Сергей Яковенко - Омут (СИ)

— Ты чего? Девять утра уже.

— Блин, я с суток. Только спать лег.

— А… Ну, извини. Я как-то не подумал. Слушай, мне твоя помощь нужна, дружище.

— Смешной ты. А денег тебе случайно моих не нужно?

— Я серьезно, Леха. У меня проблемы. Мы можем встретиться?

— Так я тоже серьезно! Или ты думаешь, что у меня тут касса взаимовыручки?

— Кум, мне больше не к кому обратиться. Срочно надо, понимаешь? Не хочу по телефону рассказывать.

— Семенов, ты издеваешься? Я же говорю тебе — не спал сутки! Дай отдохнуть!

— Твою мать, Леха! Не будь мудаком!

— Да сам ты мудак! Звонишь, будишь, просишь помочь и тут же мудаком обзываешь! — он посопел в трубку, а потом добавил более спокойно, — Ладно. Приезжай. Все равно уже весь сон отбил… Дружище, блин…

— Спасибо, дорогой! — выпалил я и повесил трубку, но прежде, чем связь прервалась, из динамика донеслось отчетливое «тьфу!».

Кум жил на другом конце города и добираться туда на общественном транспорте пришлось бы не меньше двух часов. Чтобы не терять драгоценное время, пришлось взять такси, и уже минут через сорок я вдавливал кнопку Лехиного звонка. Тот долго не открывал. А может мне просто так показалось. В конце концов, в том моем состоянии любое промедление вызывало лишнее раздражение. Щелкнули замки, дверь отворилась. На пороге показался заспанный кум. Он, не здороваясь, развернулся на сто восемьдесят градусов и заковылял на кухню. Я вошел.

— Ты кофе будешь?

— Да. Не откажусь.

— А мог бы… — то ли в шутку, то ли всерьез буркнул кум. Если бы это происходило в моем, нормальном мире, я бы даже не задумался об этом, но здесь… Вполне вероятно, что сказанное могло быть самым настоящим упреком. Выяснять это не хотелось, да и не до того сейчас было, поэтому просто прошел следом за кумом и уселся на краешке мягкого кухонного уголка.

— Слышь, я тут в «Пивариум» вечерком с мужиками собираюсь, футболец посмотреть. Там экран большой, пивас достойный. Разливной. В-общем, приличное такое заведение. Не свинарник, несмотря на название. Сегодня киевляне со «Спартаком» в Лиге Чемпионов играют. Ты как?

— Нет, кум, я пас. Говорю же — проблемы. Не до футбола сейчас.

Признаться честно, даже если бы Леха пригласил меня на этот матч вчера, все равно отказался бы. Дело в том, что я заранее знал, чем он закончится и сколько голов будет забито. Удовольствия от просмотра такого футбола будет определенно мало. А просто пить пиво в компании малознакомых людей, которые, к тому же, будут полностью поглощены событиями, происходящим на поле, было еще скучнее.

— Как знаешь. А я схожу. Все-таки принципиальные соперники и все такое. Рубка должна быть конкретная.

— Раскатают москвичей, — проболтался я, не выдержав соблазна, — Один — четыре. У киевлян будет два дубля.

— А-а-а… Так ты у нас этот… Как его? Осьминог Пауль! — Леха засмеялся и поставил на стол две чашки ароматного кофе.

— Ага. Типа того, — я взял горячую чашку, заметил, что руки все еще дрожат и вернул ее на стол, — Леха, мне деньги нужны.

— Ну, блин, началось. Я так и знал! По голосу же почувствовал! Блин! — он пустил глаза под лоб и вскинул вверх руки, — Я же тебе сразу сказал, что касса взаимопомощи находится по другому адресу! Че не понятно-то? Нафига ты вообще ехал?

Я сидел и почти физически ощущал, как по лицу и плечам стекает жидкая, смердящая, горячая куча дерьма, вылитая кумом прямо мне на голову. И дерьмо это было не стыдом и не неловкостью, а самой настоящей обидой. Только сейчас до меня дошло, что реплика по поводу кофе не была шуточной. Он и в самом деле не хотел угощать меня, а тем более помогать.

А стыдно мне не было по одной простой причине: если бы Леха обратился ко мне с подобной просьбой, я бы сделал все возможное, чтобы ему помочь. И не важно, в каком мире могло это происходить — в том или этом — я бы все равно помог.

Я сидел, молчал и просто смотрел в эти возмущенные глаза, которые выглядели совсем иначе, когда их владелец вынимал меня из петли.

— Что смотришь? Ты, кредит взять не можешь, что ли?

Для того чтобы конструктивно продолжить диалог, пришлось сделать срочную переоценку моральных ценностей. Я находился в мире, где деньги играют решающую роль. В любых вопросах. Никакие дружеские узы не могли перевесить и на йоту даже копейку. Точнее, дружеских уз здесь просто не существовало.

— Нет. Не могу. Я уволился с работы и… Слушай, я под проценты готов взять, если дело в этом.

— Ха! Нет, ну ты красавчик, Николай! Просто красавчик! Ну, реально! Ты увольняешься с работы, остаешься с голой жопой, а потом приходишь ко мне и просишь дать тебе денег! Вершина непосредственности, честное слово! А потом, типа мимоходом, делаешь одолжение и великодушно соглашаешься даже проценты заплатить! Во как! Разбогатею теперь!

— Я бы не просил, Леха. Просто ситуация и в самом деле — полная жопа. Меня менты прессуют. Убийство шьют. Мне спрятаться надо. Уехать. А денег даже на билет…

Кум демонстративно прикрыл лицо обеими ладонями и застонал.

— Я в шоке, кум! Если бы мне кто рассказал, что такое вообще возможно, я бы не поверил. Ты же сам только что сказал, что тебя менты ищут, что потеряться планируешь! И тут же просишь занять денег! Нет, ну, не цирк? А? Или ты думаешь, что я тебе займу, а потом буду тебя вместе с этими ментами искать, чтобы свое вернуть?

— И ты даже не спросишь, что случилось?

— А мне-то нахрена это знать? Ты интересный человек, кум… Тебя обвиняют в убийстве, а ты собираешься еще и меня в это втянуть! Спасибо тебе преогромное! Я прям тронут!

— Понятно… — выдохнул я и стиснул зубы, чтобы больше ничего не добавить.

— Наконец-то! Понятно ему стало. Я же говорю — мне все понятно было еще тогда, когда ты меня звонком своим разбудил, — он выпил остатки своего кофе и бросил чашку в раковину, — Ладно, давай закругляться, а то мне до вечера еще выспаться надо. Футбол в семь начнется. Ты подтягивайся, если что. Думаю, в пивнухе менты тебя точно искать не будут.

— Да пошел ты… — не выдержав, тихо сказал я и ушел.

Вернулся домой, достал из рюкзака металлоискатель, отобрал ценные монеты из коллекции, снял обручальное кольцо и золотую цепочку с шеи, стер всю личную информацию с мобильника, удалил все файлы и операционную систему из ноутбука, выгреб остатки наличности из заначки и потащил в ломбард. За все это удалось выручить около двух тысяч долларов. К этому времени часы показывали половину пятого вечера.

Я прикинул, на что может хватить этих денег и понял, что при самых благоприятных раскладах они закончатся уже через месяц. Максимум — через два. А рисковать остаться на мели, когда у тебя на руках маленький ребенок, равносильно самоубийству. Нужно было увеличить имевшуюся сумму в разы, и я, впервые, после визита к куму, порадовался, что вообще к нему обратился.