Василий Звягинцев - Вихри Валгаллы

– Эй, ребята, через минуту – шквальный огонь из всех стволов!.. – скомандовал он на второй этаж и тут же увидел, что Лариса Юрьевна с тяжелой винтовкой непривычных очертаний сбегает вниз по лестнице.

– Да вы что это выдумали! – закричал он, представив, что достаточно шальной пули в окно – и все. Ни бронежилета, ни каски на женщине не было. – На пол, немедленно, стреляют же!

– Не видала я, как стреляют, – презрительно фыркнула Лариса, останавливаясь в простенке.

– Может, и видели, – отозвался Рудников, злясь оттого, что вынужден препираться с дамочкой вместо того, чтобы заниматься делом. – Только я за вашу жизнь головой отвечаю, и нет сейчас необходимости еще и вам подставляться. Сядьте на пол хотя бы, Лариса Юрьевна, – перешел он на просительный тон. Лариса послушалась. – А если хотите помочь, поднимитесь наверх и наблюдайте через окошко чулана за задним двором. Могут они оттуда зайти. Пожалуйста, Лариса Юрьевна, я вас очень прошу, а то мне сейчас вылазку делать, а тыл у нас открыт…

Рудников взглянул на ручные часы, кошкой, а вернее, разъяренным медведем-гризли метнулся к дальнему окну вестибюля.

С крыши в точно назначенный срок загремели автоматы, и тут же капитан распахнул створки, перекатился через подоконник и, никем не замеченный, распластался в овальном бетонном водостоке.

…Агранов мчался на своем автомобиле по Плющихе. Он только что успел доложить по телефону Троцкому, что не сможет прибыть к нему вместе с остальными членами коллегии, намекнул, что располагает крайне важной информацией, которая расходится с той, которую ему будет докладывать Менжинский. И попросил санкций на самостоятельные действия.

– Хорошо, Яков, – после короткой паузы ответил Троцкий. – Мне кажется, я понимаю. Действуй. Помнишь, с чего началась политическая карьера Наполеона в Париже? Возможно, твои шансы не хуже.

– Только я очень прошу вас, Лев Давыдович, немедленно прикажите Муралову выслать хотя бы две роты во главе с абсолютно верными лично ему командирами к заднему фасаду Манежа. Пусть станут там, допустим, через час, ждут только меня и будут готовы исполнять исключительно мои команды. Пароль – Бонапарт.

В трубке коротко хохотнули.

– Думаешь, двух рот хватит?

– На первый случай, Лев Давыдович, если это будут полностью укомплектованные и штатно вооруженные роты. А вы усильте охрану Кремля, закройте все ворота и вышлите караул на стены. Как будто нашествия Батыя ждете, – позволил он себе слегка пошутить. – Если будет нужно, я запрошу дополнительной помощи. И имейте в виду, не доверяйте сегодня больше никому… Из наших.

– А тебе, Яков?

Агранов помешкал с ответом. Наконец нашелся:

– Пока я по эту сторону кремлевских стен, наверное, можно. Что дальше – обстановка покажет…

Агранов сделал свой выбор. После короткой встречи с Вадимом он, как ему казалось, понял главное: вся эта заварушка затеяна затем, чтобы окончательно завершить передел оказавшихся в руках ВЧК гигантских финансовых средств, накопленных в тайных хранилищах на территории России и в зарубежных банках. Несколько сотен миллионов золотых рублей были изъяты за три года у «эксплуататоров», и большая их часть контролировалась лишь несколькими лицами: самим Дзержинским, Менжинским, Трилиссером, Бокием, может быть, еще и Артузовым. Ягода к святым тайнам вряд ли был допущен. И сейчас выходило так – товарищи разуверились в возможности спокойно жить и пользоваться этими деньгами здесь. Боятся, что либо найдутся другие, которые сумеют отнять, либо просто события пойдут таким образом, что придется уносить ноги, не думая о чемоданах. Вот они и решили опередить события. Агранов допускал, что во главе всего стоит Глеб Бокий, что он и решил избавиться от коллег, имеющих собственные хранилища или свои счета в западных банках.

Троцкий, безусловно, не в их лагере. Добившись высшей власти, он думает не о том, как «схватить и сбежать», а о своем месте в новейшей истории. Но так или иначе драка начинается жестокая.

И у него появляется свой шанс. До сих пор он занимался другими делами, непосредственно не связанными с финансами, но кое-какая информация есть и у него. По крайней мере он знает, с кого можно спросить. А уж там…

Автомобиль остановился у ворот монастыря. Шофер по команде Агранова часто и требовательно засигналил.

Рудников не зря проходил почти два месяца изнурительные тренировки на полигоне под руководством Шульгина и сержантов-инструкторов, а во время короткого отдыха смотрел великолепные цветные фильмы о схватках рейнджеров и «зеленых беретов» с вьетнамскими партизанами и арабскими террористами.

Он знал, что ему делать сейчас. Прежде всего – не спешить. Машины с десантной группой наверняка уже мчатся сюда и будут на месте максимум через пятнадцать-двадцать минут. Значит, главное – не торопиться. Его маневра никто не заметил, все внимание нападающих отвлечено экономным, но непрерывным огнем четырех стволов с чердака из верхних окон. Короткие очереди вряд ли могут поразить противника, укрывшегося за деревьями, каменным парапетом бульвара, афишными тумбами. Однако свою задачу они выполняют: несколько трупов, темными грудами лежащих на мостовой, и бессвязно что-то выкрикивающий, надсадно стонущий раненый, которого никто не рискует вытащить, наверняка отобьют охоту вскоре повторить атаку.

Отдаленная стрельба доносилась из центра и, судя по звукам, распространялась от Арбатской площади к Кремлю и дальше в Замоскворечье. Похоже, заварушка в городе разворачивалась всерьез. Рудникова это радовало. Раз в Москве почти нет наших, значит, красные бьют друг друга.

Он по-пластунски отполз метров на тридцать назад, приподнял голову, убедился, что нападающим его уже не увидеть, стремительно перекатился на другую сторону бульвара. Теперь он оказался в тылу у неприятеля. Оставалось выяснить, где сейчас находится и что делает поручик Татаров. В туманных сумерках сигнала ему, конечно, подать не удастся, но капитан надеялся, что, когда он начнет действовать, тот поддержит его огнем. Так где же Басманов и его люди, однако?

Басманова, к сожалению, в монастыре не оказалось. Но дежурный офицер помнил Агранова по октябрьским событиям, когда они вместе захватывали Большой театр, да и пароль гость назвал правильный. Чекист появился не в самый подходящий момент, штурмовая группа как раз начинала посадку в три открытых «Доджа» – других машин у них не имелось, – поэтому с оружием, в тяжелых бронежилетах, обвешанные снаряжением, в каждый автомобиль могло поместиться едва по семь-восемь человек. Дежурный по тону Рудникова не понял, какова срочность вызова, поэтому офицеры рассаживались по машинам, не слишком торопясь, с шуточками, как при выезде на обычное патрулирование.