Виктор Тюрин - Хочешь выжить – стреляй первым [litres]

– А что не видно? – огрызнулся я. – Может, кто-нибудь поможет мне?

– Сейчас, мистер, сейчас! Обопритесь на меня. Осторожно, вот сюда! Присядьте здесь. И уберите, пожалуйста, револьвер.

Я присел на тюк, сморщившись от боли. В этот момент рабочий, помогавший мне, придержал меня рукой за грудь. Меня словно током ударило, даже ойкнул от неожиданности.

– Вы что, в грудь ранены? – удивился мастеровой. – А крови вроде нет.

Осторожно коснувшись места удара, нащупал лежащие в жилетном кармане серебряные часы – луковицу. Они были разбиты вдребезги. Я криво усмехнулся:

– Вот уж действительно… повезло, так повезло.

Поднял голову. Толпа стала плотнее и гуще.

– Врача хоть догадались позвать? – этот вопрос я задал не кому-то лично, а всем. – Или вы тут собрались пари заключать, сколько времени я продержусь, пока не протяну ноги.

В толпе раздался смех. В следующий миг народ подался в разные стороны, пропустив трех человек. Один из троих был врач, который занялся моей раной. Двое других были моими работниками. Один из них конторский служащий, которого я нанял два дня назад для работы с бумагами в офисе, а второй был бандитом, исполняющим обязанности моего телохранителя и охранника в офисе. Его мне порекомендовал Сержант. Как видно не зря. Ведь это он, поддержав огнем, спас мне жизнь.

– Спасибо, Карл! А теперь займись типом, которого я подстрелил. Ты меня понял?

В ответ он только покачал головой:

– Мертв. Врач его осмотрел первым.

Я сделал все что мог. Откинувшись, закрыл глаза и сразу провалился во тьму беспамятства. Через восемь часов, после того как из меня вынули пулю, меня навестил Сержант.

– Ну, как ты?

– Пока живой. Спасибо за Карла. Он неплохо показал себя.

– У меня плохих парней нет.

– Кто на меня напал?

– Пока не знаю. Но, похоже, с подачи Менялы. Сам он исчез. Его нет ни дома, ни у любовницы, ни в одном из мест, где он обычно бывает. За ним должны были следить, но от моего человека пока нет вестей.

– Вот даже как.

– Ладно, я пошел. Новости будут, сообщу.

Спустя неделю после выхода из больницы меня вызвал к себе Сержант. Не успел я войти к нему, как он без всяких предисловий сообщил новость:

– Меняла в «Креморне».

– Где это? – не менее лаконично спросил его я.

– Этот гадюшник находится на Тридцать второй улице, чуть западнее Шестой авеню.

– Кто с ним?

– Из тех, кого узнали, Длинный Ричард и Зеленщик Джим. Помимо них за столом еще пара человек, но кто они, неизвестно. В баре, напротив кабака, сидят четыре моих человека во главе с Быком.

– Еду.

Войдя с улицы в «Креморн», мы сразу наткнулись на барную стойку, покрытую красивой резьбой, за которой стоял огромный, несколько напыщенный человек с огромными, как у моржа, усами и роскошной бородой. Ему хватило одного взгляда, чтобы сообразить, что эти парни пришли сюда не за виски и девочками, после чего он отвел глаза в сторону и сделал вид, что его вообще не существует. Обойдя стойку, мы вошли в большой зал, ярко украшенный картинами и статуями, привлекавшими внимание не столько своей художественной ценностью, сколько обнаженностью моделей; в нем за столами сидели и пили под музыку мужчины и женщины. Пробежав глазами по сидевшим за столиками людям, я почти сразу заметил Менялу, сидевшего в глубине зала в компании своих дружков. Посетители, при виде решительно шагающей группы людей с руками, засунутыми в оттопыренные карманы, сразу прятали взгляды в стаканах с виски. Пьяный шум в зале постепенно стал стихать. Когда до столика оставалось три шага, Меняла наконец заметил нас. Он был прилично пьян, но не до такой степени, чтобы не понять, что сейчас должно произойти. Кровь отлила от его лица, глаза забегали. Он явно был не готов к подобной встрече, зато один из собутыльников, коренастый парень с жестким лицом, сидевший по правую руку от Менялы, продемонстрировал нам свою реакцию, резко вскочив на ноги. Я даже не понял, что он хотел сделать: убежать или схватиться за оружие, как из-за моей спины прогремели два выстрела. Вместе с серым облачком в воздухе поплыл резкий запах пороха. Бандит, схватившись за грудь, где на белом фоне его рубашки быстро расплывалось кровавое пятно, отпрянул назад, но, наткнувшись на стул, зацепился и упал вместе с ним на пол. Меняла Дик, до этого тупо пялящий на меня глаза, вздрогнул и словно очнулся.

