Аннит Охэйо - Племя вихреногих (СИ)

Антон вновь ошалело мотнул головой. Меньше всего тут он ожидал попасть в метро, пусть даже и такое. И вагон, словно специально изготовленный для них…

Открыв дверцу, похожую на автомобильную, Льяти сел в переднее. Антон сел за ним, Андрей и Серый — ещё дальше. Сейчас они были слишком удивлены, чтобы что-то спрашивать.

Перед Льяти был маленький пульт. Он нажал несколько кнопок, внизу что-то загудело, и вагончик скользнул в темное жерло туннеля, словно пуля в ствол. Зазор между его корпусом и стенами едва ли превышал пару сантиметров, и Антон невольно поёжился. Остановись вагон в туннеле, — выбраться из него уже вряд ли получилось бы…

Он потер ладонями лицо и вздохнул, попытавшись расслабиться. Он по-прежнему совсем не представлял, что всё это значит, — но уже не сомневался, что всё сейчас закончится: их встретят взрослые, отвезут Льяти в больницу, объяснят, что тут произошло, вымоют, накормят, отправят домой, наконец…

Они ехали, наверное, всего минут пять, миновав несколько таких же крошечных станций. Потом Льяти остановил вагон в просторной кубической камере. Здесь в скальную стену была врезана решетчатая дверь лифта, и они все вошли в него. Льяти повернул рубильник и лифт, дернувшись, с грохотом пошел наверх. Сквозь решетчатый пол Антон смотрел вниз, на быстро уменьшавшийся квадрат дна и убегаюшую вниз цепочку тусклых лампочек… пока подъем не закончился в такой же скальной комнате, разве что без туннеля. Единственный выход вел на уходящую дальше вверх изогнутую лестницу. Поднявшись, Льяти открыл дверь — и Антон невольно зажмурился от хлынувшего в неё дневного света.

Проморгавшись, он вышел наружу — и замер, ошалело осматриваясь. Он стоял на бетонной, огороженной железными перилами площадке, от которой вниз вела бетонная же лестница. Вокруг же простиралось широкое, мрачное ущелье — его почти отвесные, темные стены уходили в массу тяжелых клубящихся туч. Справа ущелье, казалось, обрывалось в бездну — там он видел лишь уходивший в туманную мглу склон возвышавшейся за ним горы, в то время как дна словно не было. Слева ущелье плавно поднималось вверх и сворачивало. Но больше всего мальчишку поразили стоявшие у его склонов стальные каркасы огромных многоэтажных зданий — не разрушенных, а недостроенных. Они мрачной анфиладой протянулись к верхнему концу ущелья — там, в расщелине между гигантскими утесами, словно в каких-то колдовских воротах, мерцал призрачный свет. Антон не сразу понял, что это лишь кружащийся между скалами туман, но зрелище всё равно пробирало до озноба — он словно попал в царство гигантов, туда, где людям нет места…

— И куда дальше? — спросил он, невольно приглушая голос. Здесь царила странная, зыбкая тишина — какие-то смутные, далекие звуки доносились отовсюду, но столь слабые, что опознать их никак не удавалось.

— Туда, — сказал Льяти, и протянул руку, указывая на скальные ворота. — Там… ой…

Его повело в сторону, и он как-то вдруг сел, привалившись к скале. Лишь сейчас Антон заметил, что кожа его стала белой, словно снег — пока они ехали, Льяти истек кровью, только не наружу, а внутрь…

— Ребята, мне конец приходит… — сказал Льяти как-то удивленно. Лицо его стало совсем детским, растерянным. — Глупо-то как… Я ведь всё уже вспомнил…

Ребята замерли. Льяти в самом деле приходил конец — и, случись даже вокруг прекрасно оборудованная операционная, помочь тут было уже нечем…

— Вот же опять за мной приперлась… — Льяти смотрел куда-то мимо них — как вдруг подумал Антон, уже туда, где должен был сейчас воскреснуть. Он невольно посмотрел туда же, — чисто рефлекторно, зная, конечно, что там ничего нет. Тем не менее, это пришлось неожиданно кстати: Антон вдруг заметил, что к ним что-то движется. Не Хорун, конечно, — вообще не человек. Больше всего это походило на нелепо согнутый вперед, словно палец, конус из полупрозрачного, сероватого тумана. Или на сгорбленного человека, завернутого в плащ с остроконечным капюшоном. Только вот раза в два выше обычного человеческого роста…

Хотя Антон ничего не говорил — горло позорно перехватило от страха — ребята, словно по команде, повернулись, тоже глядя в ту сторону.

