Алекс Клемешье - Клинки кардинала

Знакомый незнакомец ждал его в человеческой реальности. Широким жестом он указал на кресло напротив.

– Уместнее было бы пройти в библиотеку, – сопроводил он жест словами, – однако там сейчас графиня и служанка. Под действием «Морфея», разумеется. А мне бы не хотелось присутствия даже спящих свидетелей. Ведь вам тоже будет проще задавать свои вопросы наедине, не так ли?

– Вопросы? – приподнял бровь вампир. – С чего вы взяли, милостивый государь, что у меня имеются к вам какие-либо вопросы?

– Но они есть! – развел руками маг. – И с этим ничего не поделать. Однако все зависит от вас. Не хотите получить ответы – ваше право.

– И в таком случае?..

– В таком случае мы раскланяемся и разойдемся. Но после вы будете жалеть, что добровольно отказались узнать то, о чем я не спешу рассказывать всем подряд.

– Кто вы?

– Темный. Высший. Что же до имени – вы можете называть меня Артуром.

Де Бреку откровенно разглядывал собеседника – в прошлую их встречу было совсем не до того. Лет тридцати – тридцати двух, худой (хотя и не такой тощий, как сам барон), темноволосый, без каких-либо приметных черт. Жесткий взгляд, насмешливые губы – однако в целом образ, скорее, печальный. На нем был простой суконный камзол с широкими рукавами, рубашка с напуском и широкие же штаны, заправленные в сапоги из буйволовой кожи, – все говорило о том, что маг проделал долгий путь верхом и поспешил сюда отнюдь не с бала. Выйди он на улицу в таком виде – тут же затеряется среди толпы.

– Вы англичанин?

– В настоящий момент – да.

– Парижские Дозоры уверены, что знают наперечет всех Высших на острове.

Маг сделал неопределенный жест рукой, который можно было расценивать и как «пусть будут уверены, имеют право», и как «что взять с этих ваших парижских Дозоров».

– Зачем я вам понадобился?

– Так быстро переходите к делу? – удивился маг. – Я думал, вы для начала полюбопытствуете, для чего была предпринята атака на Лувр, для чего «огненная колесница» должна была разнести в щепки помост на паперти у Нотр-Дама.

– Уверен, у вас были веские основания проделать все перечисленное. Но прошлое меня мало волнует. Куда больше беспокоит настоящее и будущее.

– Ах, Бреку, Бреку, неужели не понятно, что все это – цепочка событий, ведущая из одного момента времени в другой?

– Тогда вы ошиблись звеном цепочки, – пожал плечами барон и наконец опустился в предложенное кресло. – Все ваши действия были направлены на то, чтобы свадьба не состоялась. Если сейчас вы задумали продолжение – вы перепутали место. Вам бы следовало находиться в Кентербери и рушить помосты, трибуны и прочие сооружения там.

– Поздно. Французская церемония состоялась в мае – и Сумрак уже тогда принял это событие. А значит, нити вероятностей переплелись в новой комбинации. Нарушив течение второго, английского обряда, я ничего не изменил бы. Ну, почти ничего. Не в той степени, какая требовалась бы для изменения хода истории.

Де Бреку насторожился, хотя внешне ничем не выдал своего интереса к упомянутому ходу истории. В этих двух словах скрывался масштаб, о котором он ранее не задумывался. Действительно, слепо доверяя гению Ришелье, он с самого начала был убежден, что штурм приемной кардинала в Лувре был предпринят по приказу кого-то из парламента Англии. Он не подвергал сомнению, что целью злоумышленников являлся договор, некоторые пункты которого были выгодны Людовику (а стало быть, и Арману) и не выгодны английскому правительству. Но так ли это на самом деле? Важен ли был сам по себе документ, который так отчаянно защищал дозорный караул Лувра и сам де Бреку? Или гораздо важнее некие неведомые последствия?

Барон мысленно воспроизвел слова, прозвучавшие в тот момент, когда гвардейцы Претемного открыли выловленную в Сене карету:

«Если кому-то дано сие услышать, значит, я не справился. Но ошибка моя – ничто в сравнении с необратимостью ошибки вашей. И полугода не пройдет, как вы пожалеете о содеянном, о том, что свели их вместе; не пройдет и четверти века – и Европа содрогнется, а Англия и Франция умоются кровью».

– Вы обладаете даром предвиденья? – спросил он у назвавшегося Артуром.

Тот тихонько рассмеялся.

– Вспомнили мое «пророчество»? Я польщен. Видите, сударь? Мне все-таки придется поведать свою историю, дабы вам стали известны и понятны мои побуждения.

Де Бреку учтиво склонил голову, позволяя Артуру приступить к рассказу.

– Однажды на Востоке (нет нужды упоминать, где именно и в каком году) один мудрец напророчил мне очень важную встречу. Сам мудрец был всего лишь хорошим Иным-предсказателем, но встречу он мне сулил с настоящим пророком. Мне предстояло стать наставником мальчику, который только-только ощутил в себе способности Иного. И якобы после моего знакомства и наставничества произойдет нечто судьбоносное. Не для меня – для всех Иных. А поскольку не было ни малейшего повода усомниться в правдивости его слов, я принялся дожидаться нужного момента. К моему величайшему сожалению, мудрец не смог назвать ни имени мальчика, ни точного места на британских островах (с равной долей вероятности это могло случиться и в Лондоне, и в Дублине, и в Эдинбурге), ни точного времени – было известно только, что это произойдет не раньше двадцатого и не позднее сорок пятого года семнадцатого века. Что ж, сударь, я терпелив и настойчив. К тому же мне всегда нравилось посещать места, где я ранее не бывал. Лет… – Он осекся и с хитрым прищуром взглянул на де Бреку. – Ну, скажем для простоты, лет сто назад я уже жил в Англии, причем довольно долгое время, но с тех пор столько всего изменилось, что мне пришлось знакомиться с местностью заново. В одна тысяча шестьсот двадцатом году я окончательно перебрался сюда с материка и с тех пор занят поисками мальчика. Нужно ли говорить, что мой путь за эти пять лет лежал от предсказателя к предсказателю? Пусть настоящие ясновидящие рождаются не так часто, все-таки мне довелось познакомиться с некоторым количеством детей разного возраста, которые в той или иной степени умели читать будущее. Каждому пришлось уделить внимание, поскольку провидческие способности развиваются постепенно, и никогда нельзя сразу же сказать наверняка, станет ли юный Иной истинным пророком, или ему написано на роду умение ловко распутывать линии вероятностей – навык полезный, но не исключительный. Едва лишь я убеждался, что мальчик не тот, я шел дальше. Вам интересно?

Де Бреку вежливо кивнул.

– Хорошо, сударь, тогда я продолжу. Весть о кончине старого Якоба Стюарта застала меня в лесах Шотландии. Я уже несколько месяцев возился с мальчишкой по имени Малькольм. Был он безобразен лицом и туп, однако определенно являлся талантливым провидцем. То ли известие о смерти короля подействовало на него странным образом, то ли еще что-то – он вдруг начал говорить без остановки и болтал так несколько часов кряду.