Марик Лернер - Федералист

— О, мадам! — незамедлительно подхватил я тему. — Я уверен — огромный прорыв в сельском хозяйстве. Основная американская проблема — отсутствие достаточного количества рук. Поэтому исключительно выгодно пользоваться механизмами. Скажем, изобретение механической рядовой сеялки, с помощью которой семена стали выкладывать параллельными рядами, облегчая как прополку с помощью мотыги, так и сбор урожая, показало безусловную выгоду для поместья. Потом появилась молотилка. Теперь жатка. Пока спрос не очень велик, тем более что мы все больше по части ружей стараемся. Время такое, не до деревенских радостей. Вот недавно мне сообщили про создание паровой пушки.

— Вместо станка будет стрелять? — изумилась Дениз.

К шутке это не имеет отношения. Дэвид Хеннесси сильно возбудился на почве военных действий и создал очередной агрегат. Испытания прошли успешно, но уж больно тяжел и неудобен. На кораблях такая штука в самый раз, но не в поле.

— Месье Гайтнер, — обернулся я на шаги.

За его спиной виднелся Игнациус с озабоченной рожей. Свидетель? Заревновал, что ли, супруг и на дуэль вызовет? Так причин не имеется. Себя на посмешище выставит в первую очередь. Да и нет причин считать этого подслеповатого типа опасным.

— Боюсь, генерал, — произнес депутат, — очень вероятно, скоро потребуется и паровая пушка. Буквально сейчас прибыл посыльный шлюп в порт. Испанские войска вторглись в Новую Галлию.

Черт побери, почему сейчас, а не весной, как нормальные люди?! Я не успею до холодов, и это мощный удар по Союзу. Может, на это и рассчитано?

— Прошу простить, — поклонился я в сторону Дениз, — и вас, господа. Срочно отбываю в войска.

Пушка в очередной раз увязла в грязи. Артиллеристы под моросящим дождиком без особой охоты впряглись, помогая несчастным еле живым лошадям. Изнуренные и ослабевшие от лишений, кони падали и не могли найти точки опоры, чтобы встать на ноги. После нескольких неудачных попыток они оставались лежать на земле, и невозможно было заставить их вновь попробовать подняться. Почти все шли пешком, включая офицеров. Холодный октябрьский дождь, начавшись с вечера, так и поливал без устали. Пехота вязла выше щиколотки, кони по бабки, орудия и повозки проваливались местами едва ли не до ступицы.

Длинная колонна войск, тонущих в грязи орудий и телег растянулась на пару лье. Еле передвигая ноги, солдаты брели мимо, под понукания сержантов уже не замечая никого и ничего. Нередко по пояс выпачканные, утомленные и несчастные, упрямо шли в неизвестность. Большинство прекрасно понимало про отсутствие другого выхода, остальные не имели сил удрать. Впереди, возможно, ждали склады с продовольствием и отдых в теплых помещениях. Позади осталось добрых семьсот миль пути, и возвращение окажется хуже дороги вперед.

Вдобавок сварить или разогреть даже имеющуюся пищу крайне проблематично под бесконечным дождем. Армия не имела выбора, она могла идти только в прежнем направлении. Голод подгонял солдат, разутые и раздетые, с тяжелыми ружьями наперевес, внешне скорее напоминавшие орду оборванцев, чем регулярную армию, они могли надеяться только на победу, все иное означало для них гибель.

Особенно холодно было по ночам, а многие не имели теплых шинелей. Колонии считали, что снабжение Континентальной армии возложено на Конгресс. А тот в очередной раз находился в глубоком раздумье, откуда взять необходимые средства. Точнее, все было сделано идеально с точки зрения сидящих в теплых тавернах депутатов. Учреждены квартирмейстерский и интендантский отделы, отвечающие за поставку необходимых вещей. Пока мы стояли возле Нового Амстердама, все происходило на очень приличном уровне. Однако расстояния и коммуникации, а также то, что я гнал войска на приличной скорости, все испортили. Догнать нас не могли, а снабжать по морю были не способны. Большая часть необходимого прибывала в Акиндек и там лежала в ожидании нашего прихода.

Поэтому для подстегивания движения в ход приходилось пускать все, вплоть до личного примера, подбадривая нижних чинов, но чаще всего обещание золотых гор в конце дороги. Поэтому и сейчас присоединился к мучениям по вытягиванию очередной кобылы из месива, в которое превратилась тропа. Вслед за генералом вынужденно впрягся не слишком счастливый моим закидоном штаб, а вскоре добавилось солдат, слегка устыдившихся или мечтающих посмотреть на заляпанных генерала с полковниками.

По крайней мере, запряженное четверкой вместо шестерки лошадей орудие выползло из ямы. Мы ее обозначили палками и тряпками для следующих после и двинулись дальше, усевшись на отощавших и несчастных верховых коней. В отличие от людей, им не объяснишь важной необходимости марша на юг поздней осенью.

Очень скоро погода еще больше ухудшилась. Моросящий осенний дождь неожиданно перешел в настоящий ливень, сопровождаемый матерными комментариями моих офицеров. Горячо обсуждали, не начнется ли снег, окончательно превратив поход в безнадежный. Уже пришлось расстрелять двух мародеров, отнимавших продукты в деревне. Люди находились на грани. К счастью, последние дни мы топали по Альбиону, приближаясь к заветным местам, наполненным изобилием еды и боеприпасов. Шесть недель мучений подходили по всем признакам к концу.

— Продолжайте, полковник, — разрешил я, останавливаясь на повороте и наблюдая за проходящими мимо. — Поделитесь идеями насчет ускорения передвижения.

При виде высокого начальства лейтенант очередной роты попытался нечто бодрое скомандовать, но реакции не последовало. Измученные до предела солдаты шли, держа мушкеты как попало и не замечая вокруг ничего. Хорошо еще оружие не побросали. Можно гордиться силой духа. Все же почти все добровольцы, и направляли в Континентальную армию с мест в основном лучших.

Полковник Маршаль, присланный из Новой Галлии с целью поторопить, тоже смотрелся не лучшим образом. Когда-то красивая, специально пошитая форма висела мешком. Он отощал и был грязен не меньше остальных присутствующих. То есть начиная от копыт грустного племенного жеребца, косящего голодным взором, и до шляпы.

— Или хотя бы объясните, каким образом испанский полк, два полка немецких наемников и четыре батальона местных креолов, всего три с половиной тысячи человек, не больше, навели такую панику на Эшли [31] Столица Новой Галлии. По названию реки. Фактически Чарльстон. и всю колонию.

— Никто не готовился к наступлению по суше, — с готовностью выдал наверняка давно обдуманное оправдание. — Ждали атаки с моря.

Единственный крупный город Юга насчитывал не больше двадцати тысяч жителей и около двух тысяч домов, расположенных на широких улицах под прямым углом. Достаточно красивое поселение в европейском стиле, где многие дома принадлежат богатым плантаторам. Только оборона там не предусмотрена. Форты, преграждающие дорогу кораблям, находятся в полуразрушенном состоянии. Не думаю, что нечто всерьез изменилось. Тем более что высадку на берег южнее или севернее города могли бы и предусмотреть.