– Джон, тебе чего?!

«Похоже, он еще и обкуренный. Все никак в себя не придет».

Вместо ответа я вытащил из-за пояса револьвер, взвел курок и стал медленно поднимать оружие, в ожидании его ответной реакции. Некоторое время он продолжал сидеть и смотреть на меня мутными и красными глазами, пока ствол не стал на уровень его лба. Только тут его прорвало:

– Это не я! Мне надо поговорить с Сержантом! Я все ему объясню!

– Если это все, что ты хотел сказать…

Последняя надежда, искоркой тлевшая в подлой и грязной душе Менялы, затухла. В глазах вспыхнула ненависть, а рука метнулась под полу сюртука.

– Гореть тебе в аду, сучий выкормыш!!

– Только после тебя! – и чтобы не прослыть человеком, дающим пустые обещания, выстрелил ему в голову.

Конечно, убить отступника мог Бык или Сиплый, но, вступив в банду, я должен подчиняться обычаям уголовного мира. Один из них гласил: «Кровь за кровь». Меняла покушался на мою жизнь, значит, в свою очередь, я должен был сам его убить.

Никогда не думал, что существует столько разновидностей портовых воров. В самом низу воровской иерархии стояли «бродяги» и «грузчики». «Бродяги», по ночам бесшумно шныряли между рядами судов в порту, после чего забирались на нос и прислушивались к храпу капитана или его помощника. Услышав храп, «бродяга» спускался в капитанскую каюту, хватал одежду вместе с часами, деньгами, подтяжками, сапогами и всем прочим, а затем потихоньку убирался прочь. «Грузчики» имеют просторные брезентовые куртки с широким рубцом внизу, вроде большого кругового кармана, куда прячут украденный товар. Выше их стоят «перевозчики». Это не мелкое жулье, как грузчики; их дело переправлять на сушу более громоздкие кипы товара. Они продают матросам бакалею и прочие товары, для прикрытия своего истинного ремесла, а также для того, чтобы попадать на корабль беспрепятственно. На самом верху стоит особая порода воров. Закидывая на борт крюк, они забираются на корабль, глушат, а случается, что и убивают, вахтенных матросов, после чего грабят содержимое трюмов, перекидывая товар в лодки.

В первое же воскресенье, после того, как меня выписали из больницы св. Агнессы, я отправился в приют, где жила Луиза Доббинс, а чтобы не терять впустую время в поисках этого заведения, нанял наемный кэб. Минут двадцать мы колесили по городу, пока не попали в лабиринт узких и грязных улиц, одна из которых вскоре привела нас к цели. Двухэтажный дом с фальшивыми колоннами, стоявшими по бокам от парадного входа, стоял в окружении таких же, как и он, унылых старых зданий. Открыв тяжелую дверь с большим бронзовым кольцом, я вошел в фойе. Несмотря на теплый летний день, здесь был сумрачно и прохладно. Не успел осмотреться, как ко мне подошла молоденькая девушка в сером платье. Ее волосы были убраны под косынку такого же мышиного цвета. Судя по ее дежурной улыбке, именно она занималась приемом посетителей.