Максим Макеев - Вольные стрелки [Переделанная по результатам первого опыта версия]

Мы вышли из дома.

— Чего так? Заболеть можно, околеть, — Горшок был смущён, что для него было, судя по всему, в новинку, — я ведь это… Ну… Плохого не хотел… Если что не так…

— Пойдём, Горшок, расскажу я тебе о славном парне, Ярослав его звали. Веселину нашу очень любил, и она его, как выяснилось… Не стало только парня того…

По дороге к актовому залу, где стол мы ещё и не разбирали с поминок, рассказывал Горшку про Славика. Выпили, закусили, поговорили. Утром нашёл его на Перуновом поле, у идола Перуна. Геолог наш задумчиво рассматривал новую табличку. Потом ушёл в лес — палатку забирать да инструмент. В этом году работа его закончена.

За время подготовки к прощальной церемонии расспросил Торира о событиях прошедших лет. Сидели в актовом зале, с дедом, Кнутом и Атли. По словам мурмана, после того как они нас покинули, у Сигни будто крылья за спиной выросли, все хотела приехать пораньше обратно к Кукше. Ну и понятное дело, бегала по Ладоге, куда они зашли на пару дней перед отплытием в Скандинавию, искала побрякушки к свадьбе. Там и слегла. По приезду домой с больной девушкой на руках Торир заперся с Ярославом, ухаживали за Сигни. Потом и вождь слёг. Видя такое, народ от пожилого викинга разбежался — он даже не протестовал, понимал, чем грозит мор. Остались в их селении только самые преданные люди — Кнут, Атли, Ивар, Давен, и все, кто с ним в этот раз пришёл. Когда Ярослав поставил на ноги Сигни и его, слёг сам. Остальное было известно. У девушки начался «Пинг-понг» — только встала, засуетилась, опять слегла. Торир использовал повязки да кипячённую воду, это ему Ярослав так сказал. Народ, который приходил с Ториром в прошлый раз, пришёл к вождю, и после недолгого совещания забрал лодку, и направился на запад, на грабежи. А что делать? Жить-то как-то надо, Торир их отпустил спокойно, не до того было. До середины прошлого лета мурман поддерживал жизнь в постоянно заболевающей дочке. По осени та отошла от хворей, наверно, иммунитет выработался.

Собрались все, кто остался возле Торира, сели считать небогатые пожитки, оставшиеся после эпидемии, и решать, что делать дальше. Год, проведённый без походов, проел в ресурсах дыру, собирать новых людей было уже поздно, а весной никто может и не пойти с Ториром. Вождь рассказал о моем предложении переселиться в Москву. После недели раздумий люди согласились. Продали по соседям остатки ресурсов, поменяв на еду, рубили по морозу деревья для новой лодки. Маленький коллектив строил её до этого лета, после чего направился в нашу сторону, даже не заходя на Ладогу. Вот собственно вся история…

— Вот мы и пришли. Примешь? — Торир закончил рассказ и посмотрел на меня.

— Глупость спрашиваешь, Торир, конечно приму. Вы нам как родные уже стали, — я потягивал отвар, — После церемонии оформим вас в граждан свободных, паспорта сделаем да определим на участок работы. Людей у нас мало, особенно таких как вы. Надёжных и преданных. Единственно, про законы расскажу наши. Чтобы неловких ситуаций не было. Ежели примете порядки здешние — добро пожаловать.

— Мы серебра привезли и олова, что достать смогли. Там мало. Не обессудь, — вождь виновато развёл руками.

— За олово — спасибо тебе, а то нам на банки консервные не хватает. Из железа их делать будем, да оловом отделывать. Свинцом сначала хотели, да он ядовитый, мыши мрут лабораторные, — я прикидывал новый расклад сил, выдавая на автомате кучу непонятных слов мурманам.

Те сидели и не удивлялись, привыкли уже.

— И за серебро тоже, нам на фотолабораторию не хватает, — я вынырнул из своих мыслей, слабо улыбнулся, — потом все покажу, отдыхайте пока.

