Алексей Переяславцев - Попытка контакта

– Почему?

– У него есть опыт сражений против нескольких кораблей противника.

– Так у Дофета он тоже есть. Попросить его о консультации.

– И он отсутствует. Пошёл с грузом к южным соседям.

– Т-а-а-ак… Тогда, – в голосе кандидата в академики вылезли совершенно молодые нотки, – попробуем так, как нас командир учил. Вот вводная. Один корабль против нескольких, причём самоприцел под вопросом: сигналы от нескольких сразу различить вряд ли возможно. Второе: наличие негаторов на борту. Примем как данность, а если таких не окажется, значит, повезло. И вижу я две проблемы. Первая – точность прицела. Вторая – как бы сделать так, чтобы граната не боялась влияния негации. Если у кого есть что сказать, прошу. Но добавлю ещё: взрывать в воздухе, чтобы осколки пошли не в воду, а по целям.

Все погрузились в размышления. Шахур карябал на листке бумаги то, что он полагал чертежами. Хорот безжалостно лохматил причёску – привычка, от которой он так и не избавился, несмотря на все усилия супруги.

Неожиданно палец вздел мастер Валад.

– Не согласен, – заявил он.

После короткого обмена взглядами Сарат на правах координатора мозгового штурма спросил:

– С чем?

– С тем, что самоприцел не нужен. А ну как нападение будет по одному чужаку с нескольких сторон? А?

Итог подвёл всё тот же Сарат:

– Правильная мысль, мастер. Примем. Ещё у кого идеи? Тарек, что у тебя?

– Почти привычная корректировка огня, с той лишь разницей, что при взрыве в воздухе (вне сферы негации, конечно) мы сможем корректировать выстрел как в случае недолёта, так и перелёта. Но взрывать именно на высоте ярдов двадцать пять.

– И даже больше: ведь если негатор будет, то не обязательно на уровне воды. На палубе, к примеру. Или, того хуже, на мачте.

– Час от часу не легче. То есть телепортация второго снаряда в первый, когда тот на высоте… Впрочем, тут есть варианты.

Дракон вернулся через десять с половиной часов и, само собой, тут же выдал письменный доклад. С самого раннего утра сведения о результатах разведки, а заодно и письмо из Маэры попали к лейтенанту Семакову.

В сообщении дракона говорилось, что восемь вымпелов находились на подходе к Варне. Иначе говоря, никого не удалось потопить.

Ни Таррот, ни Семаков не знали, что фрегат «Фазли-Аллах» пришёл в порт с сильной течью, что по этой причине его вне очереди поместили в док и что ремонтники обнаружили трещину в киле, в результате чего этот сорокачетырёхпушечный корабль уже никак не мог принять участия в боевых действиях. Более того, начались долгие и ожесточённые споры о том, возможно ли отремонтировать такое повреждение вообще.

История ещё раз качнулась… и возобновила ход по той же колее.

Семаков решил как можно скорее встретиться с иномирцами. Но ещё более неотложным был доклад Нахимову.

Адмирал снова первым делом пожелал узнать о потерях. Младший офицер не без гордости ответил, что повреждений не имеет вообще, а что до ранений, то матрос первой статьи ушиб плечо в тёмном трюме, да и то уж излечен.

Но после этого Нахимов затребовал подробный доклад о ходе боестолкновения.

– …Таким образом, Павел Степанович, подтверждаю, что поражение данным гранатомётом крупных кораблей является делом далеко не верным. Посему прошу вашего разрешения на приобретение у наших контрагентов других, совершеннейших гранатомётов, кои в изготовлении сей момент находятся. Также прошу разрешения на покупку и установку листов металлической брони для защиты экипажа… вот, извольте глянуть, здесь, здесь и здесь. И ещё лейтенант князь Мешков предложил для вящего уменьшения потерь в нижних чинах применять подъёмник для гранат… как на этой части чертежа указано. И цепочка матросов тогда не нужна – имею в виду, на палубе. Осмелюсь добавить: если эти подъёмники установим, то нам и не понадобится броня в виде фальшбортов.

– Изрядно придумано, одобряю. Денежные средства вам выделят, распоряжусь.

Вечером того же дня лейтенант Мешков пригласил товарища на ужин в отдельный кабинет ресторана. Водка была неплохой, а закуска – и вовсе отменной, и через час действие первой отразилось на разговоре.

– Сейчас-то могу сказать, Жерех, – горячо излагал свою позицию Семаков, – испугался я, просто испугался. Побоялся, что дам себя утопить зазря.

– Клик, да ты подумай сам. Приказ у тебя был какой? Не уничтожить, даже не остановить, а всего лишь попытаться пощипать те четыре корабля. Что тебе Пал Степаныч приказал насчёт риска?

– Ну, сказал, чтоб без надобности не рисковал, это всё. Так ведь я командовал боевым кораблем, как тут без риска, спрашиваю? – Рука переполненного эмоциями лейтенанта потянулась за графинчиком, но Мешков ловко отодвинул его, подставив на то место блюдо со слоёными пирожками.

– Так я скажу, в чём тут загвоздка. Ты, брат, неверно оценил состояние тех четырёх подбитых. Точнее, подумал, что там могут отсутствовать негаторы по причине уменьшения экипажа – и обмишулился. Так что ж с того? Ей-же-ей, плата за ошибку оказалась не из великих, сам понимаешь. Нет, что я такое говорю: мы даже в прибытке.

Семаков хотел было возмутиться, но помешала половина пирожка во рту. А собеседник стремительно набирал ход в фордевинде:

– Ты ж сам долдонил о том, как нам повезло с французом – и ведь прав оказался! Тогда выходит, что действовал верно. Не надо было нам на тех оставшихся лезть. Точно, первым разом повезло, ну а потом удача развернулась на шестнадцать румбов…

Пока решалось дело с модернизацией корабля, у госпожи магистра были свои заботы.

– Марья Захаровна, снова с просьбою.

Маг жизни не смогла скрыть удивления. С её точки зрения, казак выглядел вполне здоровым.

– Я слушаю, Тихон Андропович.

– Зуб болит, спасу нет.

Мариэла выругала себя – мысленно, понятное дело, – поскольку магистру стыдно не увидеть искажение потоков даже такого небольшого масштаба.

– Надобно поглядеть распределение…

Удивительное дело: все зубы у хорунжего оказались целы. Но опять случилась трудность с переводом на русский:

– Тут… такое воспаление мягкой ткани в зубе… работа не из больших, но условия будут. До завтрашнего утра лучше вообще ничего не есть, только пить. И сверх того: чтобы никто из этих… сами знаете… к вам не подходил. И домой идти с осторожностью, чтоб опять же никого не повстречать.

– Возможное дело. Малость поголодаю, а ночевать буду в доме, где таких-этаких нету, проверял.

Казак сказал правду: вдовушка, у которой он пользовался жильём, не была негатором. Пистолет показал это безошибочно.

– А завтра в то же время ко мне на осмотр.

– Беспременно буду.

– Хорошо, тогда начнём. Дай-ка глянуть на зубы… ага… подновлю-ка я…