Олег Иванов - 1923 (СИ)

До особняка НАРКОМВНЕШТОРГА было недалеко. Николай в очередной раз подивился архитектурным вкусам большевистской элиты. Поднимаясь по вычурным залам здания на Пречистинском переулке, Коля думал сколько же таких особняков отобрали у законных хозяев. По аналогии вспомнился анекдот про Лукашенко, который при виде «новорусских» домов обозвал их будущими детскими садиками, про что хозяева, правда, еще не знают.

Нарком был как и в прошлый раз вальяжен и очарователен. Он угостил чаем и коньяком с бисквитами и лимоном. Было видно, что проблемы голода, так трогательно описываемые в советской печати все Николаево детство сюда на добрались.

Коля постарался быстро перейти к делу. Завести наркома было не сложно.

— Россия всегда, я повторяю, всегда была активно включена в Мировую Торговлю. Русь как государство было создано на основе потребности в обслуживании и содержании торгового пути из Варяг в Греки. И даже после разрыва, вызванного татарами, когда путь в Китай лёг южнее, всё равно были найдены формы использования уже собственно российских ресурсов. И поэтому в 16 веке, когда англичане приплыли в Архангельск, страна могла предложить лес, пеньку, ворвань, и главное — зерно. Всё последующее время наша экономика формировалась с учётом внешнего спроса и предложения. Сейчас, когда произошло резкое свёртывание внешней торговли, вызванное позицией непризнания Советской России, экономика страны страдает чрезвычайно. Мы теряем гигантские возможности для получения денег, получения кредита, для развития целых отраслей промышленности. На этом наживается узкая кучка спекулянтов, сконцентрированная в Берлине. Они берут себе очень немалую разницу между вынужденной ценой нашего предложения и ценами Мирового рынка, на который они выводят наши товары, но уже под своей маркой. Только прорыв блокады даст нам возможность ускорить темпы нашего хозяйственного развития. Тогда решаться и социальные вопросы — прежде всего вопрос безработицы. А это уже проблема нашей опоры — рабочего класса. Будет эта самая работа — будет формироваться и укрепляться его сознательная часть, а значит партия будет сильнее, шире её социальная и политическая опора.

— И, наверное, развитие индустрии даст возможность усилить наши позиции в мире — провокационно спросил Коля. Зная наперед результаты дискуссии о путях развития теории «мирного сосуществования» говорить правильные вещи было не трудно.

— А усиление нашей позиции в мире — это укрепление армии, укрепление страны, как базы для дальнейшего развития революции в других странах — продолжал он.

Леонид Борисович внимательно посмотрел на него. То, что излагал Николай было практически внове в партийной элите. В это время господствовала теория «мировой революции», которая предполагала активную подрывную работу в Европе, ибо, считалось, что без победы там построить социализм в крестьянской России будет невозможно.

— Мне, как практическому хозяйственному работнику хорошо видно, что реализация курса на мировую революцию сильно мешает установлению политических и экономических связей — сказал он, по прежнему не отрывая взгляд от Николая. Он осторожно взял рюмку с коньяком и сделал микроскопический глоток. Было видно, что он активно размышляет.

— Понятно. — сказал Николай и перешёл к главному. — А если предложить Западу компромисс в виде свёртывания революционной активности в Европе? Как он отреагирует на это?

— Однозначно положительно. Но он болезненно отнесётся к нашим попыткам начать революционное движение в странах, которые они относят к зоне своих интересов.

— Понятно. Англичане боятся за Индию. А за Китай?

Красин понимающе кивнул.

— Китай необъятен и на данном этапе он для них безразличен, особенно его внутренние районы. На побережье они будут бороться за торговые привилегии, а вот Внутренние территории, Хинтерланд, как ныне модно говорить — для них белое пятно на карте.

— Значит, если мы покажем свёртывание революционной борьбы в Европе и перенос её тяжести на Дальний Восток, Англия, и я думаю, Франция будут довольны.

— Для них политическая нестабильность в Китае — давно ожидаемое благо. Распад единого государства и внутренние междоусобицы делают его легкой добычей в глазах колонизаторов. Тем более, что на торговле традиционными китайскими товарами это не скажется — как чай продавали, так и будут. Может быть даже произойдёт улучшение их позиций — правители районов будут искать их поддержки в деле поставок оружия прежде всего.

— Значит усиление войны в Поднебесной будет ими даже приветствоваться?

— Ну, без особой афиши. И если конечно, усиление одной из сторон не нарушит стратегического равновесия. Я думаю, что в целом Вы правы, и перенос борьбы в Китай и на Дальний Восток обеспечил бы поступательное движение нашей революции, но Троцкий и его военные делают ставку на европейский фронт, по крайнему случаю, Ближний и Средний Восток.

Коля помнил, что известный авантюрист того времени Блюмкин активно скакал по Палестине примерно в это время. Он подивился грандиозности планов будущего вождя IV Интернационала. Нет, подумал он, прав был товарищ Сталин. Этот столько бы крови пролил — куда там Гитлеру.

— Но это же не значит, что этот курс единственно верный. Мне бы хорошо понимать — поддержать ли Великие Державы поворот революционного удара из Европы в Азию, и сумеете ли Вы извлечь из этого политические и экономические дивиденды.

— Дальний Восток — традиционное направление российской экспансии и Запад с пониманием относился к действиям Империи в этом районе. А насчёт дивидендов, то я думаю — мы с Чичериным справимся. А что, этот курс уже нашёл своё оформление в Политбюро? Я думаю, что серьёзные круги на Западе не препятствовали бы такому движению в нашей политике.

— Ещё нет, но ведь всё когда-то начинается. Даже Волга, как известно, начинается с маленького ручейка в районе Валдая. Вы не бывали там? Прекраснейшие места.

Красин был опытным политиком. Они сказали друг другу очень много. Теперь надо было думать о поисках других союзников и координации действий.

На Солянке всё тот же молодой послушник без лишних слов повёл Николая вглубь этого бесконечного подвала. Линь уже привычно сидел за столиком. Он коротко поклонился и предложил присоединиться к скромному ужину.

За едой Коля начал рассказывать об успехах.

— Мы обратились к нашим немецким товарищам и они организуют приезд видного деятеля из Гоминдана в Москву. Если Вы можете помочь в этом вопросе — присоединяйтесь.

— Наши позиции в обыденной жизни страны не такие сильные, как нам бы хотелось. Мы практически не имеем контактов с правителями районов и армий. Поэтому Ваша помощь нам чрезвычайно необходима.