Сергей Калашников - Четвертый

Все добытое унести было немыслимо, зато завёлся мотор автомобиля, а в кузове-будке нашлось достаточно места, куда поместились и продукты, и запасы кабеля, и патроны, нашедшиеся в складской палатке в значительных количествах. Ранцы личного состава мы тоже взяли с собой, как и оружие вместе с остальной амуницией – да, пожадничали. Даже железную печку погрузили вместе с трубой. И ещё несколько канистр, не разбирая – полные они или пустые и не выясняя состава содержимого. Уехали перед рассветом, свернули на первую же лесную дорогу и принялись от всей души углубляться в лесную чащу.

Картина маслом – перед строем облачённых в советские маскхалаты выпускников диверсионной школы старший лейтенант в форме солдата Вермахта трясёт за грудки нашего Мишу и гневно шипит:

– За зипунами сходили, недоноски! Не успели вырасти, а уже решили жизнями рисковать из-за еды и патронов!

Сама эта старший лейтенант маленькая, а Миша, рослый и плечистый, тихонько, чтобы не было заметно уставившимся на эту сцену многочисленным сочувствующим, держит руки так, чтобы подхватить своего командира, если та ненароком упадёт – в соответствии с распределением масс наибольшие перемещения в системе из двух эластично связанных тел испытывает то, которое легче. То есть товарищ старший лейтенант совершает возвратно-поступательные движения значительной амплитуды, а Миша – незначительной.

Если кто-то чего-то не понял – перед нами классическая военно-уставная сцена признания в любви старшего по званию своему подчинённому. То есть Мишины чувства не остались безответными. Как по мне, так совет да любовь – война войной, а дело молодое вершиться должно.

Оля тоже правильно поняла – увела прибывших к добытому нами автомобилю, где Фимка уже выбрасывает из задней двери мундиры, выдаёт солдатские ранцы и винтовки со всякими ремнями и лопатками – удачно мы амуницией прибарахлились. А то вместо У-2 на нашу поляну сел целый «Дуглас», из которого высыпало двенадцать стажёров под руководством товарища инструктора. Самолёт сразу улетел, а товарищ инструктор потребовала доклада, после получения которого изволила прогневаться.

Почему мы пригнали автомобиль сюда? Так место тут глухое, а лесные грунтовки сухие – привязали сзади несколько веток, чтобы не оставлять в пыли отпечатков протектора, и прикатили, привычно объехав немногочисленные в этих краях деревни. И вот сейчас, пока на пустующей стоянке для днёвки маленького биплана идёт выяснение самых главных отношений, заняли личный состав подгонкой обмундирования и освоением содержимого солдатских ранцев Вермахта.

У нас, кстати, опять трагедия – взрывчатки доставили мало, потому что, хоть самолёт и большой, но перегружать его не стоит. Мы с Ольгой и Фимкой присматриваемся к новичкам, выбирая каждый для себя по три человека – Мише достанется остальное – скорее всего, девочки. Их как раз три. Есть и хорошие моменты – нам доставили карты территории вдоль железной дороги на значительном протяжении, а то у нас был только один кусок, который мы уже исходили вдоль и поперёк. И взрыватели с большими замедлениями взведения. Не знаю, были они разработаны раньше, или только после моей подсказки промышленность подсуетилась, но сделаны аккуратно и снабжены инструкцией. Обычно дата изготовления присутствует и в маркировке, и в документации, но тут как-то ничего не находится. Бардак. Или я чего-то не дочитал?

Можно было бы спросить у инструктора, но её нигде не видно. Наверно, расплакалась и теперь принимает утешения, потому что Миши тоже нет. Эх! Только бы у них всё получилось!

Как всегда во время днёвки я занял руки и голову работой – взял самый обычный патрон, извлёк пулю и высыпал порох, часть которого вернул обратно. Поверх бумажной набивкой прижал порох к дну, чтобы он обязательно воспламенился от капсюля, и вернул пулю на место. Таких ослабленных патронов сделал несколько с разными навесками и отстрелял. Да, я добивался дозвуковой скорости, при которой выстрел сильно теряет в громкости, а вспышка почти незаметна. После десятка опытов всё у меня получилось, пусть и не идеально, но приемлемо. Метров до пятидесяти убойная сила сохранялась, да и баллистика хоть и изменилась, позволяла попадать. Не то чтобы бесшумное оружие, но негромкое – для поражения отдельно взятого часового вполне годится. Извёл, конечно, две пачки патронов, чего ещё недавно не мог себе позволить, зато результатом остался доволен. Или почти доволен.

Когда мы притаранили к железке очередной фугас, обнаружили на путях часовых через каждые двести метров. При расчёте на трёхсменные дежурства выходит примерно пехотный полк на сотню километров дистанции – просто сердце радуется от осознания своих достижений. Но с часовыми надо что-то делать. Они ведь поднимут тревогу, если увидят нас за установкой мины – тьма ночная не кромешна, а звяканье лопаток по щебню в ночной тишине не расслышит только глухой.

Часового я снял выстрелом метров с двадцати – подкрался по кювету в темноте и застрелил из винтовки ослабленным патроном. Выяснилось, что громкость выстрела всё-таки великовата – немцы встревожились, начали перекликаться. Не дожидаясь, к чему это приведёт, мы поспешили отойти подальше.

На другом участке, где всё было тихо, я снова застрелил часового. На этот раз из арбалета. Сам же занял его место и дождался прохождения очередного состава, после чего из укрытия выбрались мои новые подчинённые и принялись копать в точности, как мы их научили. Заложили фугас, размотали провода и даже собрались их слегка прикопать, как снова поезд.

Мы его и рванули – ничего выдающегося, но первая треть состава с рельсов сошла и, частично, опрокинулась. Мы вытянули катушкой остаток провода и смылись поскорее – ребята хотели пострелять по фашистам, что несли службу на тормозных площадках, но я их от этого удержал – азарт нам ни к чему, а в потёмках всё уйдёт мимо. Главное – ноги унести. Ну и перегон на десяток часов затих – пока не растащат вагоны, рельсы в порядок не привести, а ведь и груз спасти попытаются, и подвижный состав сохранить по максимуму – так что дел у немцев впереди много.

Пока движения не было, другие группы провели аналогичное минирование, но, поскольку подрывать составы не спешили, да те и не особо-то ездили, то проводку замаскировали тщательно, а сами отошли. Они, чтобы не дать немцам чёткой наводки на место, где установлены мины, снимали не одного часового, а несколько – то подряд, то через километр или два. Эту работу, а она считается лёгкой, выполнили только что прибывшие девочки, которых заботливо приняла под своё крыло товарищ старший лейтенант. Чтобы отыскать наши сюрпризы, нужно всю насыпь перерывать, а это очень большая канитель. Проще погонять платформу со щебнем.