Максим Макеев - Вольные стрелки [Переделанная по результатам первого опыта версия]

Здесь, в 9 веке, расселение мелкими, практически самостоятельными сельскими общинами имеет глубокий экономический смысл и обусловлено существующими технологиями. Возможное транспортное плечо тут очень короткое, так можно выразиться. Неэффективно более чем в паре дней пути от жилья вести экономическую деятельность, за исключением торговли да охоты. Позднее дороги, автомобили и паровозы сильно увеличили транспортную доступность, вот и сконцентрировались люди в мегаполисы, индустриальным способом себе пропитание добывают, нет потребности в россыпи весей да деревень вокруг. А наше село, Москва наша, зависло сейчас где-то посередине, хотя всё больше склоняется ко второму способу жизни, правда, с местным колоритом.

Индустриальный подход Москвы заключался в том, что последнее время мы питаемся в основном тем, что выращиваем сами. А то, что не возделываем — переносим на поля и в сараи, и тоже начинаем разводить. Так оказалось проще, быстрее, надёжней и эффективнее. Даже грибы, и те в погребах в ящиках с описками да листвой сидят, не требуя длительных походов по чащам да бурелому. В лесу, по сути, мы только клюкву оставили — свой болото, к моему большому удовольствию, делать не стали. Окружающая дикая природа давала нам всего лишь разнообразие, не более. Вон, тот же Кукша давно в рабочие дни не бегает с луком по лесу, а строит, мастерит и ремонтирует. Лишь по воскресеньям прогуливается по окрестностям, развлекается — именно развлекается! — охотой. Принёс он как-то раз оленя небольшого. Сколько радости было бы ещё несколько лет назад! А так всё порадовались трофею, праздничный ужин устроили да и забыли к понедельнику о такой крупной, казалось бы, удаче. Мы с Буревоем удочки периодически по выходным забрасываем, рыбу свежую удим, тоже для разнообразия да медитации. А барышни и дети больше цветы да саженцы из леса тянут, для посадки. Ну и клюкву и те грибы с плодами да орехами, что пока не растут у нас.

И так не только с продовольствием выходит. Даже за рудой мы всё реже едем к болоту — сказывается значительное количество накопившегося в результате нашей деятельности металлолома. Дерево в основном на дрова идёт, ставка на повышенную металлизацию хозяйства сыграла свою роль, накапливается инструмент. Да и прочее тоже заполняет склады. В этом и заключается местный колорит индустриального подхода — в безудержном хапужничестве.

Вбитый в головы моих родных на уровне рефлекса принцип «есть возможность — запасай!», говорит им о том, что безудержный, тяжёлый труд в течении весны, лета и осени должен быть направлен на одну единственную цель — дожить до нового урожая. Особенно взрослые этим страдают, дед да барышни. Как только теплеть начинает, они сразу как заведённые носятся, не зная за что хвататься. Эта паника детям передаётся, те тоже проникаются важностью момента и суетятся почём зря. У меня нечто похожее было, когда я только сюда попал. И вот когда мы из кризиса выбрались, когда паровые машины позволили нам чуть выпрямить спины, когда железо стало обыденностью, а не ценностью — мы разделились. Я чуть вперёд смотрю, пытаюсь нащупать, куда дальше двигаться. А мои родичи, окрылённые новыми возможностями, самозабвенно тянут из леса и окрестностей всё, что не приколочено, увлечённо забивая сырьём и материалами склады и мастерские. Они просто перенесли намертво усвоенный принцип формирования максимально возможного запаса продовольствия на ремесло!

Мы даже пару раз серьёзно спорили, нужно ли такое. Я упираю на то, что мы просто не потянем скоро работу по столь многочисленным направлениям. Разорвёмся! Родичи при этом смотрят на меня полными непонимания глазами, и опять волокут в крепость дерево и песок, золу и соль, руду и мрамор. Если есть хоть малейший шанс повысить запасы в селе — они его используют! А то, что я их научил более эффективно планировать деятельность да считать постоянно затраты труда в любом процессе, приводит к любопытным результатам. Те же грибы не просто так растят, а из-за осознания того, что держать под рукой круглый год такой хороший источник белка есть занятие более разумное, чем сбивать ноги по лесу половину лета. Но при этом сочетание паники, вызванной страхом перед грядущей зимой, и новыми возможностями, что дали трактора да паровики, просто выбивает родных из сил. Уж очень хочется им добрать ещё чуть-чуть, ещё хоть капельку! Приходиться идти на встречу, изобретать всё новые устройства для экономии времени. Из-за этого, собственно, и автоматикой для отопления занялся, и водопроводом. Иначе мои родные люди просто помрут от перенапряжения, вызванного непреодолимым желанием «взять ещё да побольше!», и главное — наличием возможности это сделать.

К концу лета мне удалось хоть чуть-чуть сбить их с этого настроя. Добился этого достаточно банальным образом. Весь годовой производственный план был разбит у нас на несколько этапов. Первый заключался в увеличении производительности всего, что уже есть, путём изменения размеров и эксплуатационных свойств оборудования. Второй — в совершенствовании установок в части долговечности и повышения их экономичности. По результатам третьего в Москве должны появиться новые производства, вроде холодильных установок для выделки льда и швейных машинок. А потом всё должно пойти по кругу — изменение, улучшение, расширение производства на другие направления. Первый этап как раз закончился — масштабы всех без исключения установок выросли, обрели более мощную тягу, усовершенствовались.

Причём изначально проектировали так, чтобы можно было соблюсти принцип «один человек на одном агрегате работает один день», чтобы вид деятельности не менять хотя бы в течении суток. Пиролизная установка теперь загружается с утра с таким расчётом, чтобы к вечеру из неё достать уголь, смолу и скипидар, почистить и законсервировать до следующего раза. Из обновлённой домны можно выливать в процессе часть чугуна, чтобы к ночи как раз завершить работу. Ткацкие станки увешаны новыми катушкам, размер которых позволяет крутиться аппарату весь день, не меняя их. И так во всём. Ну я и пересчитал наши накопленные ресурсы, запасы, склады, поднял журналы работ, что вели постоянно, учёл производительность агрегатов, и выдал родственникам план работ на месяц.

По нему выходило, что все без исключения жители Москвы, включая корелов, в течении сентября будут загружены по самое не балуйся работой. Да, было выделено время на учёбу, опыты, эксперименты и исследования. Но для этого пришлось даже часть выходных занять! Глядя на таблицу с именами и видами работ по дням, народ замолчал.

— Выходит, надорвёмся мы скоро? — выдал Буревой после осознания написанного.