— Быстро валите… отсюда… Вальфрида найдите, он вам всё… объяснит, — вдруг заторопился Льяти, и ребята повернулись к нему. Он торопливо вытащил из сумки ключи и бросил на землю. — Берите. Вальфрид покажет, куда… А ЕЙ — фига от меня. ОН всё равно успеет рань…

Взгляд его вдруг остановился, голова чуть повернулась в сторону. А потом в глаза ребят ударил вдруг чистый, ослепительный свет…

Антон невольно отшатнулся в сторону, глядя туда, где только что был Льяти. Он него не осталось, конечно, совершенно ничего — ни одежды, ни крови, ни даже знаменитого лука. Лишь связка ключей, да быстро исчезнувший запах озона. Вот и всё. Он мотнул головой и обернулся.

Призрак всё ещё двигался к ним — медленно, плавно, но неостановимо. Именно призрак — теперь мальчишка отчетливо видел, что он проходит сквозь камни. Или, точнее, камни проходят сквозь него. Он не шел, конечно, а просто скользил по поверхности, словно по льду — небыстро, не быстрее идущего человека. Можно было подумать, что это всего лишь причудливый клочок тумана… только вот ветер дул здесь совсем в другую сторону. Да и очертания этого… существа были слишком уж четкими.

— Что… это? — выдохнул Андрей, быстро подбирая ключи. Глаза у него были в этот миг уже совершенно дикие.

— Неважно, что… — Сергей тоже обернулся на миг, глядя на призрак. До него оставалось всего метров двести — минуты две-три на такой скорости. — Бежим!..

Повторять дважды не пришлось: ребята побежали. Скала больно била в ноги, и на бегу Антон порадовался, что тут, хотя бы, нет камней. Звук их шагов раскатился по ущелью, словно пулеметная очередь, и он захотел оглянуться… но не смог. Шею словно заморозили. Он бежал… и бежал… и бежал, уже чувствуя, что начинает задыхаться… а потом мир вдруг как-то странно СДВИНУЛСЯ, словно неудачно совместили кадр.

— Что это… было? — выдохнул Антон, согнувшись и упершись руками в колени, чтобы перевести дух. Призрак — или что там это было — исчез, и сейчас ущелье казалось совершенно пустым.

— А черт его… — выдохнул Андрей, тоже согнувшись. — Ноги унесли — и ладно… Дальше надо двигать. А то ночевать здесь я что-то не хочу…

При одной мысли о ночевке в этом месте Антона передернуло. Всё же, инстинкт — великая штука. Спокойнее всего ему было в обычном среднерусском лесу. У берега моря — сосущее душу беспокойство, в степи — тянущая пустота, в горах — зло… Настоящее зло, не человеческое…

Тем не менее, никто не сдвинулся с места. Антон не знал, сколько они тут стояли, ожидая непонятно чего. В голове у него сейчас было совершенно пусто. Мысли метались так быстро, что ни одна не успевала сформироваться до конца. С Льяти они все успели подружиться, и глаза невольно уже косили в сторону: спросить что-нибудь у Льяти, просто посмотреть на него, убедиться, что он рядом… но там, конечно, никого не было. И, хотя умом он понимал, что на самом-то деле Льяти не умер — стоит сейчас где-нибудь на берегу моря, живой, целый и здоровый, только расстроенный и обалдевший, — в сердце как-то мерзко ёкало. Ойкумена очень велика: если им повезет найти Флейту и вернуться, Льяти они никогда больше не увидят. Ни в этом мире, ни вообще…