Алекс Клемешье - Клинки кардинала

Один за одним воин Света метнул в меня несколько огненных шаров. Наверное, в человеческом мире они летели бы с быстротой стрелы, а то и мушкетной пули. Но я был в Сумраке, а для вампира в Сумраке файерболы – не стрелы и не арбалетные болты, а, скорее, копья: да, мощные, да, неотвратимые, но слишком медленные, и увернуться от них не составляет труда. Снова целая серия боевых заклятий – и снова я ушел с линии атаки. Кувырок в воздухе – и когти моих нижних конечностей в клочья раздирают вторую защитную сферу.

«La Pression» снизу-вверх – меня подбрасывает над его головой. Не сопротивляюсь, не трачусь на то, чтобы противостоять потоку чистой Силы – наверху нет преграды, о которую меня может расплющить. Посылает вдогонку что-то смертоносное. Скатываюсь с подушки «пресса» и ухожу далеко в сторону, скрываюсь из виду, чтобы затем вихрем налететь из темноты, ударить всей грудью, впиться шипами в податливую оболочку «щита», швырнуть, опрокинуть, наддать обоими крыльями. Трещит защита, наливается огнем, лопается, разлетается мириадами беспомощных осколков.

Снова вверх – на сей раз добровольно. Кувырок через голову на неимоверной высоте, свободное падение. Успеваю в полете принять свой нормальный облик, дергаю шнуровку камзола, и «кираса» тут же принимает на себя новый заряд магической шрапнели; ломаю в кулаке мраморный стержень Гвидо – и «ужас Тампля» обрушивается на Светлого. Пока он пытается сбить фиолетовое пламя, ревущее вокруг его защиты, успеваю все так же на лету перекинуться обратно в нетопыря. Что, дозорный, не знал, что Высшие так умеют?

Слышу, как в его артериях клокочет горячая кровь. Пища! Да, опасная пища, огрызающаяся, показывающая клыки, будто обложенный егерями медведь, но не перестающая от этого быть едой – вкусной, манящей, пьянящей.

«Тройное лезвие» застает меня врасплох – и я истошно кричу, второй раз оглашая Полумрак непереносимым для человеческого слуха визгом. Он пытается зажать уши, но ему мешает Клинок Света, по-прежнему зажатый в правой руке. Какое глупое оружие! Ни разу с начала схватки ему не удалось как следует его применить.

Ему удается удивить меня. Пока я заживляю раны, нанесенные «тройным лезвием», он быстро-быстро шепчет слова длинного заклинания на древнем языке, наклоняется и бьет кулаком по земле. У его ног прорастает белый цветок о семи лепестках, который тут же взрывается тучей магических спор. Неощутимый ветер подхватывает их, закручивает спиралью и воспламеняет – и вот уже Светлый стоит внутри огненного кольца. С последним словом древнего заклинания кольцо рывком расширяется. Теперь во все стороны (и в мою в том числе!) катится бушующий вал, выжигающий на своем пути все и вся. Сбежать – невозможно. Делаю два взмаха, складываю крылья, вытягиваюсь в струну – и мчусь навстречу пламени. Проскакиваю шквал огня, стряхиваю огонь, отплевываюсь огнем, кричу от боли, причиненной огнем. Мое тело дымится, мое тело пропускает еще один болезненный удар и летит кувырком в поднебесье.

Сосредоточиться! Ощущаю, как в точке между глаз набухает пузырь чистой, неразбавленной ярости. Выпускаю этот Темный гной на свободу – и мой соперник получает ментальный удар. Пробей тот следующий слой его защиты – и мозг Светлого сплавился бы внутри черепа. Но нет, он все еще стоит!

Наконец он выпускает из рук Клинок и достает магические жезлы. Вот так так! С равной долей вероятности он либо выдохся и оттого решил воспользоваться припасенными заранее сюрпризами, либо этот арсенал – посерьезнее всего, что может быть подвешено на ладони Иного. Хотелось бы, чтобы верным было первое предположение. Но, как это часто случается, правильной оказывается вторая догадка.

Он бьет с обеих рук, и в мою сторону устремляются две извилистые, ломаные линии – голубая и ослепительно-белая. Словно живые, они меняют направление, куда бы я ни отвернул. Верчусь в черном беззвездном небе, пытаясь не дать одной из них проткнуть себя, а другой – перерезать. В надежде, что достаточно занял меня этой пляской в вышине, Ля Мюрэн выстреливает в меня светящейся сетью. Знакомая штука, совсем не похожая на оружие святош: попадусь в нее – начнет сжиматься и будет давить со всех сторон до тех пор, пока не сплющит мои кости и мышцы в шарик размером с сушеную черешню. Уж это точно не из арсенала светлячков третьего уровня, это магия Высших! Ускоряюсь, вновь на лету принимаю человеческий облик, срываю с себя все еще мокрый плащ, швыряю за спину. Сзади шипит и вспыхивает. Ногтем отковыриваю камень в перстне и просыпаю сверху сизый порошок. Спасибо тебе, мой старый друг! Порошок напитывается туманом первого слоя, небольшое поначалу облачко растет и густеет, а затем накрывает Светлого.

Не успеваю перекинуться обратно, падаю с высоты, ломаю левую руку, ударяюсь головой. Вижу, как прямо надо мной парит ловчая сеть. Подхватываюсь, мчусь к разросшемуся облаку, в центре которого кричит живое существо. Еда! Пища! Внезапно из густых клубов вырывается ослепительный луч и бьет меня в грудь, отшвыривая на добрую дюжину шагов. Принявшая на себя этот удар «кираса» обжигает меня лютым холодом, а затем осыпается на землю призрачными черепками. Левой руке снова достается, но регенерация уже идет полным ходом. Выпускаю клыки и когти – и снова бросаюсь в облако. Оно пожирает не тело, оно пожирает Свет. Во мне Света нет ни капли, я не-живое воплощение Тьмы. Зато из Ля Мюрэна туман сейчас по крупице выедает то, адептом чего он является. Определяю, в каком месте облако гуще, и наотмашь бью правой с выпущенными когтями. Попадаю, с наслаждением слушаю вопль, а затем и сам захожусь в жутком крике – мой невидимый в клубящемся хаосе враг сумел поднять Клинок и воткнуть мне в плечо. Если бы облако не вытянуло из Клинка две трети Света – я бы даже пикнуть не успел.

Отскакиваю назад. Плохо, очень плохо. Рана дымится и расширяется быстрее, чем ткани успевают регенерировать. Боже, как холодно! Жидкий лед растекается от плеча по всему телу, волосы встают дыбом. Трачу все ресурсы, чтобы кое-как стянуть рваные края.

Я израсходовал самые мощные амулеты, я потратил дикое количество сил, но мой противник все еще не был побежден. Используя «щит мага» как таран, он ударяет раз, другой, третий – и расчищает себе путь наружу. Шатаясь, выходит из облака. Выглядит он ужасно: не только вся защита содрана с него, но и часть одежды, и даже кожа на лбу и скулах. Удар когтями пришелся ему в затылок и шею, кровь течет ручьем, и ее запах сводит меня с ума. Самое слабое место у вампиров – это обоняние. Стоит из раны брызнуть крови, мы буквально теряем рассудок. Если сил еще достаточно, мы совершаем последний бросок и буквально разрываем соперника. Если сил уже нет, в этот момент мы запросто можем поменяться ролями с жертвой. Я слишком давно не питался по-настоящему! Я слишком потратился на перелет в Англию и обратно, я почти без остатка выложился в этом бою!