Аннит Охэйо - Племя вихреногих (СИ)

— Смотрите! Вон они!

Антон рывком повернулся, едва не поскользнувшись на камнях… и его сердце буквально ушло в пятки.

Внизу из зарослей на осыпь выбралось сразу десятка полтора нелепых, тяжеловесных зверюг, до странности похожих на Брандашмыга из «Алисы в стране чудес». Ещё какие-то мгновения ему казалось, что это просто звери, и что у них есть ещё какой-то шанс… но нет. На спине каждой твари кто-то сидел. По фигуркам всадников сразу стало заметно, что тварюги в самом деле огромны, больше самого крупного земного медведя. То есть, против одной такой вот у них вчетвером ещё был какой-то шанс, пусть и совсем призрачный, — но эти полтора десятка… Плюс всадники — в коротких черных меховых плащах, с обнаженными мускулистыми торсами. В том, что это Хоруны, сомнений уже не оставалось — вместо головы у каждого, казалось, скалился звериный череп. Те тоже, конечно, заметили их, и над осыпью пронесся могучий торжествующий рев…

Мальчишка затравленно оглянулся. Увы — бежать уже некуда, да и укрываться тут, собственно, негде: они, как сидячие утки, торчали посреди крутого каменистого склона. Внизу угрюмо темнел лес, вверху виднелись основания скал, сразу же уходящие в тяжелые, низко нависшие тучи. Да уж, повезло им… как утопленикам. Всего минут через десять, быть может, они бы скрылись в этих облаках — а учуять их след на этих мокрых камнях не смогла бы, наверное, даже хорошая собака. Но, действительно, не повезло. Да и не могло, наверное, повезти — они и так были полудохлые после бешеной гонки, и бежать быстрее всё равно уже не могли. Ну что ж, значит, так…

— Наверх! Быстрее! — заорал Льяти. Он повернул, и они теперь взбирались прямо вверх. На взгляд Антона, дороги там вообще не было — лишь обрывы уходящих в тучи скал. Но Льяти знал эти места, — там, наверное, можно было как-то подняться наверх… или даже отыскать какую-то пещеру. Пещеру было бы хорошо — тогда у них хотя бы появлялся шанс продать свою жизнь подороже. Тут же…

Мальчишка вновь невольно оглянулся. Так и есть — твари дружно поднимались вверх. Медленно и неуклюже, это да — но и расстояние им предстоит одолеть небольшое. Метров пятьсот, может, чуть побольше… И почти двести метров вверх — лишь это не давало стае налететь всей массой и порвать. Значит, минут десять поживем ещё… А там, глядишь, найдется какая-то расщелина, в которой они смогут отбиваться, как спартанцы в Фермопилах… или даже пещера, уходящая во чрево горы… и даже, может быть, выходящая где-то с другой уже стороны… Ладно, Льяти видней…

Антон повернулся, вновь упорно карабкаясь наверх. Под ноги ему приходилось смотреть очень внимательно — даже подвернутая ступня тут означала верную смерть всем четверым, потому что его никто не бросил бы… Обидно, конечно, что их поход кончается вот так — но, правду говоря, уже то, что они добрались до этих вот проклятых гор — настоящее чудо. Без Льяти они, конечно, вообще не прошли бы никуда, — сгинули бы, наверное, уже на второй день. Впрочем, и Льяти бы тут не помог, не окажись у Сергея так кстати прихваченного компаса. Без него они точно заплутали и погибли бы тут, что с Льяти, что без. Спасаясь от погони, Льяти вел их по таким буеракам, где солнца-то не удавалось разглядеть. Да и небо, как назло, было затянуто тучами, из которых то и дело лился дождь. Вообще, если бы Льяти догадался рассказать им хотя бы о половине тягот этого похода — никто из них и не пошел бы сюда, плюнул бы и на немцев, и на горы, и вообще на всё. А ведь им, вообще-то, страшно повезло, погоня прицепилась к ним только дня три назад, да и были это лишь насланные Хорунами звери. Настоящая погоня началась всего пару часов назад — и уже подходила к концу…

Антон ошалело мотнул головой. Он совсем не представлял уже, как они вообще пойдут назад, даже если сейчас каким-то чудом спасутся. Снова проходить через всё это…

Это был даже не лес — это было одно огромное гноище, состоявшее сплошь из болот, чудовищных рухнувших стволов и крутых осклизлых склонов, где на каждый шаг вперед приходилось пять шагов обхода. Даже здешний северный лес на его фоне выглядел ухоженным пригородным парком. Там были джунгли, да — а тут сельва, гилея, дождевой экваториальный лес. В который ему, когда-то, наивно хотелось попасть… а теперь не хотелось. Совсем. Даже воздух тут был душный, так пропитанный влагой, что, казалось, не заполнял до конца грудь. Дышал мальчишка словно через раз, и уже одно это изматывало. А если добавить к этому почти полное отсутствие дров, сухих мест, да и просто твердой нормальной земли… в общем, иногда ему хотелось выть и долбиться башкой о ближайшую стену. Точнее, об ствол, разумеется.

Стволов тут хватало — куда ни глянь, везде одни только бесконечные стволы, обомшелые, покрытые какими-то неопрятными космами, не то лишайников, не то упавшей сверху мертвой растительной дряни. Она тут, наверное, покрывала землю на много метров в глубину — по крайней мере, иногда мальчишка проваливался в неё чуть ли не по пояс.

Учитывая, что этот рыхлый слой кишмя кишел червями, многоножками, и ещё черт знает чем, удовольствия это ему не доставляло. Тем более, что одежда тут стремительно приходила в негодность. Даже добротная шерстяная ткань тут покрывалась плесенью, становилась противно ослизлой и расползалась прямо на глазах. Штаны уже приказали долго жить, рубаха пока ещё держалась — но уже превращалась в настоящие лохмотья. Запасная одежда в рюкзаке тоже прела и начинала расползаться, да и сам рюкзак выглядел неважно. Не ровен час, развалится на обратном пути… да и плевать, в нем почти ничего не осталось. Все припасы они уже подмели, а остальное теперь годилось только на помойку. Металл тут ржавел на глазах, дерево гнило — и лишь пластмасса держалась непобедимо…