Алекс Клемешье - Клинки кардинала

– Это было пророчество?

– О нет, Бреку. К сожалению, нет. Однако и в том, что он говорил, было множество важных вещей. Например, он предсказал, что новый король будет обезглавлен на эшафоте через четверть века.

– Карл?! Как такое возможно?

– О, этому будет предшествовать множество других событий! Я пожалел, что не бросился записывать сразу, поскольку поначалу счел это бессвязным бредом, а после Малькольм не смог повторить и десятой части произнесенного, какие бы вопросы я ему ни задавал, какие бы подсказки ни делал. Но одно я для себя уяснил: поворотной точкой станет бракосочетание Карла и вашей французской принцессы. Хотите подробностей? Извольте. Генриетта-Мария, несмотря на свой юный возраст, весьма строптива. Ее волевой характер в полной мере проявит себя здесь, на острове. Допустив саму мысль об этом браке, старый Якоб допустил и временное усиление католической церкви – королева будет справлять католические обряды, открыто поминать католических святых и растить своих детей в католической вере. Это не понравится парламенту. И когда Карлу потребуются деньги для ведения войны на континенте, парламент припомнит все эти вольности и откажется субсидировать армию, предлагая королю в первую очередь заняться проблемами внутри страны. Начнется противостояние. Карл распустит правительство, мешающее ему осуществлять собственные планы, и начнет собирать подати, оставаясь единоличной властью в стране. Не считая герцога Бэкингема, разумеется, который даже после роспуска парламента не потеряет своих значимых позиций.

При упоминании герцога де Бреку пошевелился – ему сделалось неуютно.

– Да-да, сударь! Из Франции Джордж Вильерс вернулся совсем другим человеком. Правда, пока об этом известно только маленькому шотландскому провидцу и мне. Если до сей поры герцог рассматривал Францию как союзника, то с определенного момента он станет видеть в ней лишь врага. Что это будет за момент? Не вы ли сегодня явились сюда предвестником? Не из-за вашего ли поручения совсем скоро, буквально через три месяца, начнется война англичан с французами? А впрочем, мне нет дела до английского флота, материка, французских гугенотов и Ла-Рошели. Меня волнует то, что будет происходить здесь, на острове. Аресты, казни, новые налоги. Вспыхнут восстания, начнется война в Шотландии. – Собеседник развел руками. – Господин барон, вы должны понимать, что в такой обстановке мне будет крайне некомфортно передвигаться! А сидя на месте, в каком-нибудь убежище, я рискую не дождаться предсказанного мне знакомства с истинным пророком!

Де Бреку против воли шевельнул уголками губ: все-таки Темный всегда остается Темным! В Европе меняется расстановка сил, грядут смерть и нищета, восстания и казнь короля, но мага интересует только то, насколько беспрепятственно и с каким удобством он будет путешествовать по стране в поисках нужного ребенка. И ради этого он собрал и отправил на верную смерть три десятка Иных!

– Что ж, ваши мотивы мне ясны, – произнес барон. – Однако – почему я? Из Булони в Дувр на днях приплыла целая свита. С чего вы взяли, что предвестник жестоких перемен не там? Почему из сотни-другой людей и Иных, которые пересекли Ла-Манш за последнюю неделю, вы выбрали для подобной беседы меня? Только на основании нашего знакомства при известных обстоятельствах?

– А вы рассудите, Бреку! – предложил Артур. – Вы так или иначе оказывались в каждом из ключевых эпизодов. Лувр, Нотр-Дам, особняк кардинала, замок в Компьене, Амьенские сады, спальня королевы. Похоже, само Провидение выбрало вас. Или Сумрак.

– Вы следили за мной? – холодно поинтересовался де Бреку.

– Я наблюдал. И не за вами, уж простите, сударь, а за развитием событий. И потому не мог не заметить вашего постоянного присутствия там, где история получает свой новый толчок. И чем действеннее ваше участие – тем быстрее раскручивается незримая мельница, которая рано или поздно сотрет в муку все те преграды, все те узелки, что пока еще видны средь нитей вероятностей. Вы слышите шорох, мой благородный противник? – Артур задал этот вопрос таким тоном, что барон невольно подобрался и напряг свой изменившийся слух, однако собеседник продолжил фразу: – Это меняется история. Она меняется прямо сейчас.

– И вы, милостивый государь, хотите сказать, что, если я встану и уйду отсюда, не выполнив поручения кардинала, преграды останутся незыблемы? История повернет предсказанные события вспять? Не будет ни роспуска парламента, ни войн, ни эшафота?

– Как знать, Бреку, как знать… К моему величайшему сожалению, я не Малькольм. И уж тем более не тот мальчик-пророк, которого я обязательно однажды встречу… Просто обдумайте то, что я вам сообщил.

Собеседник поднялся из кресла.

– Вы уходите? – дернулось пергаментное лицо де Бреку.

– Не хочу мешать вашим размышлениям. Действие «Морфея» закончится через четверть часа, и вы сможете либо увидеться с хозяйкой этого дома… либо не увидеться. На ваше решение я влиять не собираюсь. Да, и кстати: вампирская тропка с моим уходом развеется, имейте это в виду.

– Постойте… Артур… А не было ли в предсказаниях Малькольма чего-нибудь о Ришелье? Какая роль во всех этих событиях уготована ему?

Маг едва заметно улыбнулся:

– Не сомневался, что вы зададите этот вопрос! Что ж… Ришелье возглавит осаду Ла-Рошели. Под его руководством построят дамбу, которая не даст английскому флоту прийти на помощь гугенотам, и крепость капитулирует. Это будет блестящая победа Красного герцога – кажется, именно так его называют во Франции?

– Благодарю. – Де Бреку встал. – И еще одно: вы – тот самый Артур? Тот самый, из человеческих легенд и манускриптов Мерлина?

– Боже упаси! – выставил руки Темный маг.

– Но эти доспехи, этот сияющий меч с бесконечными символами Тьмы на лезвии…

– Ах это! – отмахнулся Артур. – Маскарад. Сумеречный облик и излюбленное оружие – вещи настолько специфические, что по ним установить личность бывает даже проще, чем по слепку с ауры. А мне в тот момент не хотелось, чтобы кто-нибудь из ваших коннетаблей меня признал. Поэтому пришлось пойти на хитрость. Сам же я гораздо чаще пользуюсь вот этим.

Из его рук выросли и легли на мраморный пол шелестящие плети синего огня. Плети подрагивали, будто готовясь самостоятельно ринуться в бой. Артур взмахнул ими – раздался оглушительный треск, словно молнии вознамерились порвать ткань бытия, затем последовала яркая вспышка… Когда синие отблески перестали скакать по стенам и потолку, мага в холле уже не оказалось.

Барон вернулся в кресло, достал из кармана и долго-долго вертел в руках письмо, адресованное Люси Хэй и скрепленное печатью кардинала.