Борис Батыршин - Внеклассная работа

А ведь есть ещё пропавший историк Георгий Петрович – о нём тоже забыть?

И как она, Светка Ларина, будет после всего этого смотреть в глаза самой себе – по утрам, в зеркале?

Если кто-то и гнался за мной, он наверняка уже потерял след в лабиринте переулков Нового города. Хуже оказалось другое – я и сам заблудился. Потыркавшись с полчаса из стороны в сторону, я решил перевести дух. В конце концов, адрес дядюшки Ляо известен. Поймать рикшу – пускай он вспоминает дорогу. Главное – понять, зачем я туда еду.

Как это зачем? Ответ больно впился в поясницу под гимнастёркой…

Вот он, трофей: револьвер «Смит-Вессон», русская модель. Калибр – четыре и две десятых линии, он же десять и шестьдесят семь сотых миллиметра, спусковой механизм простого действия, без самовзвода. Принят на вооружение в дремучем 1871 году. Уж о стрелковом оружии времён русско-японской войны я читал много и охотно. И не только читал – тир лицея оборудован на удивление богато, и чего только нет в тамошней оружейке! Вот и пригодилось!

И охота была Познанскому таскать на поясе эту гирю, когда давно имеется куда более лёгкий наган…

Главное удобство мириканской стреляющей кочерги – ухватистость: «Смит-Вессон» сам просится в ладонь. Тяжёлый, точный… Пожалуй, ещё заряжать удобно – помню, как я на чём свет стоит поносил бельгийского оружейника, по одной вылущивая стреляные гильзы из нагановского барабана. А тут – легкое движение руки, и…

Револьвер, клацнув, переломился надвое, в точности как охотничья двустволка. Затыльник барабана медно блеснул шестью донцами патронов. Вот и весь мой боезапас – шесть штук центрального боя, с закраиной, оснащены дымным порохом… вони от них, доложу я вам! Ладно, дарёному… то есть ворованному коню в зубы не смотрят. Обойдёмся этим раритетом, раз уж на текущем уровне не выдали «маузер» – с удлинённым магазином на двадцать патронов и автоматической стрельбой. Кстати, где-то я читал, что голливудскую манеру стрельбы, с хватом пистолета плашмя, придумали в Китае, и именно для «маузера».

Обойдёмся – уж очень неудобно в таком положении взводить ударник, что большим пальцем, что по-ковбойски, что другой рукой.

Вот ведь нашёл время понтоваться собственной крутостью! Которой, кстати сказать, и в помине нет…

Рикша своё дело знает – и даже, как выяснилось лопочет малость по-русски. Четверть часа тряски по пыльным мостовым – и вот он, садик за воротами с драконом.

Ах гривенник тебе? Ну, держи, раз обещал…

Проверить, легко ли вытаскивается из-под рубахи главный аргумент…

Ну что, вперёд? Как там учил герой любимого сериала?

«Всегда и во всём действовать наикратчайшим путём, прямо и грубо…» [32] Реплика из телесериала «Диверсант» (2003), снятого по мотивам романа Анатолия Азольского.

Надо прислушиваться к советам опытного специалиста. «Пьяный дебош на десять персон заказывали? Нет? Наплевать – уплочено».

Но как же не хочется ни в кого стрелять…

Бах! Бах! – за стеной, в саду, два раза бабахнули выстрелы. Светка вскочила, чуть не запутавшись в юбке. Галина уже стояла, прижавшись к стене: губы упрямо поджаты, кулачки плотно прижаты к груди, в глазах ни тени испуга. Ляо удивлённо посмотрел в сторону двери и стал, кряхтя, подниматься. Светлана чуть дёрнулась – подойти, подать руку старому человеку, – но сдержалась.

Есть мнение, он и сам неплохо справится… эдакий учитель Йода. Покряхтит вот, встанет – и примется скакать по стенам, размахивая мечом…

Ключ и айфон – на прежнем месте, перед стариком.

С треском отлетела циновка, прикрывающая вход, и в домик спиной вперёд ввалился молодой китаец – в синем, до колен балахоне с широченными рукавами и синих же штанах. Голова брита налысо, только на затылке пучок длинных волос собран в косичку. В руке нож непривычной формы.

– Перья, заточки, стволы – на пол! Работает ОМОН! Всех завалю, кто дёрнется!

Сёмка?

Ну точно он – в глазах решимость, обеими руками сжимает огромный дымящийся револьвер.

– Девчонки! Так и знал, что вы здесь! А где…

– У тебя под носом, балбес! – гневно заорала Светлана. – Что за цирк ты здесь устроил? Простите его, достопочтенный Ляо, он не хотел вас оскорбить…

– Да, – хихикнула пришедшая в себя Галина. – Он у нас, видите ли, дурачок. Всегда вот так: – не подумает – и сразу принимается что-нибудь ломать. Или палить без разбору.

– Это когда я палил? – возмутился Сёмка.

– Молодость… – прокряхтел Ляо, опускаясь на циновку. – Время быстрых решений и медленных мыслей. Ли Фань, брось нож, русский мальчик не хочет ничего дурного.

Бритый китаец разжал пальцы. Оружие воткнулось остриём в циновки. Китаец поклонился и бесшумно выскользнул прочь.

«А ведь специально по-русски сказал – нарочно, чтобы нас успокоить…»

– А ты чего ждёшь? – прикрикнула она на Сёмку. – Убирай эту пукалку! А лучше мне отдай, пока бед не натворил.

– Вы чего? – Мальчик обиженно переводил взгляд с Галки на Светлану, потом на Ляо и снова на Светлану. – Я же хотел… я думал…

– Что-то незаметно, чтобы ты думал. Иначе додумался бы сначала постучать и спросить разрешения войти!

– Не ругайте его, – вставил старик. – У вашего друга, какяпонимаю, были благородные намерения – онпришёл спасать вас от жестоких хунхузов. Верно?

– Не от хунхузов, а от этих, которые «зелёные лодочники»! Вы ведь у них главный, так?

Старик улыбнулся и слегка поклонился. Сёмка довольно кивнул.

– Вот видите! Мне сказали… Погодите, это что, мой айфон?

Светка стала подбирать возвращённое китайцем имущество.

– С неба свалился, – съязвила Галка. – Не будешь своё барахло расшвыривать по всему городу!

– Да я… а меня кто спросил? – мальчик аж поперхнулся от обиды. – Вы же куртку с меня стащили, а потом потеряли! И я ещё, выходит, виноват?

– Ладно, довольно! – пресекла назревающую склоку Светка. Она чувствовала себя героиней – счастливо обретённый ключ, почтение, выказанное её особе старым китайцем, и, главное, идиотское положение, в котором оказался Сёмка, придали ей уверенности.

– Уважаемый Ляо, ещё раз прошу меня простить. Надеюсь, вы не против, если я заберу наши вещи?

– Ну что вы, разумеется, берите! – улыбнулся китаец. – Вы же всё сделали так, как мы договорились…

– Это о чём вы тут договорились? – не выдержал Сёмка. – Свет, хорош мне голову морочить! А ну выкладывай, что вы тут…

Светлана только набрала побольше воздуха, чтобы поставить зарвавшегося нахала на место, как снаружи раздались крики – высокие, визгливые, на чужом языке, – и перекрывающие их родные российские матюги. Ударило громом – не револьверный хлопок, а сухой, звонкий, будто щелчок кнута, винтовочный выстрел. Загрохотали по терракотовым плиткам солдатские сапоги.