Валерий Мелик - Корнет из нашего времени

- Да, сервис в казенном доме - суппер!

Какая-то мысль резанула сознание. Что-то не так, но что, не могу понять. Машинально поправил одеяло. И вдруг как обожгло. Я посмотрел на свою руку.

- ЭТО НЕ МОЯ РУКА!

Тонкие длинные пальцы, ногти аккуратно пострижены и обработаны, узкая ладонь, явно не знавшая физического труда.

Нельзя конечно сказать, что, эта рука ничего, тяжелея стакана, не поднимала,- как сказали бы мои бывшие сослуживцы, - но это не моя рука!

Где наросты на костяшках от постоянных тренировок, где нормальная шершавость ладоней? Да и размеры не те.

- Но если я чувствую эти руки, растут они из моих плеч, то выходит, что они мои? Кстати, и плечи не мои. Я конечно не былинный богатырь, но плечи такой ширины у меня были, наверное, еще в школе!

- Этого просто не может быть. Я что, сплю или это глюки?

Так, спокойно! Еще на курсах нам вбивали, если попадаешь в стрессовую ситуацию - главное успокоиться, попытаться проанализировать свои шаги. Ни в коем случае не подаваться эмоциям. Я снова закрыл глаза, сделал несколько глубоких вдох - выдохов.

Тут мой аутотренинг был прерван шорохом. Невольно открыл глаза. Женщина, сидящая рядом, увидев, что я очнулся, воскликнула:

- Очнулся! Слава богу! Я сейчас Семена Федоровича позову!- после чего буквально выбежала из палаты.

Вернулась она в сопровождении серьезного дядечки с очень интересной внешностью. Высокий, статный, с правильными чертами лица, крупный нос с горбинкой, лысоват, но с большой бородой, начинающей от висков и расчесанной на две половины. Такими изображали чиновников на картинах конца девятнадцатого-начала двадцатого века.

Его сопровождала довольно милая девушка 22 - 23 лет, наверное медсестра, одетая в странное платье коричневого цвета с белым передником и с нашитым на груди красным крестом, голова повязана белой косынкой, на которой так - же вышит крест.

- Очнулись! - повторил он, - Ну вот и славно! Вы меня хорошо слышите? Если не можете говорить, то кивните мне.

- Я слышу Вас. Где это я?

- А Вы ничего не помните? Вы, голубчик, в военном госпитале, в Царском Селе. Да, заставили вы нас поволноваться. Как Вы себя чувствуете, головокружение не беспокоит, дурнота?

- Голова болит, тошнит, слабость какая то.

- Странно было бы, если бы не болела. Вы получили такой удар, да и с лошади Вас скинули, хотя ушибов вроде больших нет, - ну - с, давайте тогда осматриваться, дорогой вы мой.

- Какая лошадь, какой удар? - подумал я

- Наташенька, снимите повязку у больного, дал он указание сестре, - а я пока вымою руки.

Та споро, но аккуратно сняла с моей головы повязку, вытерев лоб влажным тампоном.

Вернувшись, доктор приступил к тщательному осмотру. Ощупал сначала голову, оттянув у меня веко, посмотрел глаза. Откинув одеяло, потрогал грудь, пальцы аккуратно пробежали по ребрам.

- Нигде не болит? - нет, а так? - он с усилием стал мять меня в области ключицы.

- Да нет, особо нигде.

Минут через десять он вынес вердикт:

- легкое сотрясение мозга, незначительные гематомы и ссадины по телу, рассечена кожа на затылке и разодрана щека. Но кажется переломов нет, это отрадненько. Наташенька, готовьте процедурную, там мне будет необходима горячая вода и мыло, полотенце, чистые бинты, инструменты. Организуете?

- Конечно, сейчас все будет готово.

Меня с помощью санитара препроводили в другую комнату, по видимому в упомянутую процедурную. Я огляделся.

