Виктор Тюрин - Хочешь выжить – стреляй первым [litres]

– Мужчина не хочет познакомиться с девушкой? – вслед за этим вопросом меня обдала волна приторно-сладкого запаха.

– Мужчина устал и хочет просто поесть, – взяв кружку и повернувшись к ней спиной, я пошел к столу.

– Что, Лисси, не обломилось?! Ха-ха! – голос, как и смех, старика был тонким и визгливым.

– Засунь свой язык в задницу, старая перечница! – зло рявкнула в ответ возвращающаяся к своему столу Лисси.

Не успел я сесть за стол, как послышались шаркающие шаги пожилого человека, приближающегося к нашему столу. Я поставил кружку на стол, затем повернулся лицом к попрошайке. Это был старый, невзрачный человечек, лет шестидесяти, в засаленной кожаной куртке и таких же штанах. Из-под полей старой и пыльной шляпы с широкими полями выбивались длинные сальные волосы цвета воронова крыла, с частыми вкраплениями седых прядей. У него был красный нос отпетого пьяницы и толстые губы, обрамленные усами и неровно постриженной бородой.

– Здравствуйте, мистер! – поздоровался он со мной тонким и визгливым голосом.

– Привет. Что надо?

– Если вы собираетесь останавливаться в нашем славном городе, то я могу предложить ночлег. У меня большая, широкая кровать.

– Дам тебе доллар за себя и парнишку. Как поедим, пойдем к тебе.

Старик помялся, видно, хотел еще что-то сказать, но не решился. Хмуро кивнув, он отправился к своему столу.

Добрались мы до дома Джима Тернера, так назвал себя старик, за пять минут. Тим уснул сразу, как только его щека коснулась подушки. Я вышел на крыльцо распросить хозяина о кратчайшем пути до железнодорожной станции. Тот сидел в кресле-качалке на маленькой веранде, с бутылкой виски, которую я ему купил. На лице плавала довольная улыбка. Судя по его виду, день у него удался. Мы поговорили немного, потом я уточнил у него дорогу и уже собрался идти спать, когда старик, опрокинув очередной стаканчик, неожиданно, без всякого перехода, сказал:

– Знаешь, Джек, каждый городок должен иметь что-то свое. Личное. Как-то был я проездом в одном городке. Пыльный и грязный. Казалось бы, ничего особенного, но местные жители рассказали мне историю, случившуюся в их городке, а затем показали могилу этого человека. На кресте была табличка с надписью «Бит Батлер, дважды повешенный». Еще дата его смерти. Даты рождения не было, видно, никто не помнил, когда этот парень родился.

– Дважды повешенный? Его что на гнилой веревке вешали?

– Нет, парень. Его повесили за убийство одного парня. Он в спину ему выстрелил. А на следующий день прискакали ковбои с близлежащего ранчо и заявили, что Бит Батлер – конокрад, он украл у них лошадь. Когда им сказали, что он уже в могиле, те заявили, что лишать себя удовольствия они не собираются, зря, что ли, полдня пыль глотали. После чего вырыли труп и повесили его во второй раз. Потом постреляв в воздух и тяпнув по паре стаканчиков виски в салуне, ускакали. Покойник повисел немного, после чего горожане его сняли и снова похоронили. Немудреная история, но они считают ее достопримечательностью их городка. Они ею гордятся.

– А чем славен ваш городок?

– Наш город на полном скаку проскочил свою историю, парень, и теперь медленно умирает, ничем не примечательный. Раньше через него шел перегон скота, но эта проклятая железная дорога прикончила его выстрелом в упор. Еще несколько лет, и он превратится в город-призрак. Знаешь, сколько сейчас в нем живет человек? Тридцать девять. Вот если сделать нечто такое, что останется в людской памяти, тогда город не умрет до тех пор, пока будет жива о нем память.

Тема разговора явно выходила за образ старого пьяницы, но мне так сильно хотелось спать, что вспыхнувший было интерес погас сам собой.

– Все, старик. Я пошел спать.

Не успел я встать и развернуться к двери, как меня настиг голос старика:

– Джек, я теперь все равно не скоро усну. Да и много ли старику надо? Давай почищу вашу одежду и постираю рубахи. А то запашок от вас…

– Хорошо, – оборвал я его.

Встав, я подошел к окну и стал вслушиваться в звуки проснувшегося и начавшего заниматься с самого утра своими делами городка. Вот продребезжала по деревянной мостовой повозка, где-то стучал молоток, а невдалеке послышалось ржание застоявшихся в конюшне лошадей. Я уже собрался пойти узнать у старика по поводу завтрака, как вдруг услышал обрывок разговора идущих по улице двух мужчин и замер на месте. Если судить по их словам, то шериф вдруг неожиданно собрался ехать за помощью на ранчо Рамиреса, у которого работает пара парней, раньше служивших в рейнджерах. Кого он собрался брать вместе с подкреплением, объяснять мне не надо было.

– Тим, поднимайся!

Мальчишка без слов вскочил и стал одеваться. Неожиданно в дверь постучали. В следующую секунду в одних кальсонах, с револьвером в руке, я затаился рядом с дверью, напряженно вслушиваясь. Снова стук. Теперь уже неуверенный, прерывистый, словно стучащий вслушивался.

– Кто там? – я старался говорить лениво, с зевотой, словно только что проснулся.

– Джек, просыпайся, – послышался голос Тернера, – через десять минут будет готов завтрак.

Где-то заголосил припозднившийся петух. Отойдя к кровати, я стал торопливо одеваться. Засунул ноги в сапоги, надел оружейный пояс. Огляделся, не забыл ли чего, затем взял в руки винчестер и шагнул к двери, как тут же остановился. Не ждет ли меня засада из местных добровольцев? Открою дверь, а мне всадят пулю в грудь. Подобное предположение мне не сильно понравилось, но, судя по тишине в доме, похоже, я несколько преувеличил опасность.

– Слушай, Тим. Сейчас я выйду, ты – через минуту после меня. И сразу на конюшню. Чтобы к моему приходу наши лошади были готовы! Ты понял?

Мальчишка бросил на меня тревожный взгляд, но, не сказав ни слова, только кивнул головой в знак согласия. Ему очень хотелось узнать, что происходит, но, как настоящий мужчина, он проявил выдержку. Повернув ключ, я резко толкнул дверь. Сердце отчаянно забилось, разгоняя по телу адреналин. Выскочил. Все было тихо. Никто не гремел оружием, никто не кричал: «Стой! Стрелять будем!» Вместо запаха железа и оружейной смазки в доме аппетитно пахло жареным мясом.

«Может, я что-то напутал? – я уже начал сомневаться в том, что правильно понял разговор на улице. – Но что мне мешает пойти к шерифу и выяснить? Хм. Так и сделаю».

Выйдя из-за угла, своим неожиданным появлением я на какой-то миг заставил шерифа замереть, но как только секундная растерянность прошла, его рука, сбросив защитную петлю, вцепилась в рукоятку револьвера. Это была нормальная защитная реакция представителя закона на неожиданное появление человека с оружием.

– Ты шериф?

При моем вопросе лицо законника закаменело, глаза сузились, словно он уже в меня целился. Тело напряглось, налившись силой. Он был готов ответить мне как словом, так и пулей, в зависимости от моих действий.