Константин Калбазов - Фаворит. Сотник [Litres]

– Ну-ну. То решать тебе. Пока, – многозначительно закончил Фрол.

Кабак представлял собой двухэтажное бревенчатое здание. На первом располагалось само питейное заведение. На втором проживал хозяин с семейством. Поправочка. На поверку оказалось, что он там сожительствует с кабальной служанкой. Пусть и немолодой, но вполне миловидной особой. Здесь имелись еще вышибала и мальчишка, помогавший обслуживать посетителей. Но они приходящие и появятся только к обеду.

Не сказать, что в этом заведении не рады гостям. Всяк гость несет копейку в мошну хозяина. Вот только столь ранние гости здесь были нежелательны. Оно и понятно, заведение работает чуть не до рассвета, а тут еще и будят ни свет ни заря. Подумаешь, солнце уже высоко, это ни о чем не говорит. Для кабатчика, не имеющего ничего общего со своим тезкой богатырем, сейчас рань несусветная.

Правда, недовольство с него как ветром сдуло, едва он собрался выпроводить ранних посетителей. Вот так открыл дверь и тут же получил в свой двойной подбородок, улетев в обеденный зал и прихватив пару лавок. Иван даже забеспокоился, не сломал бы чего, рука у Фрола тяжелая.

Казак же как ни в чем не бывало прошел внутрь, подхватил кабатчика за рубаху, поставил на ноги. И пока тот еще ничего не осознал, врезал еще разок. Дабы довести клиента до нужной пластичности.

– Пасть захлопни, – стрельнув равнодушным взглядом убийцы на готовую заголосить кабальную бабу, велел Фрол.

И следом. Хрясь! Уже практически пришедший в себя и трясущийся как осиновый лист Добрыня вновь отправился в полет, опрокинув при этом стол. Серьезно так приложился казак, да и вес у толстяка-хозяина изрядный. Коли такую массивную конструкцию из толстых плах снес с места.

Копытов вновь схватил кабатчика за грудки и поставил на ноги. Глянул в глаза и произнес совершенно ровным тоном:

– Старшой, ты уверен, что хочешь с ним говорить? Может, просто пришибем да пойдем в другое место, опрокинем по кружечке?

– Все бы тебе резать, – тяжко вздохнул Иван, подыгрывая Фролу.

– В-вам эт-то так не ш-шойдет, – запинаясь, прошамкал разбитыми губами кабатчик.

– Брось, – отмахнулся Иван. – По нам уж давно плаха плачет. Так что одной душой больше, одной меньше, разницы никакой. Правда, и на тот свет мы как-то не торопимся. А тут вдруг кто-то решил нас порезать. Пришлось всех четверых отправить на тот свет. Слышал небось о побитых у Серпуховского перекрестка, а, Добрыня?

– Стрельцы заходили, говорили, что там троих побили, – проявил осведомленность кабатчик.

– Верно. На перекрестке нашли троих. Четвертого мы с собой унесли, поговорить. Интересные вещи он нам поведал, пока мы его в ров не сбросили. Знаешь какие? Вижу, что знаешь. Вот мне и любопытно, к чему это ты на нас навел ту ватагу.

– Я не…

– Кабатчик, ты сейчас с жизнью своей играешь, – покачав головой, оборвал его Иван.

Фрол без лишних разговоров извлек нож и приставил к горлу бедолаги. При этом вид у казака был совершенно безучастный и даже скучающий. Ни дать ни взять вот так походя полоснет и пойдет в другой кабак, где кровью не изгваздано.

– