Максим Макеев - Московское боярство

Все заняты по своим направлениям, а я, помимо прочего, занимаюсь проектом «Плесень» с Лисом и Ледой. Идеи от бывшего начальника Ладоги, расчёты от его жены, я же выискиваю то, что местные жители не видят. Проект, надо сказать, получился элегантный. Первым этапом идёт сбор данных о сёлах, составе их жителей, роду занятий, где и под кем находятся. Все привязано к рекам и озеру, по ним будут наши люди двигаться. Определившись с процессом обмена с крестьянами да ремесленниками, стали думать о дальнейшем. По нашим планам выходило, если всё задуманное удастся, рано или поздно мы достигнем очень тесного взаимодействия с новыми людьми. А значит, и их статус относительно Москвы надо будет определять. Коли уж вся торговля да половина жизни на Россию завязана, кто они нам станут? Сейчас всё наше общество делится на несколько категорий. Свободные граждане — это первая, их сейчас в Москве много. Ко второй относятся крепостные. По сути, таким способом взаимодействия мы просто в счёт долга учим да воспитываем новых граждан. Третья категория — рабы, зависимые. Своего ничего нет, живут в Смольном да Суворовском, казарменной дисциплиной и тяжёлой учёбой они зарабатывают себе новый статус. По факту, это два интерната для подростков, взрослых там нет. Даже корел с барышней своей, которых мы взяли у крепости в походе, уже стали крепостными, быстро прижились. Да и сложно в одной казарме содержать детей от семи лет и взрослых, потому и возраст этой категории уже законодательно ограничен. Пройти обучение в Смольном и Суворовском — самый быстрый, хоть и самый тяжёлый, с точки зрения ограничений налагаемых, способ стать свободным гражданином. Ко мне даже люди, что раньше в Гребцах жили, приходили уже, просили детей туда взять для обучения и присмотра. Пока думаем над этим.

Подданные — четвёртая категория населения. Платят дань небольшую, могут рассчитывать на помощь в плане обороны и ведения хозяйства. Однако и прав, равных крепостным, не имеют. Образование да медицина для таких по остаточному принципу, спрятаться за каменной стенкой или рассчитывать на дом собственный в Москве они не могут. Захотят статус поменять — могут и в крепостные записаться. Но тут уж на усмотрения правительства. Нужны люди — примем, нет — платите дань и сидите спокойно. В таком деле, как расселение народа в стенах столицы, мы придерживались индивидуального подхода. К нам пару раз с гребцами от Рюрика приходили несколько человек, парней холостых, но мы и завернули, не стали рисковать. Те в дружину князя тут же оформились и уплыли на новой лодке восвояси.

Но кем нам станут торговые партнёры? Ведь скорее всего именно из них нам придётся набирать население. И надо пронять, как это делать, каким образом, переходы между статусами-сословиями определить, методики выявления полезных жителей. Вот захочет селище под нас пойди данниками, после торговли бойкой. А что для этого надо? Вот и думали периодически на эту тему.

Получалось так. Каждому селу ставится в соответствие некий уровень взаимодействия, который повышается при товарном обмене, и понижается при невыполнении заказа или при криминале, например, воровстве выданного инструмента. Такой же есть ещё и персональный, то есть, к конкретному роду привязанный в селе. На эти два коэффициента завязаны в том числе цены на поставляемые товары и закупаемое сырьё. Если хитрец какой топор возьмёт, а сам дрова нужные нам не заготовит, то вся его деревня пострадает. Закупочные цены снизятся, продажные — возрастут, да ещё и штраф возьмём, и топор отберём. Ну а коли уж совсем худо будет, тупо опрокинуть нас попытаются всем селом, или там частенько конфликты возникать станут, то торговля с такими людьми заканчивается. Инструмент изымем, виру за обиды возьмём, и больше там не появимся. Коли уж хотят опять товар московский брать, пусть по соседям мыкаются. Ну а если уж трудятся люди в поте лица, да ряд соблюдают, таким скидки да бонусы, коэффициентами определённые.

Когда крепко торговля встанет, предложим следующий этап — отправить к нам обучаться на более сложное оборудование. Потом дальше в том же ручье, до нового предложения — построить факторию торговую для Москвы. В неё посадим человека из села, которому мы к тому моменту доверять станем, лавка это будет. Она заготовительные и торговые функции осуществлять станет. Причём для пущего эффекта, семья торговца, дети его, побудут у нас в Смольном или Суворовском. Это и заложники, и затравка на будущее — вернутся они домой со знаниями счёта да письма, проще общаться будет. И финал торговли — предложение подданства. Тут уж и нам впрячься придётся, наладить связь да защиту, транспорт организовать и прочее. Ну а дальше по накатанной дороге — крепость да гражданство полное.

Пока идеи такие, «Плесень» имеет бессрочные временные рамки. Внутри плана есть как общая часть, торговая, так и другая — секретная. Новая задумка хоть и начиналась как торговая, но очень быстро вылезла за рамки простого обмена ресурсами. Уж слишком много завязано тут интересов разных, сильно могут пострадать или наоборот, возвыситься, разные слои населения окрестного. Потому секретная часть плана у нас со статусом «Перед прочтением сжечь». Всё взаимодействие по тайной части «Плесени» проводится только в очень тесном кругу, но даже в нём — под подпиской и клятвой перед богами и предками. Ибо план этот предполагает финальным, не особо афишируемым результатом, существенное расширение государственных границ. Причём вплоть до Тихого океана, и это не шутка.

Казалось бы, зачем так далеко заглядывать? Почему бы не остановиться на достигнутом и просто спокойно не жить? Мне так мужики и говорят, мол, не надо этого, и сейчас ведь хорошо! Первый аргумент, с которым все согласились, это безопасность. Если мы так и будем по пятьдесят-сто человек в год прирастать население, да только в Москве, кто нам даст гарантию, что лихой набег пары десятков тысяч викингов, которые нас завалят «мясом» не обнулит все наши начинания? Тут мужики согласны. Потом дальше стал двигаться. Сейчас в семье три-пять детей, в наших и в тех же новгородских. Поколение — двадцать лет, через двадцать лет у нас будет, по прикидкам, вместо трёх с половиной сотен взрослых — человек шестьсот, потом — тысяча, две, пять, десять, это без учёта миграции. Но в Новгороде-то база больше! Если там тысяч пятьдесят живёт сейчас, если со всеми ближними деревнями считать, то через пару десятков лет будет сто, потом — двести, а затем и до полумиллиона недалеко. И это при жизни наших внуков! И куда пойдут они, в леса да чащобы переселяться, или будут об стены Москвы биться, в поисках наживы? Ведь таких вот гоповарваров, которые сейчас везде снуют, их через сто лет может на порядок больше стать. И что тогда делать? Готовы вы внукам своим сказать, что мол, кровиночка родная, придётся тебе в тыщу рыл противостоять чуть не всей Новгородской Руси, ибо не позаботились мы о дальнейшем, не подумали, жили слишком хорошо, не до того было, развлекались.