Олег Иванов - 1923 (СИ)

Пришел слуга принёс запечатанный конверт и пригласил на ужин. Конверт был от Сташевского. Тот давал телефон в Варшаве и приглашал посетить для разговора. К письму прилагался документ на польском языке, его надо было показать любому польскому военному начальнику. Николай подумал над этим вопросом, но ничего не решил и пошёл ужинать. За столом одиноко сидел Фриц. Он приветственно кивнул и предложил быть без церемоний.

— Оскар отбыл в Гамбург, у него там торговые дела. Он конечно большой аристократ и имеет двенадцать поколений предков, занимающихся торговлей, но мыслит весьма здраво, и весьма удачен в делах.

— Похоже на то. Он занимает какие-то посты?

— Нет, он частное лицо, но он друг очень видных политиков.

Николай решил воспользоваться моментом. Ещё первое знакомство с Фрицем и его геополитическое кредо произвело на Колю сильное впечатление. Ему очень хотелось уточнить ряд вопросов, но горячка боя всё не давала время. Теперь оно было.

— Фриц, скажите, а Ваша теория, геополитика. Вам не кажется, что это критика капитализма справа. Со стороны феодальных ценностей. Я понятно выражаюсь?

— Поясните, удивительный человек.

— Вы «Манифест коммунистической партии» Маркса и Энгельса читали?

— Ой, когда-то очень давно. Кстати наш друг Оскар — его дальний родственник. Они в Гамбурге все друг друга знают и сроднились.

Коля уже успел забыть, откуда родом Энгельс, поэтому не стал развивать эту тему. Но пошутил.

— Пусть юридически оформит права на получение денег за переиздания его работ. Получит очень много денег.

— Он пробовал, но на этом сидят социал-демократы, а у них, как это говорят в России «Зимой снега не выпросишь». Так что лучше не трогать эту тему, а то начнут орать про капиталистическую эксплуатацию и грозить забастовками. Деньги, они и революционерам нужны.

— Революционерам они нужны больше — потому что у них их нет.

Фриц непонимающе глянул на Колю, но потом до него дошло. Он рассмеялся, и начал ожесточенно сражаться с бараниной на косточке. Выиграв эту битву, он довольно откинулся на спинку стула.

— Так вот, продолжил Коля. Под критикой справа я понимаю выпячивание таких позиций как верность, честь и прочей феодально-дворянской чепухи. В противовес либеральным ценностям отдельной жизни и денег выдвигаются понятия долга, чести, примата классового или национального над личным.

— Вы удивительно правы, удивительный человек. Да, мы считаем, что атлантическая цивилизация, как и цивилизация Рима идёт по пути распада, когда ценности долга и расы заменялись на абстрактные права человека и гражданина. И вспомните чем кончилось римское правление.

— Понятно. И нашествие каких варваров Вы ожидаете?

— Это же элементарно — Азия. Это гигантский монстр, который проглотит Европу даже не задумываясь. Посмотрите, сейчас только Германия и Россия демонстрируют рост населения в своих странах. Франция стоит на месте, Англия тоже. В то время как в Китае и Индии прирост населения происходит невиданными темпами. Через десяток лет ситуация будет просто катастрофической. И когда потоки азиатов хлынут на наши земли, что сможет их остановить? Пусть даже это вторжение будет мирным. Но оно будет. Мы просто растаем в массиве, как лёд тает в луже воды.

— Значит союз России и Германии остановит это нашествие чуждой расы? Пока что с этим вполне справляются англичане.

— Англичане роют себе могилу. Они как и римляне, расширяют права гражданина на туземное население. Это кончится тем, что их выкинут из колоний. Они не смогут сдержать напора Азии.

У Коли было, что возразить по этим вопросам. Но он считал неэтичным спорить, опираясь на опыт будущего. Тем более, что сермяжная правда в словах Фрица всё-таки была. Да и задачи такой не было — Фрица переубеждать.

— Скажите, Фриц, а как отнесутся серьёзные люди в Германии, если Россия усилит свои позиции в Китае? Эти действия будут поддержаны?

— Конечно. Европейские державы должны создавать механизмы контроля и управления этим монстром.

— В Китае не будет внешнего правления. Китай — это целый мир, и он не допустит чужеземного владычества.

— Пусть это будут сами китайцы. Лишь бы не анархия, как сейчас.

— Не понял. Многие наоборот считает, что распад страны на множество мелких территорий обеспечит более легкий контроль и противодействие. Разделяй и властвуй.

— Вот это политика глупцов и торговцев. То, что привело к упадку Рим, и что может привести к крушению Европу. Они уверенны, что когда много продавцов, легче устанавливать нужные цены. А когда много мелких государств — легче проводить свою волю. Но в борьбе это очень опасно.

— Почему? — Коля никак не мог понять логики Фрица.

Действительно легче будет бороться с Китаем, когда он будет раздроблен на множество мелких государств, отчаянно грызущихся между собой. Пусть китайцы убивают китайцев — это же разумно.

— Вы понимаете, Коля — Фриц даже привстал от волнения. Во первых, раздробленный и угнетённый народ всё равно будет бороться за свои права. И пока он не получит то, что ему положено по праву географии и истории, эта борьба не закончится. А во вторых — при такой картине теряется стабильность. Теряется предсказуемость политики. Империя, которая проводит такую политику, постепенно теряет свою силу — у неё нет соперников. Вместо армии начинают появляться карательные отряды. Вместо идеи, которая могла бы объединить людей и привлечь в страну новые свежие силы, начинается торговля и подкуп. В итоге приходят совсем неизвестные варвары и легко захватывают развалины того, перед чем когда-то трепетала вселенная.

Николай задумался. Этот взгляд был для него не то, что новым, но как то редко приходилось прибегать к его рассмотрению.

— Вы знаете Фриц — это очень общая мысль. А политика — она ведь делается всегда здесь и сейчас. Вряд ли кто-то вдохновиться идей создания себе сильного врага для того, чтобы только не терять форму. Может быть в глобальном смысле Вы и правы, но те, кто принимают решения не могут руководствоваться такой логикой.

— Просто никто ещё не ставил перед собой задачу бороться за выживание расы. А это весьма глобальный вопрос. Поэтому мелкие политические дрязги, которые дают сиюминутный выигрыш, могут, в итоге, привести к окончательному поражению.

Аршинов и Надежда вошли в комнату взволнованные и возбуждённые. Попросили кофе и стали рассказывать. Говорил, в основном, Степан, Надя вставляла редкие реплики. По рассказу Степана получалось, что взяли фигурантов достаточно легко. Они были не готовы к такому развитию событий и не сопротивлялись. Допрос тоже был не очень трудным — все таки это были не профессионалы. Поэтому на конкретно поставленные вопросы они быстро стали давать конкретные ответы. В целом всё совпадало с реконструкцией Герхарда.