Разместили мурманов в наших домах, пришлось всем чуть уплотниться, десятка домов не хватало на наши семьи. Рыбаков отселили к Юрке с Ладой, Буревой с Кукшей к нам переехали. Потом его с Сигни поселим, да будем думать, что делать дальше, надо расширяться в плане жилплощади. Крепостными мурманов я делать не хотел, слишком ценные кадры перебрались к нам, да ещё и по моему приглашению. Но и воли сильно давать — тоже не след. Мы только повсеместно по Москве прогнули всех под наши порядки, и переделывать жизнь под мурманские обычаи не хотелось. Поэтому, как только Торир с людьми чуть отошли от перехода, я собрал новеньких и начал им зачитывать Конституцию, «Трактат» да Кодексы. Особых возражений не было, не считая нескольких мелких придирок. Чуть больше проблем вызвал пункт о жертвах человеческих, что в ритуальных целях приносить нельзя. Оказалось, у них там, в Скандинавии, периодически, если уж совсем край приходит, такое практикуют. Вот и взбудоражился народ, мол, если и тут полный «алес капут» настанет, как выкручиваться будем? Гарантировал им то, что такого не будет, не для того мы день и ночь трудимся в поте лица. Ну а если уж дойдём о ручки, есть пара тысяч способов обойтись без жертв. На волю богов наших сослался, уповал на то, что место тут такое, особое, не любят силы небесные, когда попусту кровь проливается. Этот вопрос закрыли.

Осталась лишь одна проблема — взаимоотношения с крепостными.

— Поднимите руку, кто за всю жизнь ни разу никому не был должен? — задал я вопрос собравшимся мурманам.

— Да хоть раз-то каждый в займы хоть курицу, но брал, — ответил Торир за всех.

— Ну вот и крепостные тут такие же. Не рабы, должны просто, и состояние их временное. Причём должны не мне конкретно, а всей Москве, всем нам. А, следовательно, на общее благо работают. И через пяток лет свободными станут люди те, как и вы. Причём полностью. Теперь подумайте, стоит ли тех, кто на вас да на меня трудиться рабами считать? Тут не ваши земли, порядки другие. Если вы их сейчас словом или делом обидите — Москве с того прямой урон. И нам, и вам, и остальным. Оно нам надо?

Скандинавы дружно ответили, что нет.

— Потому вести себя с людьми московскими надо согласно закону. Вам обиду причинят — наказание по нему же нарушителю пойдёт. Законы я вам читал, вы с ними согласились. Если под нашу руку пойдёте, придётся соблюдать. Иначе боги прогневаются, они писанину ту благословили. Потому — морды никому не бить, девок без их согласия не портить, имущество не забирать, чтить Кодексы. Понятно? Хм… Ежели прочитать сами не сможете, обращайтесь к супруге моей, она у нас по Законам главная. Да, да, нечего глаза пучить, так и есть. Теперь спрашивайте, что непонятно.

Мурманы недолго кочевряжились — решение идти под руку Москвы было принято тем же вечером. Подготовили документы всем, паспорта да медицинские карты. Для церемонии принесения клятвы верности Москве было всё готово. Правда, я чуть оттягивал её, не мог придумать правильное решение по одному вопросу. А он был серьёзный — я думал о том, стоит ли более глубоко погружать мурманов и словен в некоторые тайны Игнатьевых. Особенно в две из них — электричество и моё появление тут. Зачем мне это? Да просто потому, что я уже не знаю, как отбиваться от Лиса да Святослава. Они уже родичи, и обиду чувствуют за то, что их даже жёны «динамят» по этим направлениям, молчат и ничего не рассказывают. Сейчас ещё Сигни с Кукшей поженятся, Торир родичем станет, и тоже заинтересуется. Да и дочь его спросить может у мужа — и что? Кукша сможет промолчать? Не верю! А, следовательно, если что-то нельзя предотвратить, надо такое возглавить. Да и другая мысль была. Коли в такие волшебные, мистические тайны посвящу народ новый, некоторых его представителей, может, связь между нами крепче станет. А значит и доверие, и понимание, и эффективность работы. Да и отмазываться чуть не каждый день, объясняя свои оговорки всякими бредовыми причинами, надоело. Решено, раскрою тайну трём новым жителям, а если с Сигни считать, то четырём. Причём обставить это надо особо, таинственно…