Борис Батыршин - Внеклассная работа

– Не знаешь ты китайцев, – покачала головой Светлана. – Что-то мне подсказывает, что этому дядюшке Ляо твой браунинг не опаснее детской хлопушки.

«Ну да, его кунг-фу сильнее нашего, верно?»

– Всё равно, – не сдавалась Галя. – Надо его заставить! Ляо точно знает про ключ – а как смеет не говорить нам? Это же наша вещь, а он, получается, укрывает воришек! Ну ладно, не хочешь пугать револьвером – давай в полицию сообщим.

«Как ребёнок, ей-богу! То пылко защищает обиженных китайцев, то сама же советует тыкать им стволом в зубы…»

– Тогда уж сразу жандармам… – усмехнулась Светлана. – Как твой папа советовал…

За разговорами не заметили, как дошли. Солнце уже стояло почти в зените; у крыльца госпиталя привычно толпились раненые, стояли китайские тележки, запряжённые ослами, тандемы санитарного вело-отряда. У ограды полусонный казак караулил десяток привязанных к жердям лошадей. Кони были засёдланы, морды их прятались в длинных холщовых мешках, откуда раздавался громкий хруст.

– Скоро и нам придётся переходить на овёс, – озабоченно сказала Галина. – Говорят, муки в городе меньше чем на месяц.

– …Вот такие дела, Семён, – Унковский достал из кармана портсигар, извлёк папиросу, подул в мундштук.

– Познанский считает, что китаец, с которым собирались встретиться твои подруги, – глава местной бандитской шайки. И не просто шайки – ячейки преступной империи с центром в Шанхае. Я беседовал с ним вчера, после нашей встречи на «Монголии», и он просил при случае передать, чтобы вы бежали от этого Ляо, как чёрт от ладана.

Н-да, задачка. Местный папаша Мюллер, оказывается, внимательно следит за нашими похождениями. А всё эта история с «Петропавловском», что привлекла к нам внимание самого Унковского. Видимо, шум и в самом деле, поднялся нешуточный, если происшествие взял на карандаш главный жандарм крепости. Или главный – это не он?

– А кому подчиняется Познанский? – спросил я. – Напрямую Стесселю, или у него своё начальство?

– Князь Микеладзе, Александр Платонович. Начальник порт-артурской жандармской команды, – ответил лейтенант. – Познанский – его подчинённый, хотя предпочитает об этом не вспоминать и иметь дело непосредственно со Стесселем. Весьма самостоятельный господин. К тому же князь, как говорят, весьма недалёк и падок на удовольствия.

– Так у этого ротмистра всё схвачено? Здесь, в крепости, я имею в виду? Связи, свои люди и всё такое?

– Да, и как я понял, не только в начальственной среде. Видишь ли, в бытность командиром пешей жандармской команды Маньчжурской дороги Познанский очень плотно работал с китайцами. Поговаривали, что к нему были даже претензии по части расходования казённых сумм, выделяемых на оплату местной агентуры.

Унковский зажёг папиросу, его затянуло клубами вонючего дыма. Я поморщился – да, это вам не двадцать первый век с запретами на курение.

– В общем, история это тёмная, но несомненно одно – у Познанского хватает связей среди китайцев, и особенно среди всяческих сомнительных типов. Контрабандисты, хунхузы, прочий тёмный народец. А этот Ляо у них – что-то вроде старейшины: заправляет всеми преступными шайками, даже держит связь сшанхайскими бандами. Слово его для местных китайцев что для нас Священное писание: как он скажет, так и будет. Вряд ли хоть что-то в китайском Артуре, Дальнем, да и вообще на Квантуне делается без ведома этого господина.

Значит, всё-таки китайская мафия. Триада, чтоб её… или, как там говорил Унковский – «зелёные лодочники»?

«Зелёная банда» возникла лет двести назад – то есть, конечно, никакая не банда, а своего рода гильдия лодочников, плававших по реке Янцзы. В любой прибрежной деревушке, в любом городке у этой гильдии имелась своя «хата», где можно было переночевать, поесть, перехватить деньжат на починку лодки и вообще решить любые мелкие проблемы. Скажем, уладить разногласия с местными лихими ребятами, каких хватало вдоль любого торного тракта во все времена.

Потом, в середине прошлого, девятнадцатого, века до берегов реки добрались повстанцы-тайпины, сражавшиеся против маньчжурской империи Цин и иностранных колонизаторов, и товары стали возить морем. К тому же русло Янцзы сильно изменилось, и многие гильдейцы-лодочники остались без своей законной горсти риса. Чтобы прокормиться, они принялись возить контрабандой соль – ходкий и опасный товар: монополия на соляную торговлю была тогда в руках императора. Дальше больше – гильдия освоилась в криминальном бизнесе, а тут ещё подоспели британцы со своим опием.

Торговля наркотой оказалась куда прибыльнее соли, и «Зелёная банда» – так теперь стала называться гильдия лодочников Янцзы – наладила сбыт наркотика от Шанхая до верхнего течения реки. Не брезговали вчерашние лодочники и рэкетом, поставляли девушек для борделей – то есть стали полноценной мафией со всеми положенными атрибутами. Штаб-квартира и самая крупная ячейка «Зелёной банды» обосновалась, разумеется, в Шанхае, но щупальца её проникли во все регионы Поднебесной.

Артурским филиалом этой могущественной организации заправлял местный уроженец, известный всему Квантуну как дядюшка Ляо. Как и всякий «крёстный отец», он пользовался репутацией человека справедливого, защитника бедняков, в силу чего авторитет его был непререкаем. Не приходится, впрочем, сомневаться, что при необходимости у «доброго и справедливого» дядюшки Ляо найдётся пара-тройка молодчиков, которые без колебаний выпустят кишки кому угодно.

Разумеется, подобная персона не могла остаться без внимания такого специалиста, как ротмистр Познанский. Вернее всего, он косвенно познакомился с дядюшкой Ляо, ещё будучи на прежней должности, и после перевода в Артур ишь укрепил эту связь. Особенно сейчас, когда чуть ли не единственным каналом доставки депеш между осаждённой крепостью и внешним миром остаются китайцы-лодочники, прорывающиеся на своих джонках в Чифу или даже в Циндао, к немцам. А ведь когда-то главным занятием «Зелёной банды» была именно контрабанда по воде…

– Всё ясно с вашим ротмистром, – сказал я. – Профи. Кровавая гэбня. А ещё врали, что они у вас работать не умеют…

– Что-что? – не понял Унковский. – Кто сочинял? И что, позвольте спросить, «кровавое»?

– Да это я так, Константин Александрович. Хотел сказать, что ваш жандарм недурно знает своё дело.

– Спасибо за лестную оценку, юноша. Осталось теперь понять, от кого она исходила – и дело, можно сказать, в шляпе!

Мы с лейтенантом обернулись, будто одновременно получили укол шилом в известное место – и замерли.

В трёх шагах от столика стоял ротмистр Познанский.

– Весьма неосторожно, юноша. Кто же говорит о серьёзных делах по кабакам? Вы, лейтенант, дурно влияете на молодого человека. К тому же, если мне память не изменяет, пункт тридцать шестой гимназических правил настрого запрещает учащимся посещать подобные заведения.