Олег Иванов - 1923 (СИ)

— Нашли — ответил профессор, активно жуя хлеб. Восемнадцать человек. Было двадцать один — троих убили, чтобы лишних не тащить. Практически с Памира. Говорят, что взяли их военные. По-русски не говорит ни один. Хорошо, я фарси знаю. Говорят, что жили одной семьей — сорок человек. Окружили кишлак и забрали всех. Говорить с ними тяжело — таких слов как железная дорога или пароход совсем не знают, но судя по рассказу — пешком догнали до железной дороги, потом в какой-то большой город. В Германию везли пароходом — если я их правильно понял сунули в трюм, три дня не кормили. Здесь выгрузили ночью и повезли в машине. Вот и весь их рассказ. Что случилось с первой половиной — не знают.

Принесли ещё борща и профессор стал жадно его есть. Похоже, что в своих розысках они не успели пообедать. Линь тоже ел борщ. Бедная Женя ничего не понимала, но старалась смотреть только на Степана, мужественно делая вид, что всё остальное её не касается.

— Скажите Линь, а у Вас какие ощущения?

— Завтра в полдень всё решиться. Мы оставили там людей, теперь всё зависит от воли провидения. Если оно будет благосклонно — мы поставим точку в этой истории. И миропорядок будет развиваться так, как ему полагается.

Николай встал и поманил Аршинова.

— Ну что Степан, покурим.

Они вышли. Ночь уже практически кончалась. Ещё часа полтора и начнёт светать.

— Бери девчонку и двигай в гостиницу. Я думаю, она знает что где. Завтра к 9 подходи сюда — машина будет тебя ждать. И ещё имей в виду — Америка — стратегический противник России. Не сейчас, но лет через двадцать. Поэтому подумай про этого специалиста по Японии. В будущем может пригодиться. А мы с Надькой наверное утром двинем в Москву — делать мне здесь больше нечего. Линя я тоже заберу. Переводчика тебе Фриц обеспечит. Возьмёте Вы их, или не возьмёте — главное всё равно будет решаться в Москве. Как только разберётесь, сразу лети в Москву.

— Николай Эдуардович, а может поездом. Боюсь я эти аэропланы. Уж больно неуютно в них.

— Степан Терентьевич. Время работает не на нас, а на наших противников. Пойми сам — так мы здоров выигрываем во времени. Они-то в Германию летать не могут. Нелегально они проходят либо пешком через границу, либо на пароходе. Ты думаешь, почему мы с тобой ещё живые? Они просто не успевают нас отследить и поймать.

— Хорошо, аэропланом, так аэропланом. Но если бы господь хотел, чтобы люди летали, он бы дал им крылья.

В резиденцию они приехали быстро. Ночной Берлин был пуст, машин и трамваев не было, митингующих толп тоже. Было видно, что многие увеселительные заведения открыты, в них толпился народ, из дверей и окон доносилась музыка. В машине он заговорил с Линем. Китаец сидел молчаливый и серьёзный, поэтому Коля долго не решался задать ему вопрос, который волновал его с утра, как только схема взаимодействия немцев и русских стала вырисовываться в деталях.

— Скажите Линь, а что Вы будете теперь делать? Документы и записи докладов Свена Гедина уже разошлись по всей Европе. Теперь каждый, кому ни лень будет обращаться к Вашим богам.

— Ну, Вы, христиане, обращаетесь к своему богу каждый день, но что то он не очень отвечает на Ваши молитвы. Мы найдём другие формы обращения, а эти останутся в прошлом. Но на это уйдёт несколько лет. А сейчас мы думаем над тем как нейтрализовать последствия. Пока мы склоняемся к идее уничтожения всех, кто прикасается к запретным ритуалам.

Решительные ребята. Всех убьем, одни останемся.

— Ну, всех не перебьёшь. И потом, это хорошо, пока не наткнешься на сопротивление организованной государственной структуры. А то, что они потянутся к этим секретам, я Вам обещаю. А там уже вопрос — кто кого уничтожит. Как бы не Вас со всем Тибетом вдогонку.

Фриц был уже на месте. Судя по тому, что он пил кофе в курительной, он недавно вернулся, поэтому был доволен и вальяжен.

— Ну что, Николай, чем закончилась Ваша поездка?

— Мы оставили господина Аршинова с дамой, завтра в 9 его надо будет забрать у ресторана «Березка».

— Хорошо. Я вижу господина Линя. Каковы успехи в загородном доме?

— Они нашли таджиков и оставили засаду. Завтра в полдень должно начаться жертвоприношение, поэтому можно надеяться, что жрецы этого дурацкого культа всё-таки появятся. Но придут они или не придут, в любом случае, полдела сделали, мероприятие сорвали. Других-то жертв у них нет.

— Чудесно, удивительный человек. А что думает господин Линь?

— Я считаю, что нам всем надо в Москву — сказал китаец, наклоняясь в поклоне в сторону Фрица. Дело будем доделывать там. И потом, некоторое время назад, господин Николай попросил меня подготовить ему медиума для общения с нашими богами. Мы сделали это. Девочка готова. После проведения обряда она сможет вещать. Звёзды благоприятствуют свершению — надо торопиться.

— Постойте, постойте, какой обряд? — всполошился Герхард.

— Вы же сами просили меня заглянуть через завесу будущего. Мы с Линем подготовили медиума. Так что собирайте желающих — будем залазить в грядущее.

— Удивительный человек, что же Вы раньше молчали? Когда Вы можете вылететь?

— Первым же рейсом. И пусть летчики возьмут карты Польши, полетим через Варшаву, нас будет ждать Сташевский.

— Вы думаете, это так просто? — Фриц укоризненно посмотрел на Николая.

— А кто сказал, что будет легко?

Надя ждала его в спальне. В легком и прозрачном пеньюаре, лежала на кровати, но свет не гасила. Закину руки за голову, она смотрела на краешек окна, за которым начинало подниматься солнце. Здесь, в резиденции было тихо, птицы ещё спали, поэтому звуки города долетали слабыми и приглушёнными. Когда Николай вошёл, Надежда встала и босиком подошла к нему. Осторожно провела рукой по лицу, прижалась к груди. Потом стала снимать пиджак. Она молча раздевала его, Также ничего не говоря, она стала на колени и, наклонившись, стала целовать его ноги. Постепенно она поднималась всё выше и выше. Коля начал чувствовать возбуждение, поэтому когда она распрямилась, он был уже готов. Осторожно, одними губами она коснулась его. Аккуратно провела язычком вдоль, как бы пробуя на ощупь. Потом, охватив губами, стала медленно продвигаться вперёд. Её язык, плотно прилегающий снизу, двигался то вверх, то вниз и от этого Коля застонал, чувствуя будущую силу наслаждения. Он положил руки ей на плечи, и стал гладить ей волосы, осторожно придерживая голову.

А Надя все продвигалась и продвигалась вперёд. Её дыхание стало тяжелее и глубже, внезапно она закашлялась, но быстро перестала. Он чувствовал, что зубы чуть задевают за кожу, но ему было уже не до этого. Он с силой держал её голову, чувствуя, приближение конца. Почувствовав его напряжение, она убыстрила движения языком, готовясь принять всю его мощь и силу. Острое чувство стало все сильнее и сильнее охватывать его, пока напряжение не потребовало выхода. Он дернулся, но Надя крепко держала его и продолжала ласкать даже после того, как он кончил.