Марик Лернер - Федералист

— Почерк всю жизнь был не особо разборчив, — произношу вслух, — но стараться надо.

И что тут предлагается…

— Млдой нахлец, — почти правильно заявил все еще правящий, несмотря на внезапную болезнь, губернатор.

— Да не такой уж и молодой, — рассеянно отвечаю, перелистывая страницу. — Годы идут. Я бы сказал, стремительно. Совсем вроде бы недавно короля прикончили, а ведь пятый год заканчивается. И все время ношусь туда-сюда, как собака без дома.

Собственно, особо длинного текста и не имеется. Четкие тезисы с указанием имен. Мутона всячески поддержать в выдвижении в губернаторы. При необходимости показать штыки. Забавно, так и в диктаторы недолго угодить. А что, вдруг понравится. Отчитываться ни перед кем не требуется, и под рукой лежат lettre de cachet. [40] Приказ о внесудебном аресте того или иного человека в виде письма с королевской печатью. Эти письма были примечательны тем, что в уже подписанных документах оставлялось свободное место, где можно было указать имя и фамилию любого человека. Вот не тянет как-то в монархи. Ответственности и без трона хватает. Конечно, можно и плевать на подданных, но тогда закончится известно чем. Парижане недавно наглядно продемонстрировали кишки и головы на пиках.

Ладно. Это не сейчас. В данный момент надо запомнить, кого настропалить, а кого подтолкнуть в нужном направлении из сомневающихся и врагов. Компромат выдаст Жанна-Мари — ей известно, где находятся документы. От парочки наиболее авторитетных депутатов Ассамблеи с республиканскими идеями требуется избавиться, причем радикальным образом. В смысле отправить в тюрягу.

Про казни категорически отсоветовал. Исключительно явных предателей и шпионов в районах боевых действий. В районах, где не побывали франки, лишать имущества политических преступников и противников не всегда удобно. У любого имеются родственники и кредиторы. Посему требуется принять закон. Не как захочется левой ноге, а надлежащая правовая процедура при конфискации. Иначе возможны серьезные катаклизмы. Арендаторы с удовольствием выступят против хозяина земли и напишут сто тысяч доносов, как своими ушами слышали про готовность стрелять во врагов республики.

Здесь он, безусловно, прав, и не хотелось бы на собственной шкуре проверять, насколько далеко заходит патриотизм иных господ. Особенно в пьяном виде. Ага, продажа имущества на условии получения вдовой или женой оставленной мужем трети от продажи на аукционе после расчета с кредиторами. Ну с такими вещами сталкиваться приходилось, и обычно покупатели заранее договариваются, кому достанется, чтобы не поднимать излишне стоимость отдаваемого с молотка добра. Жизнь есть жизнь. Всего не предусмотришь и каждому не поможешь. В принципе — неплохо.

Хм. А вот данный пункт достаточно занятен. Нечто такое крутилось в башке, но не мог четко сформулировать. В нынешнем Конгрессе осталось шестеро из прежнего состава. Пользы от них, кроме указаний, не предвидится, а депутаты показали чудеса храбрости, разбежавшись при звуках выстрелов. Поэтому надо забить на требования не имеющих за собой силы, официально соглашаясь и делая, что посчитаю нужным. А за деньгами, людьми и снабжением обратиться напрямую к колониям и достаточно состоятельным гражданам. Хуже точно не будет, но если выгорит, появится дополнительный рычаг для воздействия на Конгресс. Про деньги и солдат и сам думал, а вот последнее, с росписью насчет плевания на плеши «героев», на данном этапе удачное соображение.

— Это что за глупость? — показываю на очередную строчку. Впечатление, что тщательно готовился к смерти, а ведь не так уж плохо дела обстоят. Адекватный абсолютно и все тот же хитрован, просчитывающий наперед последствия. Нет, пока ты не впал в маразм — ты человек. Физическая сила иной раз от нас не зависит, как последствия ранения. — Еще написал бы: «Вручить после моей смерти».

— Хбе врю.

— Спасибо за доверие, но кто сказал, что я вообще уцелею и не поймаю ядро даже раньше? Нашли тоже душеприказчика. Я юрист, что ли?

— Вешание ож. Не сгдни. Прослед.

— Могли бы и не морочить голову, — бурчу недовольно. — Раз уж завещание давно написано. Буду жив — прослежу. И Жанна-Мари, и Гильом, и Кэти, — в смысле дочь, — получат положенное, если сам останусь жив.

Она замужем и живет в Новом Амстердаме. Хорошо не в Париже.

Дез Эссар молча прикрыл глаза. Кажется, получил желаемое и успокоился. Слабо махнул рукой.

— Устлал.

— Не прощаюсь, — вставая и забирая тетрадь, заявляю: — Не вздумайте до срока помирать. Еще неоднократно понадобятся правильные советы и подсказки.

— Ты себя ведешь как маленький, — сказала женщина, без приглашения опускаясь на стул напротив. — Ребенок обиделся, что родители на рыбалку не пустили. Да еще сидишь и напиваешься прямо на виду у всего города.

Давно ко мне так неуважительно не обращались. Да и почему вообще допустили, где охрана? Когда она требуется, вечно отсутствует. Выгоню Гоша… А, нет. Он же на приисках, уважаемый человек. А где мои адъютанты? Этот… мексиканский мальчишка… Вот зарежут хозяина — потом плакать станут. Платить жалованье-то больше будет некому!

С трудом фокусирую взгляд. В голове гудит хмель и медленно раскручивается нечто занятное. Жаль, не получается поймать столь удачную мысль за хвост. Буянить не тянет — и так здорово.

А! Это Рут заглянула к старому приятелю накатить. Это хорошо. Будет компания. А то вечно лезут, а когда нужно, не с кем нормально выпить.

— Ром будешь? — радостно спрашиваю, берясь за бутылку.

— Я тебе что, матрос только после плаванья?

— Логично. Эй, — ору, — даме белого анжуйского вина.

Через секунду подлетел холуй. Еще бы ему не шевелиться.

По нынешним временам и в приличных местах подобные заказы редки. Уж очень дорого обходится привоз из Европы. Риск из-за войны огромен, и если англичане закрывают глаза на перевозки из британских портов, то испанцы, франки и прочие норовят ограбить честного торговца при малейшей возможности. Естественно, на предметы роскоши, включая заграничные напитки, стоимость астрономическая. А анжуйское не хуже бургундского и привозимого из Иль-де-Франса. Так знатоки говорят. Лично я остался верен плебейскому вкусу и предпочитаю настоящее английское пиво. Но для прекрасной женщины чего не сделаешь.

— У нас имеется вино из Бонжанси, — вкрадчиво докладывает.

— А это разве не Анжу? — тупо переспрашиваю.

— Оно самое, месье.

— Так чего голову морочишь.

— Но есть еще и шамбертен.

— Достаточно анжуйского, — говорит Рут поспешно.

Кажется, она тоже разбирается. Всего восемь вин субрегиона Кот-де-Нюи имеют право писать на своей этикетке слово «шамбертен».