Олег Казаков - Эпоха пара

На том и разошлись. По тропинке между полями кузнец вывел Саньку к лесу. Место, где он добывал руду, оказалось недалеко, почти сразу за полосой кустарника и первыми старыми деревьями. Невысокий, метра четыре, бугор торчал неровным пузырем посреди зарослей малины. Федор оттащил в сторону грубо сколоченный деревянный щит, прикрывавший вход в яму.

– Это чтоб не провалился никто. И от дождя прикрывает немного, – пояснил он.

Выкопав яму в рост человека, кузнец дальше вел ход вглубь бугра, где, как он сам и рассказал, камень был лучше, с большим содержанием железа. Федор спрыгнул вниз и зашел в лаз, оттуда послышались удары, инструмент он оставлял здесь же, на месте работ. Удары стихли, и кузнец вылез наверх.

– Вот, неплохая руда, меня устраивает, а для промышленного завода она бедновата.

Светло-коричневый камень совсем не походил на железную руду, знакомую Саньке по учебнику.

– А других образцов не приносили? – спросил он Федора.

– Охотники как-то зимой далеко на юг ушли, байку рассказывали, что у одного нож к земле прилип. Врут, наверное. Может, мокрый был и примерз. Больше они туда не ходили, так что летом это место не найдут.

– Я возьму этот кусок, – сказал скаут, забирая обломок. – Покажу в замке, пусть посмотрят. Надо будет поискать вокруг, вдруг еще найдем.

Закрыв вход в яму, они вышли из леса обратно на поле. Навстречу им бежал Леха:

– Санька, Санька!

Скаут подбежал к кузнецу и лейтенанту и согнулся, пытаясь отдышаться.

– Там, в доме… Мать его связанная была… Я развязал, спросил… Мужик вчерашний, на дороге, вернулся сегодня.

– Что с мамой? – заволновался кузнец.

– В порядке… – Леха распрямился, переводя дыхание. – Он в наших вещах рылся, потом побежал за деревню куда-то.

– Куда? – спросил Санька.

– Не знаю. Где Гера и Петька?

– Там дальше, по краю леса, – махнул рукой Санька. – С полкилометра будет.

– Бежим туда. – Леха припустил по полю в указанном направлении.

Далеко идти не пришлось – из полосы кустов, окружающих лес, вывалился им под ноги Георгий. Леха бросился к нему, поднимая. Санька и Федор подбежали ближе, чтобы помочь.

– Гера, как ты? Что случилось?

– Жить буду, – отозвался скаут, приходя в себя. – На затылке шишка, по башне двинули, я даже не заметил кто. Сейчас отлежусь пару минут и, считайте, в порядке.

– Петька где? – спросил кузнец.

И тут из леса раздался дикий крик подростка. Санька скинул с плеча автомат, болтавшийся до того на ремне без дела, снял с предохранителя, передернул затвор, досылая патрон.

– Леха, тащи Геру в дом к Федору, потом бегом к старосте, вяжи его, всех, кто попытается помешать, вали без разбора, Аллах потом разберет, кто свои.

– Я помогу, – прохрипел Георгий, вставая на ноги.

– Главное, не мешай и не будь обузой, сможешь – помогай, – распорядился Санька. – Федор, ты лес лучше знаешь, веди туда, откуда кричали.

Кузнец и скаут бросились в лес. Санька бежал следом за Федором, уворачиваясь от веток, но потом деревья стали реже, кустарник почти пропал. Заметив вдалеке человеческую фигуру, скаут бросился вперед, обогнав кузнеца.

– Сашка, стой! Замри! – истошно закричал сзади Федор. – Петька! Не шевелись!

Санька замер на месте как столб, чуть не выпав из-за крайних деревьев на изумрудно-зеленую траву замечательной круглой поляны…

На изумрудно-зеленой траве замечательной круглой поляны, посреди засохшего леса, метрах в пяти от края стоял неподвижно Петька, помощник мельника. Левая сторона лица у него была покрыта ссадинами, на скуле наливался синяк. Ближе к середине поляны стоял, обернувшись к преследователям, уже знакомый им мужик, встреченный Санькой вчера на дороге.

– Давай выходи! – закричал мужик. – Спаси своего стукачка!

– Не вздумай, – пробубнил сзади подобравшийся ближе кузнец. – Это ведьмина поляна, она людей жрет.

– Болото, что ли? Мелкого сможем вытащить? – спросил вполголоса Санька.

– Не болото. Не знаю, далеко стоит, можем не успеть…

– Найди какую-нибудь жердину или бревно, чтобы дотянуться до него, – потребовал скаут.

– Это я мигом. – Кузнец отошел назад в лес.

Мужик на поляне терял терпение. Топнув по траве ногой, Санька заметил, что она заколыхалась, словно пошла волнами. Мужик снова закричал:

– Выходи, командорский прихвостень, я тебя своими руками прикончу!

– У тебя пена на губах, – заметил Санька. – Что, молоко не обсохло? Или это не молоко?

– Ах ты ж гаденыш! – Мужик вытер рот рукавом и шагнул в сторону скаута, но тут одна нога у него провалилась по щиколотку, и он застрял. – Нет! Нет! Еще рано!

Сзади раздался гулкий удар и хруст падающего дерева. Санька обернулся – кузнец волок к нему сломанную, полузасохшую березку.

– Это ты ее рукой заломал?

– Ногой, тут деревья хлипкие, – хмуро сказал Федор. – Дальше что?

– Дядя скаут, меня засасывает! – крикнул с поляны Петька.

Санька обернулся. Мужик каким-то образом ухитрился вытащить ногу и осторожно, плавными движениями, но очень медленно пытался перейти поближе к подростку.

– Петька, прыгать умеешь? Как бросим тебе березу, прыгай на нее и сразу к нам! – крикнул Санька и шагнул в сторону.

– Федор, как я выстрелю, сразу бросай, – предупредил он кузнеца и поднял автомат. – Мужик, а ну, стой! А то сам пристрелю! Это староста тебя послал нас сюда заманить?

– Сука! – отозвался мужик, но остановился. – Я тебя достану!

Изо рта у него снова пошла пена.

– Не будет толку, – решил Санька, вдохнул-выдохнул, прицелился и плавно, как учили, нажал на спусковой крючок.

Раздался выстрел, мужик схватился рукой за простреленную выше колена ногу и рухнул на траву с жутким воем. Федор бросил в сторону Петьки дерево, а подросток присел и что было сил прыгнул прямо на ветки.

– Тащи! – крикнул Санька, кидаясь на помощь Федору.

Петька попытался дернуться вперед, но сорвался и одной ногой упал на траву, сразу увязнув по колено.

– Тяни! Еще! – выкрикнул Федор.

Рубаха на его спине затрещала, распираемая изнутри напрягшимися мышцами. Санька дернул бревно, обдирая руки о шершавую кору и получив веткой с пожухлыми листьями по глазам. Трава позади Петьки встала дыбом, но кузнец уже дотянулся, схватил подростка за руки и одним рывком выхватил его с поляны, упав вместе с ним назад в лес. Санька отпрыгнул в сторону, присел и направил автомат на поляну, на которой творилось что-то невообразимое. Посредине нее катался, непрерывно воя и уворачиваясь от нападающих на него волн изумрудной травы, раненый мужик, зачем-то разливающий вокруг себя воду из жестяной фляжки.

– Кровь почуяла, сволочь, – хрипло проговорил поднявшийся кузнец, придерживая Петьку.