Максим Макеев - Вольные стрелки [Переделанная по результатам первого опыта версия]

Странное дело, но такие вот философские мысли даже чуть поменяли наше хозяйствование. Меньше люди стали носиться по окрестностям, стягивая в крепость лес да камни, а чаще думать о будущем. Глубоком будущем, не на год вперёд, как было ранее. Когда я заметил эти изменения, и Буревою о них рассказал, тот выдал сакраментальное: «Не хлебом единым!» — и начал пытать меня на момент культуры в моё время. В процессе работы над записями о прошлом и будущем, я часто рассказывал ему о том, как у нас картины да статуи всякие в музеях выставляли, про композиторов и писателей. Вот дед и навострил уши, мол, и нам бы неплохо книги просто для чтения делать. Не только техническую документацию и летопись, а как те сборники сказок, что я им подарил на Новый год. Мысль неплохая, можно потом, в свободное время заняться. Да и другими направлениями в искусстве. Правда, не обо всех особенностях культуры в моё время я сразу Буревою поведал, некоторые отдельные аспекты прямо в процессе трудовой деятельности всплыли…

— Какая осень в лагерях! Кидает листья на запретку! — я завывал, работая на стенах нашей крепости, — а вот ещё! Моя милая мама-а-а! Я тебя не ругаю-ю-ю. Что меня ты так быстро-о-о, под закон отдала-а-а…

— Да заткнёшься ты когда-нибудь, достал уже завыванием своим… странным! — дед в сердцах замахнулся на меня молотком.

Надо же! Шансон не только моих современников выводит из себя, но и вполне себе туземных жителей девятого века. А ведь тоже слой культуры!

— Не, Буревой, ну ты послушай, — я откровенно веселился, — С одесского кичмана, бежали два уркана… Или лучше нет, вот эту. Кхе-кхе! Па-а-а тундре, па-а-а железной доро-о-оге. Где мчится курье-е-ерский Воркута — Ленингра-а-а-аад…

И ведь было от чего завыть. Моим новым изобретением мы укрепляли оборону — крепили колючую проволоку-егозу на верхушки стенок. И теперь наше место жительства напоминало нормальную такую «турму». Егозу крепили в несколько слоёв и делали её из хорошей, качественной стали. Сначала катали проволоку, потом придавали ей овальную форму, резали пополам, вставляя внутрь штампованный и закалённый режущий элемент. Потом закатывали опять её, добавляли небольшое количество сварного флюса, сильно прогревали, проковывали и горячей ещё навивали на барабан. Остыв, проволока отказывалась резаться по-человечески, сворачиваясь кольцами вокруг потенциального злоумышленника. И это ножницами по металлу! Удар топором вообще чуть не оставил меня без глаз. Обошлось только парой царапин, ибо одет я был, как сапёры в наше время, в толстенную фуфайку.

Народ, кстати, на мои причитания о нелегкой судьбе арестантов за колюче проволокой не внял, наоборот, новая справа внушала им чувство безопасности и комфорта. Такая вот разница в восприятии обстановки. Ходили, любовались, а я выл тюремный «блатняк» и разговаривал «по фене», ну или на том жаргоне, который я за неё принимал.

— Вечер в хату, арестанты! — я вошёл в актовый зал.

— Да замолкни ты уже, и впрямь достал, — Зоряна потянулась за скалкой, я умерил свой нездоровый юмор и присел вместе со всеми.

— Ладно, действительно, чего это я. Проволоку мы натянули, вроде хорошо получилось. Мы её кольцами через друг дружку протянули. Теперь даже если нападающие накроют чем-нибудь егозу, она порежет их сильно, да и запутаются. С остальным как?

С началом осени у нас традиционно начинается время укрепления обороны. Расположение Москвы вдали от торговых путей приводит к тому, что если кто и идёт нас грабить, то только с целью «добрать» добычи при неудачном торге. Ну и корелы периодически сближаются с полями и лесоповалами, пару раз даже на берег выбирались такие вот «гости». Отогнали их выстрелами из винтовок и фонариком, мужики быстро сообразили, что в следующий раз лучше держаться подальше от этих мест. Но помимо «колючки», наша крепость за месяц, что прошёл с памятного совещания «о будущем», обрела усиленные мостки, крышу досчатую над ними, деревянные брусья-рельсы для передвижных огнемётов.

— Помосты мы доделали, Кукша на тракторе доски подымал, а мы прибивали, — Юра начал отчитываться о проделанной работе, — места для стрелков подготовили по углам. Только мало будет, если столько данов будет, сколько к нам пришли, не отобьёмся…

— Да я думаю отбреем грабителей, чего нет-то? — дед разливал отвар из травок, что у нас был вместо чая, — Чай, не косорукие, прицел взять сможем.

— Ага, у нас тоже не косорукие были, да никого не осталось. Луком у нас много кто владел, а ваши эти железяки, которые вы с собой таскаете, от них какой прок? Ни тетивы, ни плеч нормальных. И штык этот ваш, короткий да слабый… — это Юрка встрял в разговор.

Мы с дедом переглянулись. Рыбаки наши не видели боя с данами, далеко лежали. Тут мы им тоже не демонстрировали силу оружия, только пугали им, скорее. Сейчас они вообще сами внутри ходят, да и наружу частенько без сопровождения бегают, обжились, привыкли. Но на учения мы их пока не пускаем.

— Что, может покажем ему, за какой конец у винтовки браться, чтобы вопросов глупых не задавал? А то ведь если сейчас к нам придут, он с нами в одном строю стоять будет… — дед почесал бороду.

— Да показать-то несложно, не велика наука. Давать мы оружие сейчас им не будем, новых винтовок дождёмся. А то ещё нашим не всем хватает. Да и уровень вольности еще мал для владения оружием.

Новые винтовки сделали по образцу старых, но из других материалов. Это позволило увеличить давление в баллоне, из-за этого пришлось изменить боеприпасы. Теперь пуля стала наполовину полая, и давлением воздуха при выстреле выдавливался свинцовый поясок из неё. Точность возросла, дальность — тоже, да и легче стали «стрелялки». У всех, кроме Веселины. У той спецзаказ, снайперская винтовка, чем-то напоминающая по весу и габаритам крупнокалиберный пулемёт из моего времени. Зато на сто метров бьёт уверенно, оставляя в щитах из досок внушительные дыры. Но новую справу для убийства ближнего своего мы для всех Игнатьевх подготовить не успели. Вот как заменим свои винтовки, по плану как раз новый уровень вольности у корелов выйдет, тогда и вооружим невольников. Хотя ребята так прижились в нашем роду, что больше напоминали двоюродных братьев да племянников, чем рабов. Мы даже по этому поводу несколько изменений в законы утвердили, чтобы волю им пораньше дать.

— Я вот что подумал, — продолжил я мысль, — нам надо ещё одну группу научную создать, по безопасности. Пусть вон Кукша с Юркой этим занимаются. Кукша и так у нас парень с головой, а в две головы дело ещё быстрее пойдёт. Юрка! Ты игру-стратегию освоил?

— Ну… так, сложно очень, — пацан замялся, после его противостояния с Кукшей по шашкам и шахматам, пасынок мой пытался из него сделать себе партнёра по военным играм посложнее.