Рус Агишев - Дуб тоже может обидеться. Книга 2.

Отступление 202

Реальная история

13 июня 1942 г. Москва. Кремль.

Длинный ворс дорожки, которая покрывала кремлевские коридоры, почти полностью глушила шаги. Тщательно начищенные сапоги с тихим шелестом делали очередной шаг, а правая рука в этот момент слегка уходила назад.

— Товарищ генеральный комиссар госбезопасности, — в полумраке длинного коридора неожиданно прозвучал окрик, заставляя еле заметно вздрогнуть застывшего в проеме часового. — Товарищ генеральный …, — Берия резко остановился и повернулся в сторону спешившего к нему сотруднику наркомата.

— Товарищ генеральный комиссар госбезопасности, докладывает..., — Берия недовольно скривил губы и кивнул головой. — Только что получили по линии политуправления 20-й армии, — тот сразу же сориентировался и мгновенно перешел к делу. — Там... вот, — промямлив что-то неопределенное смутившийся капитан протянул листок донесения.

Удивленный нарком поправил пенсне и начал негромко читать.

— Политуправление 20-й армии сообщает..., — его резкий и чуть скрипучий голос в этот момент был практически не слышен. — Командир 6-й артиллерийской батареи 14-го гаубичного полка 14-й танковой дивизии 7-го мехкорпуса … при защите оборонительных позиции у реки Черногостиница под Сено Витебской области … После гибели наводчика лично наводил орудие и подбил два танка противника... Собрал оставшихся в живых батарейцев и часть бойцов роты повел их в контратаку...

Принесший донесение капитан старался не смотреть на лицо наркома, которое удивительным образом менялось — от встревоженно-удивленного, потом непонимающе-недоуменного и до тоскливо-потрясенного.

— … Погиб смертью храбрых, — почти дочитал он до конца донесение и потом несколько раз повторил фамилию и имя, словно не мог поверить в то, что было написано. — Джугашвили... Джугашвили Яков Иосифович.. погиб смертью храбрых.

Он осторожно сложил листок на две половинки и засунул в папку ко второму, точно такому же, а потом посмотрел на стоявшего рядом капитана. И столько в его взгляде было безнадежной тоски, что становилось по-настоящему жутко.

— Иди..., иди, капитан. — пробормотал Берия и отвернувшись от него, пошел в обратном направлении.

Тот еще несколько секунд смотрел, как сгорбившийся нарком брел по коридору, как потом он на мгновение застыл перед дверью приемной, не решаясь взяться за дверную ручку, как с тяжелым вздохов исчез внутри.

— Здравствуйте, товарищ народный комиссар, — как всегда зарывшийся в бумаги, Поскребышев привстал из-за стола. — Товарищ Сталин уже спрашивал о вас. Проходите... Товарищ народный комиссар у вас что-то случилось? — секретарь буквально физически почувствовал, что внешне невозмутимого Берию гнетёт что-то страшное.

В ответ тот лишь отрицательно махнул головой и дернул на себя дверь.

— Что-то ты долго, Лаврентий! — с недовольством в голове встретил его Хозяин. — Садись. Чего с тобой? — бледный как смерть нарком с подозрительно блестевшими из под пенсне глазами, стоял прямо посередине кабинета, даже не делая попытки сесть. — Говори! — вдруг севшим голосом прохрипел Сталин. — Что случилось?

Нарком, не говоря ни слова, протянул, как и несколько минут назад его подчиненный, несколько листов бумаги. Сталин машинально их взял.

— Что ты мне их суешь? — пробормотал он. — Твои что-то откопали... Погиб... Яков, — вдруг потухшим голосом произнес он. — Пал смертью храбрых, — тихо прочитал он страшную фразу из донесения. — Яша... Сынок, — в его руках зашелестел второй листок. — Что? — чуть не вскрикнул он и обе бумаги скользят на паркет. — Лаврентий, это правда? — с дикими от боли глазами он бросает взгляд на единственного человека, которому он доверял как самому себе. — Скажи...

Второй лист мягко скользнул прямо к ногам наркома и повернулся написанным вверх. Казалось, что иссиня-черные чернила сейчас прожгут паркет. «Представление на награждение гвардии полковника Василия Иосифовича Сталин к Звезде Героя Советского союза. Посмертно.... Вылетев на перехват группы бомбардировщиков и истребителей противника, полковник Сталин быстрым наскоком сбил три из них. После того как у него кончились патроны, он направил боевую машину на ведущий бомбардировщик...».

Сталин еще продолжал требовательно смотреть в сторону Берии, как вдруг схватился за левую грудину и с хрипом стал оседать на пол. Его лицо в мгновение ока покрылось смертельной белизной.

— Доктора! Е... вашу..., доктора! — дико заорал нарком, с места скаканувший к дергающемуся телу. — Доктора! Уе... ! Быстро! — ревел он как сирена; его руки в это время тормошили тело, расстегивая на нем жесткий ворот кителя. — Доктора!

Очнулся он лишь тогда, когда его кто-то начал оттаскивать от лежащего Сталина. Несколько фигур в белых халатах, из под которых выглядывали мятые пиджаки с сорочками, суетились вокруг тела Хозяина. Они что-то прикладывали тому к груди, щупали пульс, пытались сделать искусственное дыхание... Зафиксировав все это ошалелым взглядом, Берия резко стряхнул кого-то сзади и буквально подлетел к растерянному секретарю.

— Ключи от сейфа! Живо! — тот с растерянным видом начал рыться в кармане пиджака. — Ключи! — зашипел нарком, нависая над Поскребышевым. — Уе..! Хватит ковыряться там!

Едва схватив массивный металлический крестик, он сразу же оказался возле огромного сейфа, на стенке которого еще был заметен след от двуглавого царского орла. Рвущиеся от переполнившего их адреналина мышцы дрожали и ключ с трудом попал в отверстие.

— Охрана! Гони всех прочь отсюда! — едва два пожилых доктора обреченно переглянулись между собой, нарком закричал. — Гони всех к е... матери! Быстро! И никого не пускать сюда! Выполнять!

Начальник охраны, получив первый осмысленный приказ за все это время, сразу же бросился его выполнять.

— Потерпи, Коба, — шептал он вставая перед телом на колени. — Потерпи еще чуть-чуть... Это все ерунда... Оклемаешься! — он до конца разорвал на груди Сталина китель, обнажая чуть впалую грудину. — Не уходи..., — с еле слышным звуком из небольшой баночки выпрыгнула пробка и на грудь полилась вода, вместе с которой о кожу что-то мягко ударилось.

Нарком, затаив дыхание, смотрел, как по с середины груди с небольшого покраснения начали выстреливаться крошечные жгутики. Невесомые веревочки пронзали плоть, словно воду...

Отступление 203.

Возможное будущее.

Планета земного типа. В Едином каталоге открытых планет отсутствует. Зона влияния Русского сектора.

Тяжелый штурмовой катер непосредственный поддержки тяжелый утюгом прошил сплошную пелену облаков, непроницаемым пологом накрывшим большую часть крупного острова. Обожженную до черноты машину швыряло из стороны в сторону.