В центре довольно светлой комнаты стояла деревянная кушетка, довольно высокая, рядом столик, на котором были разложены хирургические инструменты. Вдоль глухой стены располагался длинный шкаф со стеклянными дверцами, уставленный различными склянками и бумажными пакетами. Мельком глянул в окно - там был виден небольшой участок двора, поленница дров, запорошенная снегом, остатки какой - то мебели, большой котел.

В это время принесли таз с горячей водой.

- Ну - с, зашивать Вас буду. Вы как, можно водки налить, могу и кокаина дать Вам. Он хорошо снимает боль, но честно сказать, не советую.

- А другого обезболивающего у Вас разве нет?

Доктор беззлобно засмеялся.

- Нет, дорогой мой, нет

- Странно, подумал я, - что это за госпиталь, где нет обезболивающих, и где открыто предлагают кокаин.

- Тогда я потерплю, если можно.

- Ну - с, голубчик, тогда приступим.... Прилягте!

Он взял со стола большую стеклянную банку, достал из нее кривую толстую иглу и моток тонкой шелковой нити.

- Ну а теперь надо потерпеть. Я постараюсь все сделать как можно быстрее. Вы готовы?

Работал доктор действительно быстро и умело. Ловкими пальцами он разглаживал кожу у раны, резко пронзал иглой мою кожу и стягивал рану стежком, я лишь громко ойкал и скрипел зубами.

Вскоре мои мучения закончились. Наташенька помогла наложить на мою рану сухую повязку.

- Ну, вот и все. Через пару дней можно будет швы снять, и будете как прежде. А теперь дайте - ка, я посмотрю вашу щеку.

Он быстро обработал мою рану на щеке, смазал какой то пахучей мазью, - пока этого должно хватить, загноиться не должна, потом посмотрим.

- Наташенька, больному показан постельный режим, - обратился он к ассистирующей ему медсестре, - полное спокойствие, свет в палате должен быть приглушенный, обильное питье, лекарства я сейчас пропишу.

Ажиотаж вокруг моей тушки и общая слабость после контузии видимо дали о себе знать, и вовремя обработки раны на голове и повторной перевязки подступила тошнота, я почувствовал слабость и впал в беспамятство.

*** *** ***

Пришел в себя внезапно. Чувствую себя намного лучше. Оглядываюсь и вижу, что рядом сидит та же сиделка.

И вдруг осознаю, мне известно, что сиделку зовут Глафирой. Так же понимаю, что я Александр Белагорьев, но не только тот, что наверное умер после взрыва газового баллона в гаражном кооперативе в 2017 году, а еще и потомок старого княжеского рода, недавний выпускник Николаевского военного училища корнет прославленного лейб - гвардии Кирасирского Его Императорского Величества полка, получивший травмы на Невском проспекте 9 января 1905 года при наведении порядка, а точнее 'зачистки' толпы. Как бы это ни выглядело странным, но чувствую себя я двумя личностями одновременно, они как бы дополняют друг друга.

Надо сказать, что Императорская Российская Гвардия к концу XIX - началу ХХ века была крупнейшей из 'гвардий' мира: три пехотных и две кавалерийские дивизии, Стрелковая и Отдельная кавалерийская бригады и соответствующие артиллерийские части составляли около 4 процентов Императорской армии. Ее Офицерский корпус комплектовался по определенным правилам, представители многих дворянских родов служили в тех или иных полках из поколения в поколение. На полк офицеры смотрели, как на свою вторую семью, когда они были женаты, а холостые - как на единственную. Среди офицеров были такие, которые насчитывали по 10, 15 представителей своего рода в прежнем составе. Мой род Белогорьевых не был исключением. Вот уже 8 поколений моих предков служили в этом полку, а отец, генерал - адъютант свиты Его императорского величества Николай Белогорьев при императоре Александре Ш почти четыре года возглавлял эту прославленную часть, берущую свое начало с 1706 года, когда сподвижник Петра I князь Г.И.Волконский на свои средства сформировал драгунский полк своего имени.