Рус Агишев - Дуб тоже может обидеться. Книга 2.

— Как это нет предела? — хриплым голосом спросил Василий, какой-то частью себя ощущая как вспотела его спина. — Предел есть всегда и у всех. У человека, у самолета..., — он боялся поверить в то, что ему, действительно, предлагают «полет без границ».

… Предел есть всегда. Это правило Сталин-летчик знал, как свои пять пальцев. Боле того, страшным переломом трехлетней давности оно намертво впечаталось в его сознание.

— Ха-ха-ха, — странный звук, которые прошелестел в его голове, однозначно был смехом. — Предел есть у человека, у такого человека, как ты! Ты слаб. Тебе нужен воздух, тепло, вода и многое другое, без чего твое тело не выживет. При резких маневрах самолета ты можешь потерять сознание, запаниковать..., — каждым словом Василия тыкали во все новые и новые недостатки человека. — Поэтому ты прав, у человека обязательно есть предел. Но все может стать совершенно иным... Твое тело перестанет быть слабым. Потребность в воде и пище снизится в разы.

— Я хочу летать, — едва эти слова вырвались у Василия, он понял, что бесповоротно поверил во все, что ему рассказывали и обещали. — Я хочу летать так, как ты говоришь! — он понял, что ради настоящего полета пойдет на такое, что раньше ему не пришло бы и в голову. — Летать...

123

Отступление 130

Реальная история.

28 августа 1942 г. Франция. Порт Круэсти. На ладан дышащая посудина, одна из десятков в тайне курсировавших между Францией и Англией, глубокой ночью отчалила от берега. Ни огонька не горело на ней. Для стороннего наблюдателя, оставшегося на берегу, казалось, что какая-то черная глыба медленно исчезает в волнах.

— Месье, я вижу, вы не спите? — прошептал один из нахохлившихся как курица пассажиров. — Меня зовут Орланд, — блестящие зрачки его соседа поблескивали в темноте. — Наконец-то, мы уберемся от этих бошей. Говорят в Америке можно неплохо устроиться...

— Очень приятно, месье Орланд. Я Поль, — так же шепотом ответил ему второй. — Полностью с вами согласен. Прочь от этой богом проклятой земли! — последнее он сказал с таким жаром, что заслужил укоризненный взгляд Орланда. — А что, разве я не прав?! Мне уже 42. На моей памяти это уже вторая война...

— Тихо там! — недовольно заворчал кто-то с бака. — Разорались.

Они оба замолчали.

— А знаете Поль, чем я собираюсь заниматься в Америке, — Оранда продолжало распирать желание с кем-то поговорить. — Не угадаете! Цветами! — сам же и ответил он, не дав собеседнику время даже подумать. — Вот смотрите, сколько у меня семян, — с бряцанием металлических защелок он раскрыл перед ним плотный саквояж и продемонстрировал его содержимое. — Это сделает меня очень богатым человеком.

В довольно вместительном саквояже аккуратными рядами лежали небольшие разноцветные пачки с семенами.

— Это самые разные цветы, — шептал он, нежно гладя упаковки. — Здесь..., — он с блеском в глазах обхватил сумку. — цветы со всего континента. Вот Германия, здесь Голландия, вот тут у меня Италия, в самом дальнем уголке Россия, — он ткнул пальцем в невзрачный светло-серый кулек из рыхлой бумаги. — Если бы вы только знали, каких трудом мне стоило все это собрать..., — он вытащил этот кулек со своего места и поднес к глазам его собеседника. — На какие жертвы я шел..., — в его глазах появился отчетливый фанатичный блеск.

Скупые блики лунного света осветили едва различимые буквы готического шрифта на той стороне кулька, который был повернут к Полю. «... Das Reichskommissariat Ostland, — с трудом прочитал он, шевеля губами. — Der Generalbezirk Belarus».

Отступление 130

Реальна история.

29 августа 1942 г.

К северу-западу от Эль-Аламейна. Позиции 164-й легкой дивизии «Африка».

— … 125-й, 382-й и 433-й механизированные полки, 220-й артиллерийский полк, 154-й разведывательный батальон, — докладывал сухопарый, словно высушенный горячими пустынными ветрами, генерал. — Провизия, боекомплект в полном порядке.

Генерал-фельдмаршал Роммель во время доклада с трудом сдерживал радость. «Отлично. Просто бесподобно! — звенели победными фанфарами в его голове отзвуки будущих побед. — Фюрер сделал то, что и обещал. Теперь я точно сброшу в море этих чертовых лимонников!».

— Хорошо, — энергично произнес он, прерывая доклад и поворачиваясь к карте, где была схематично изображена планируемая операция. — Ваши коробочки, мой дорогой друг, — в минуты хорошего настроения Роммель, истовый служака и поборник строгой субординации, мог позволить себе такое панибратство. — мы расположим вот здесь. На этой позиции у них аборигены, — он усмехнулся. — 2-ая новозеленадская дивизия.

Остальные офицеры штаба Африканского корпуса внимательно следили за расстановкой подкреплений. Учитывая количество и качество моторизованных соединений, входивших в состав прибывшей Критской крепостной дивизии, ударный кулак немцев обещал быть действительно сокрушающим, несмотря на всю подготовку обороняющихся.

— Господа офицеры, — неожиданно он оторвался от карты и окинул взглядом собравшихся. — Мы все должны понимать, что через несколько дней будет решаться судьба всей кампании, а может быть и Рейха. Забудьте про все наши предыдущие победы, словно их и не было! Сейчас наша главная цель — это Эль-Аламейн...

Вдруг он замолчал и стал внимательно смотреть куда-то вдаль. Пара офицеров с недоумением развернулась, также желаю узнать, что могло отвлечь самого «Лиса Пустыни» от детализации операции. В паре сотен метров от штаба — пары больших палаток песчаного цвета — садился легкий истребитель. До собравшихся донесся характерный звук двигателя и суетливые возгласы аэродромного персонала.

Роммель вопросительно взглянул на своего адъютанта, который в ответ недоуменно пожал плечами и сразу же вышел из палатки.

Через несколько минут самолет, несколько раз подпрыгнув, остановился. Вылезший из кабины офицер, быстро сориентировавшись, направился в сторону штабной палатки.

— Эрих фон Глаубе, личный порученец фюрера, — при этих словах высокого плечистого блондина присутствующие неуловимо подтянулись. — Мне приказано передать пакет лично в руки генерал-фельдмаршала Роммеля, — большой пакет грязно желтого цвета перекочевал из его рук.

В большой палатке царила тишина. Взгляды офицеров были прикованы к разрываемой бумаге конверта.

— Что? — лишь те, кто стояли почти рядом с ним, могли услышать его первую реакцию. — Да, что это такое? — вновь повторил он с еще большим возмущением, чуть не сминая листок бумаги в комок. — Вы знаете что привезли? — взгляд его глаз скрестился на прибывшем офицере, который с чувством легкого превосходства смотрел на остальных. — Вам знакомо содержимое приказа? — еще раз спросил он, не давая ответить фон Глаубе.

— Так точно, господин генерал-фельдмаршал! — ответил тот, вытягиваясь в идеальную струнку, что выдавало в нем опытного штабиста. — Вам приказано отвести войска на исходные позиции и прекратить операцию по захвату Эль-Аламейна.