Максим Макеев - Вольные стрелки [Переделанная по результатам первого опыта версия]

— Хм, тоже верно. Ну вот отпустим мы тебя, что ты делать будешь?

— Рыбу ловить, как отец мой.

— Ага, и закончишь как он. Дома у тебя нет, топора нет, даже одёжкой и то мы вас снабдили. А Ладу свою чем кормить будешь? Да и вообще, ты кроме как рыбу ловить, другие варианты не рассматривал?

— Что?

— Ну, жизнь свою по-другому устроить не хочешь?

— А как по-другому? — искренне удивился пацан, — мы всегда рыбу ловили, да и жили с того.

— И хорошо жили?

— Да по разному, порой, кору с деревьев глодали, но и сытные годы были, богатые.

— И часто богатые были годы?

— Не, не часто, — ответилпарень, — Хозяин озёрный редко богатый улов давал, сколько мы ему даров не носили.

— А у нас тут за четыре года голода ни разу не было. Да и все, что ты вокруг видишь, тоже мы сделали за это время, сами, своими руками.

— Заливаешь? — подозрительно посмотрел на меня пацан, — Вас ведь мало, дети и бабы больше. Мурманы вам это построили.

— Торир с дружиной нам только этим летом помогли, остальное всё потом и кровью доставалось, в трудах неустанных да учёбе непрерывной. Теперь вот мы и вас, охламонов, кормим, и себе ни в чем не отказываем. Ты такой жизни не хочешь? Как у нас?

— Ну дык я-то раб, куда мне…

— А туда, куда Закон говорит. Я тебе сейчас одну вещь скажу, крепко подумай над ней. Нам тут рабы не нужны. Мы и сами себе всё, что надо, сделаем, такое у нас правило. За вас просто Обеслав просил, там, на озере ещё, в лагере у данов. Вот и решили вас к себе взять, но хотим мы не рабов иметь, а товарищей себе, добрых друзей да соратников. И всё, что вы тут проходите, испытания эти, они на это направлены. И в строгости сейчас мы вас держим не от злобы лютой да удовольствия ради, а для того, чтобы вы глупостей не наделали, ни себе, ни нам вреда не причинили.

— Да что ж мы дети неразумные! — закипел Юрка.

— Дети, как есть дети, — осадил я рыбака, — и разума у вас мало, и жизнь вы только в деревне своей рыбацкой видели, а другой не знаете. И как вас нашим порядкам приучать? Только постепенно, медленно, через силу и запреты. Ведь вы нам не доверяете, все каверзу ищите в действиях наших. Так ведь? Так, по лицу вижу. Вот и мы вам пока не доверяем. А воткогда в наших глазах вырастите, работой да учёбой заслужите уважение, покажете, на что способны — статус ваш поменяется, свободы больше будет. Если и дальше доверие наше возрастать будет к вам — ещё больше прав появиться. А как друзьями нашими добрыми да соратниками станете, да не на словах, а на деле, вот тогда вольными гражданами мы вас сделаем. И лети тогда, сокол ясный, на все четыре стороны. Если захочешь, конечно.

— А и полечу, чего, отпустишь? — с вызовом произнёс Юра.

— А и отпущу, мне-то терять нечего, — только улыбнулся я в ответ, — это ты по лесу шастать будешь с голой задницей, ноги-руки морозить, да с мха на кору перебиваться. Я же в тепле и уюте буду, своими руками своим семье и роду жизнь улучшать. Вот и подумай, да у Леды своей как-нибудь спроси, согласна она за тобой пойти на край света, в голоде и холоде скитаться? Да и сам реши, чего ты от жизни хочешь? Как рыбацкий посёлок ваш существовать, впроголодь да от набегов страдать. Или по-другому, в достатке существовать да в будущее с радостью смотреть?

Юра задумался, перспектива ухода, обрисованная мной, была не радостная.

— Вот для того, чтобы жизнь другую вам показать, мы и дисциплину ввели, ну, в строгости держим тебя да других ребят. А то не ровен час, бревном привалит, или рукав в трактор затянет — покалечитесь или по-другому как здоровье потеряете, не увидите, как по-другому вести хозяйство можно да с другими людьми существовать бок о бок. Обеслав вам много про насрассказывал, спроси его, как мы тут раньше жили. До того, как решили судьбу в свои руки взять. Пусть поведает он тебе, как отец погиб, как соху на спине своей таскали да в избах кривых да дырявых жили. Про то, как в леса от каждой лодки прятались да каждое зёрнышко с пашни собирали. Поспрашивай, от него не убудет, да ещё и Кукшу попытай, он тоже много чего интересного расскажет.

Юра при упоминании Кукши скорчил гримасу, не нравился ему пасынок мой. Они тут как два альфа-самца в селе, вот и конкурируют. Правда, Кукша о том не знает, ему вообще плевать на эти подростковые игрища. Быстро вырос, дел по горло, не до пустяков. А Юра думает, что он чванливый да заносчивый.

— Короче, поживи у нас, присмотрись, как мы хозяйство ведём, как живём да как между собой общаемся. Сейчас осень, зима скоро, вот перезимуешь — и мы разговор этот продолжим. Договорились? А теперь давай за уроки, математика сейчас.

Медленно, но верно, мы пытались поменять сознание подростков. Жизнь их прошлая и так сломана, но традиции да уклад привычный ещё сидит в мыслях и суждениях. Вот как выбьем из головы старыестереотипы, думать самостоятельно научим, свои решения принимать, там и посмотрим, что с корелами этимидальше делать. Может, действительно отпустим на все четыре стороны.

Но разговор тот я правильно завёл. Стал Юрка, а с ним и остальные ребята, присматриваться к нам, на себя общество наше примерять. Вопросы пошли, мы отвечали на те, что не относились к секретам. Обеслав им теперь ещё чаще рассказывал про жизнь прошлую, и как она поменялась со временем. Девчонки прикипать к кураторам своим стали, всё-таки дети, материнского да отцовского тепла не хватает. Наши барышни мне потом докладывали, что на уме у подростков.

— Знаешь что мне вчера Роза выдала, — как-то вечером сказала мне супруга, — не хочу, говорит, вольной быть, хочу у вас тут остаться. А то ясвободу получу, и вы меня прогоните. У них там семья бедная была, ели-то через день, тут она только отъедаться начала да спать в тепле и в одёжке новой. Я ей говорю, никто ж вас не гонит, только Законы соблюдайте, да живите хоть вольными, хоть зависимыми, ну, как ты учил. Она в слёзы, не верит, обратно не хочет.

— Н-да, вот это ситуация, — я погладил по уже появившемуся животику свою благоверную, — ну ничего, пусть перезимуют — а дальше видно будет.

Холодное время у нас традиционно отводилось на новые задумки и эксперименты. К декабрю закончили генеральную уборку и строительство складов, что ровными линиями встали во второй крепости. Успели перепахать поле, подготовить его к весеннему севу. Буревой в этот раз посеял часть озимую рожь, чуть-чуть, посмотрим, что выйдет из этой затеи. На все наши угодья натаскали снега, чтобы земля родила лучше, а то уже не первый год все признаки природные говорят о плохом урожае. Сырье, что было за пределами крепости, вроде кирпичей да руды железной, перевезли, когда погода позволила. Девушки добрали ягоды и грибы, собрали крапиву. Товары, что я привёз с Ладоги, тоже ждали своего пытливого исследователя. Можно было заниматься изобретательством. Но вот что конкретно делать — тут мы с Буревоем разошлись.