Виктор Зайцев - Наследники стали

— Жаль, визор до нас не добрался, — покачал головой священник, — визоры пока только в городах и соседних селениях. Вот это красота, видно, как люди живые ходят и говорят, за тысячи вёрст от нас, словно в кино.

— Ты и в кино бывал? — уточнил заинтересованный уралец. — Давно?

— Нынче перед ледоставом приплывала кинопередвижка, всё стойбище неделю смотрело, говорят, скоро цветные фильмы пойдут, совсем красота будет! — священник прищурился. — Сам-то что будешь делать?

— Не знаю, — задумался бывший царь, понявший всю абсурдность возвращения в Уральск, — жена выздоровеет, там решу. Приютите на время?

— Обижаешь, помочь тебе — дело святое, кстати, зови меня Суроном, — священник протянул руку для знакомства, — да, в честь того самого, святого Сурона назвали. Говорят, тоже с характером был человек. Живи пока в гостевой юрте, пастухам поможешь.

Так и осели беглецы в стойбище, да не на пару дней, как предполагал Олег, а надолго. Хорг от простуды выздоровела быстро, но непонятная слабость овладела девушкой. Она с трудом поднималась пару раз в день, чтобы выйти по нужде из юрты. Не могло быть и речи, в таком состоянии куда-то уйти. Уралец считал слабость девушки естественной реакцией организма на перенесённые испытания и надеялся, что время излечит. Пока жена отлёживалась в юрте, он устроил своих шерстистых «лошадок» в удобном и сытном выпасе, который ежедневно навещал, приучая носорогов к другим людям. Основное время занимался «конкретно мужским делом», то есть скачками на конях, фехтованием и борьбой без оружия, не забывая в свободное время от развлечений перегонять отары овец на новые пастбища. Брать в руки лук он даже не пытался, честно признаваясь в неумении его держать. Зато попытки насмешек над неумехой быстро пресёк поединками, в основном без оружия.

Не прошло и недели, как всё стойбище знало о непобедимом чужаке, в считанные секунды расшвырявшем всех бойцов в рукопашных схватках. Последним пришёл самый крупный боец стойбища, этакий бегемот под десять пудов весом, на голову выше уральца. Парень лет двадцати сразу понравился Белову своим спокойствием и отсутствием агрессии. Правильно, был бы он агрессивным, зарезали бы свои же сородичи ещё в детстве. Ракоци, как звали гиганта, несмотря на свою массу, оказался весьма проворным и сразу вошёл в тесный контакт с противником, проще говоря, схватил уральца в охапку и попытался раздавить. Скорее всего, так оно и вышло бы, если не подарок патриарха белой чуди, давший простому человеку — Белову умение мгновенной концентрации своих сил, в результате чего он мог на короткое время стать сильнее нескольких бойцов.

Именно поэтому уралец понял, что применять броски и болевые контроли в поединке с Ракоци нежелательно. Парень вытерпит любую боль, чтобы сохранить лицо сильнейшего бойца стойбища, и болевые контроли просто сломают руки молодому силачу. Искалечить такого парня недолго, но он не враг, да и просто понравился Олегу своим прямым характером и честным поединком. Поэтому, когда соперник обхватил его руками и поднял над землёй, сжимая в объятиях, он не стал вырываться и бить гиганта. Демонстративно уралец медленно поднял правую руку и перехватил захват силача за своей спиной, левой ладонью надавил на локоть левой же руки соперника и разогнул левую руку Ракоци, расцепляя захват. Обескураженный парень попытался вновь перехватить выскользнувшего на землю соперника, но его правую руку Олег тоже успел схватить за кисть. Получалось, что уралец держит руками за кисти рук своего соперника. Затем он медленно свёл свои руки вместе вниз, не выпуская кисти рук противника. Так и получилось, что все зрители рассмотрели, как чужак без видимых усилий раздвинул захват непобедимого силача и сдвинул его руки обратно, заставив того пригнуться к земле.

После этой демонстрации силы, бывший подполковник решил прекратить поединок, резко отпустил соперника и поклонился ему. Он сразу понял, что с Ракоци надо дружить, а прилюдное поражение известного богатыря не способствует возникновению дружеских чувств. Отскочив на пару шагов, Олег громко объявил, что считает Ракоци равным себе по силам и не будет с ним бороться, все недовольные выкрики пресёк заготовленной фразой:

— Кто не согласен с этим, пусть выйдет против меня или моего друга Ракоци!

Надо ли говорить, что после такого поединка Олег стал другом гиганта, понявшего силу соперника и оценившего его такт. Более того, большая часть молодёжи кочевья, подспудно желавшая поражения чужака, посчитала ничью достойным окончанием схватки, и уралец стал своим парнем, буквально на следующий день он заметил разницу в поведении аборигенов. Парни не оценивали чужака взглядом, словно пытаясь ударить, а искренне улыбались и знакомились с ним, приглашая к своему очагу. Великан Ракоци, оказавшийся сыном небогатого пастуха, привёл нового друга в юрту своих родителей. Своего хозяйства у него не было, родители его годились уральцу в дети, но приняли гостя сердечно, с открытой душой. С тех пор угорский силач Ракоци вместе с дюжиной парней стал одним из лучших учеников Олега, обучавшего ребят основным приёмам рукопашного боя.

В сражениях с оружием уралец не спешил показать свои умения, убедившись в том, что рисунок боя степняков не отличается от того стиля, что он видел полвека назад в Прикамье. Племя за последние годы закупило много холодного оружия из уральской стали, в основном топоры и сабли, хотя обязательной принадлежностью каждого воина оставалось копьё. Возможно, из-за этого, все воины продолжали строго разделять виды оружия и способы их применения. Копьём наносили исключительно колющие удары, а топорами и саблями, наоборот, строго режущие и рубящие удары, с полным замахом. Поэтому бывший сыщик не спешил показывать кочевникам свою колющую технику, тем паче, что применить её могли не больше трети воинов. Да, именно воинов, не оставалось сомнений, что племя собирается воевать, а не просто идёт в набег. Это просматривалось во всём, подготовке бойцов, экипировке воинов и других незаметных деталях. Даже в том, что стойбище продвигалось к Тобольску, где собиралось продать практически все отары овец и закупить оружие. Поэтому страдающий параноидальной подозрительностью Олег проигрывал примерно треть поединков с оружием, якобы из-за старческой медлительности, не успевая защититься от особо резкого удара.

Причём, опытный психолог, он знал, кому проигрывать, в результате чего за пару недель вошёл в круг военных вождей и их отпрысков. Этому немало способствовали частые встречи уральца со священником Суроном, занимавшим высокую ступень в иерархии объединённых родов. На этих беседах со священником Белов исподволь уточнял подробные сведения о развитии Уральского царства. И почти все новости радовали его. Его старший сын и наследник Максим хорошо усвоил уроки общения с отцом, не только сохранил Уральское царство, но и смог избежать междоусобицы. Хотя в этом ему помогли все три бывшие жены Белова, пропавшего без вести в степях. Наталья, Алина и Лариса твёрдо стояли за сохранение заветов мужа и самым безжалостным образом боролись с любыми попытками ревизии его начинаний. Особенно отличилась Наталья, не желавшая возвращаться в первобытное общество, едва не погубившее её. Именно Наталья безжалостно разбиралась с тремя восстаниями среди булгарских бояр, пытавшихся вернуть независимость и свои привилегии.