уже скопились все члены экипажа. Наблюдательный человек мог заметить на некоторых из них признаки похмелья. На всех прочих же это заболевание было прописано крупными буквами.

Господин магистр принял самый деловой вид. Он энергичной походкой подошёл к наиболее болящему, приветливо глянул, задержался не более чем на секунду и… пошёл дальше. Излеченный улыбнулся глупейшей из улыбок и только повернул голову к соседу, как мимо того уже прошёл рыжий ангел-спаситель. Результат был такой же.

Не прошло и пятнадцати минут, как весь экипаж начал шёпотом переговариваться, обмениваясь впечатлениями. Но удивлению разрастись до болезненной степени не дали.

– Как понимаю, всем полегчало?

Вопрос был риторическим.

– Ваше счастье, что господин Тифор решил вам помочь. Он тоже кое-что может по части поправки здоровья, хотя Марья Захаровна понимает в этом побольше. – Тут командир снизил мощь голоса и почти что прошептал: – Тифор Ахмедович, сколько мы вам должны за труды?