Александр Башибузук - Оранжевая страна. Фехтгенерал [litres]

– Спасибо, милый, мне приятно. А не мог бы ты рассказать мне об этой варварской процедуре поподробнее? Мне придется раздеться догола? А тебе? А не входит ли в процесс пошлепывание по неким частям тела? А как…

В общем, своими невинными, а на самом деле тщательно продуманными вопросиками Пенни довела меня до такого состояния, что к концу еды я готов был ее изнасиловать прямо на месте.

Но все случилось уже в озерце.

Стыдно признаться, но с момента переноса в эту благословенную эпоху я особыми победами на любовном фронте похвастать не могу. С Лизхен и Франсин не случилось, на других дам времени не было. К тому же бурские дамы в подавляющем большинстве… гм… как бы это сказать? Да лучше промолчу. Словом, так и пользовал безотказных мулаток – близняшек-горничных, ибо совсем без бабы – это уже перебор. Но они не в счет, так как относятся к категории дам с пониженной социальной ответственностью. К проституткам, если по-простому. В итоге получается, что Пенни у меня первая. И знаете, таких женщин у меня не было. И очень сомневаюсь, что будут. Стеснительная и раскованная, холодная и страстная, очаровательно неумелая, но с природным талантом к любви и страстью ко всему новому… Все эти эпитеты Пенни собрала в себе, вдобавок дополнила способностью только одним словом или жестом, в буквальном смысле одним движением глаз вызывать во мне дикое желание.

– Ты знаешь, милый… – томно шепнула мне на ухо Пенни, – я готова подвергать себя этим варварским процедурам каждый день. Давай здесь останемся на неделю.

– Пару дней, не больше.

– Тиран! – шутливо возмутилась она. – Подай мне вот тот флакон, надо волосы ополоснуть. А я пока подумаю, как тебя наказать. Вот, придумала! Бери губку и мой меня. А потом я тебя. Ай!!! Михаэль, как тебе не стыдно? Не щипайся!.. Кстати, ты уже туда лазил?

Пенелопа подняла свою точеную ножку из воды и показала на стену, полностью заросшую толстыми стеблями древовидных лиан.

– Куда? – Я так ничего и не увидел. – Куда залезть? Зачем?

– Наклонись. – Пенни обняла меня и привлекла к себе. – Видишь?

– Твою мать! – Угол освещения сменился, и стал ясно виден провал в стене, до этого совершенно незаметный под плотным ковром растений.

– Милый, я не знаю, на каком языке ты выражаешься, – недовольно высказалась Пенелопа, – но вряд ли это приличные слова.

– Роза моя, я подозреваю, что ты хочешь сделать из меня ангела. Предупреждаю, это бесполезно.

– Знаю, знаю, тебя ничто уже не исправит. – Пенни лукаво улыбнулась. – Но могу же я немного поворчать?

– Можешь, к тому же это так возбуждает! Иди сюда…

– Мистер Игл, руки прочь! Поскорей домывайте меня, и лезем в эту дыру. Нет, нет и нет, я вас одного не пущу!

Процесс помывки максимально ускорился, а после его завершения я сбегал за фонарями и снаряжением.

Над расчисткой входа пришлось потрудиться, клятые лианы оказались тверды как камень. Еще некоторое время ушло на то, чтобы переждать, пока иссякнет поток разных пресмыкающихся тварей, хлынувших из обнажившейся дыры. Все это сопровождалось визгом перепугавшейся чуть ли не до смерти Пенелопы.

– Это сделали люди… – Наконец закончив пищать, Пенни слезла с камня и провела рукой по рисункам, украшавшим вход. – Я похожие узоры видела у нас в музее. Если не ошибаюсь, эти люди принадлежат к народности, проживавшей здесь еще до того, как пришли племена банту. Ну и что же там находится?

– Сейчас узнаем… – Я поджег несколько сухих веток и забросил в проем. А когда они прогорели, выгнав еще с десяток громадных сороконожек и скорпионов, шагнул внутрь.

Воображение рисовало что-то наподобие иллюстраций к книгам Буссенара: иссохшие мумии, полные алмазов корзины, груды золота, но…

Но ничего подобного в небольшой пещерке не оказалось. Только поблекшие от времени рисунки на стенах, глиняные кувшины и плошки, несколько лежащих в рядок груд человеческих костей, судя по размерам, принадлежащих ребенку, да примитивные каменные инструменты перед ними. Вот и все.

Я даже простукал стены в надежде найти какой-нибудь потайной ход, но, увы, они оказались сплошным монолитом. Тоска-печаль.

– Так не интересно-о… – обиженно протянула Пенни. – А где сокровища?

– Все украдено до нас. – Я разочарованно пнул один из камешков, в изобилии валяющихся на полу. – Не жили богато – нечего и начинать.

– Ты не прав: я богата, милый… – заметила Пенни, – то есть мы богаты.

– Я тоже не беден, моя роза. Вернее, мы не бедны. Совсем не бедны.

– Тогда пошли отсюда! – Пенелопа решительно развернулась. – Обойдемся и без сокровищ.

– Сейчас, только выберу нам какой-нибудь сувенир на память, – я поворошил палкой кучку мусора, – к примеру, какой-нибудь наконечник стрелы…

– Вы еще камней наберите, герр Игл, – съехидничала Пенни, нетерпеливо постукивая веточкой по сапогу. – Ну идем же! Я хочу сыграть тебе на скрипке!

– Уже… – я подобрал небольшой булыжник, формой напоминающий две пирамидки, сложенные торцами, – идем.

– Что ты там нашел? – Пенни отобрала у меня камень и брезгливо смахнула с него плесень и пыль. – Не нашел ничего лучше? Ой… – вдруг изумленно воскликнула она и выскочила из пещеры.

– Что случилось? – Я пошел за ней следом. – Вроде никаких многоножек…

– Дурак! Смотри! – Пенелопа сунула мне камень в руки и бегом вернулась назад, и уже из пещеры раздался ее возбужденный голос: – Иди же помогай мне. Здесь могут быть еще…

Я недоуменно глянул на свою ладонь и через мгновение восхищенно выругался. Находка отблескивала под лучами заходящего солнышка всеми оттенками нежно-голубого цвета.

Совместными усилиями обшарив пещеру, мы нашли еще две пригоршни камней, но уже меньше первого размером, после чего вернулись к себе на стоянку.

– Насколько я понимаю, это необычайно чистый голубой алмаз! – Пенелопа толкнула мне пальцем камень. – По меньшей мере в сто карат весом. Но о его цене пока говорить рано, потому что реальная стоимость станет ясна только после огранки.

– Точно? – переспросил я, повертев алмаз в руках.

– Точней не бывает, – поморщилась Пенни. – Не забывай, милый, я выросла в семье коммерсанта, который в самом начале своей карьеры занимался драгоценными камнями.

– А эти? – Я показал на кучку камней поменьше размером.

– Обычные алмазы, без оттенков, – пожала плечами Пенелопа. – Довольно чистые, парочка каратов по шестьдесят, остальные чуть меньше. Это предварительно, потому что после огранки они могут вполовину убавиться в весе. А от мельчайшего дефекта – сильно потерять в стоимости. Но да, они впечатляюще крупные. Что есть, то есть.

– Откуда взялись камни в пещере?

– Наверное, лежали в деревянной плошке, как скарб для путешествия в страну мертвых, а когда посуда от времени превратилась в труху, раскатились по полу, – предположила Пенни. – А не все ли равно?