Валерий Мелик - Корнет из нашего времени

Разбудил меня Федор часов в семь вечера. От ужина дома я решил воздержаться, принял у Федора отутюженный мундир и стал собираться в офицерское собрание.

Надо сказать, что офицерское собрание в это время являлось важнейшим инструментом поддержания дружеских отношений между офицерами, и представляло собой единое целое с частью, находилось в прямом ведении ее командира, который и состоял его председателем. Все офицеры, служившие в части, а иногда и прикомандированные, обязательно являлись членами офицерского собрания. Здесь регулярно проводились во внеслужебной обстановке разборы учений, решались тактические задачи, читались лекции, делались различные сообщения проходили тематические беседы и т.д. Все это способствовало развитию и совершенствованию среди офицеров военного образования, повышало их общеобразовательный уровень.

Хозяйственной частью офицерского собрания заведовал распорядительный комитет. Председательствовал в комитете старший по званию. Для непосредственного заведования отделами хозяйства общим собранием избирались офицеры, прослужившие не менее трех лет в офицерских должностях. Все они входили также в распорядительный комитет.

Бюджет офицерских собраний формировался из средства, поступающие из сумм, отпускаемых из государственной казны на улучшение общественного быта офицеров, взносов членов собрания, денег, поступающих за игры, от помещений для приезжих и т. д. Размеры членских взносов определялись общим собранием офицеров и утверждались командиром части.

Популярность офицерских собраний определялась еще и тем, что офицеры в основной своей массе были холостыми. Поэтому деятельность столовых и буфетов в офицерских собраниях по вполне понятным причинам выглядела весьма привлекательно. Цены здесь были щадящие, на 10 - 20 % ниже, чем в общей торговле, а время работы определялось общим собранием офицеров. Например, завтрак из двух блюд стоил 75 копеек, а обед из четырех блюд - 1 рубль. Для сравнения - обед в ресторане обходился от 6 до 9 рублей. А надо отметить, что офицеру гвардии в то время строжайше запрещалось посещать второразрядные трактиры и рестораны. Это воспринималось как дискридитация мундира.

Здесь офицеры так же могли провести и свой досуг. Устраивались музыкальные вечера, вечера поэзии, где зачастую офицеры исполняли свои произведения. Проводились что-то вроде турниров по бильярду, шахматам, шашкам, домино, другим настольным играм. Имелись фехтовальные и гимнастические залы, тир, игровые комнаты и другое, так необходимое, особенно, для офицеров-холостяков.

Часов в 8 вечера, надев повседневный мундир, состоящий из однобортного колета (укороченной куртки плотного сукна) белого цвета, застегивающийся на крючки. По краю воротника, обшлагов и спереди по бортам колет обшивался галуном по пробору. Посередине тесьмы имелся светло-синий просвет, галун особого рельефного рисунка с продольными бороздками имел два узких просвета по краям. Воротник с закругленными углами и обшлага приборного цвета. На воротнике с каждой стороны под галуном нашивалась петлица из оранжевой тесьмы. У кирасир Его Величества на концах петлиц пришивалась серебряная пуговица, отмененная в других полках, но оставленная у кирасир в честь счастливого спасения при покушении 21 июня 1862 г. в Варшаве на великого князя Константина Николаевича, когда пуля польского террориста, ударившись об эту пуговицу, изменила направление и не причинила вреда царскому наместнику. Брюки - шаровары, заправленные в короткие сапоги, фуражка с белой тульей и выпушкой по цвету околыша.

Накинув шинель, благо идти далеко не надо, метров 50, только перейти Кадетский бульвар, затянул портупею, пристегнул шашку, и в сопровождении верного Федора направился в офицерское собрание. Оно помещалось между конюшнями первого эскадрона и небольшим садом, в небольшом двухэтажном особняке.

Входили офицеры через просторную стеклянную веранду. Здесь меня встретил дежурный из числа солдат. Он помог мне снять шинель, принял фуражку, и я прошел через портретную, главный зал, сначала в закусочную, где в виде аперитива принял стопку водки. В малых количествах это не возбранялось, а наоборот, считалось нормой, перешел в просторную столовую. Здесь к ужину уже был накрыт большой стол, на котором были расставлены столовые приборы, серебряные графины, солонки, другая столовая утварь.

На ужин уже стали собираться офицеры. Молодежь почти вся была в сборе, старшие офицеры, как правило, женатые, обычно подходили позже.

Меня тепло приветствовали, особенно рады были мои друзья, одногодки - корнеты Лишин Юра и Эвальд Федор, служившие со мной во втором эскадроне, и его командир, ротмистр Абалешев Александр Александрович.

- Здравствуйте, князь! Рады видеть Вас снова с нами! Как Вы, как здоровье, оправились после ранения?

- Ну, какое же это ранение, право, даже и неудобно как то, это надо же, с лошади упал.

- Ну не скажите, князь, мне рассказывали очевидцы, Вы вели себя грамотно, до последнего пытались образумить 'якобинцев', но если они не понимают, то действовать надо только жестко.

- Согласен, господа, - вступил в разговор поручик Красовский, - это же покушение на Богом установленную форму мироустройства, тем более, сейчас, когда страна ведет войну с япошками. Наш девиз, завещанный нам предками "за веру, царя и отечество" не оставляет иного толкования, является результатом всей истории народа русского. А они пошли против государя Богом данного, а значить, против веры нашей и против Отчизны.

- Нигилизм социалистов, играющих на руку Японии, сроднён истинному сатанизму, - заметил ротмистр Кастен, церковь учит нас, что 'представителем и средоточием государственной власти в государстве является государь, Богом поставленный. Государю, как Своему избраннику и помазаннику, Господь вверяет власть над страною и все не покоряющиеся ему противятся самому Богу". И это постулат, пришедший из проповедей апостола Павла, как нельзя лучше характеризует сатанинскую сущность бунта, кстати, совершенно чуждому нашему народу.

Под эти разговоры на повседневно-военную тему и прошел ужин. Компания плавно переместилась в гостиную, где продолжили высказывать свое мнение о положении дел в стране, о положении на фронтах на Дальнем Востоке. Саша Коленкин, офицер 1-го эскадрона, молодой горячий поручик, как и во все времена, считал, что если бы не высокое начальство, он бы со своим эскадроном эту войну давно бы выиграл.

- Лихая кавалерийская атака - макаки эти не выдержат, а все эти заумные штабные планы- они только вредят...

Я улыбнулся, вспоминая 'Федота стрельца' Леонида Филатова. 'Мне бы шашку, да коня, да на линию огня..', или '...У меня иная суть! Мне б куды - нибудь в атаку. Аль на штурм куды - нибудь!..'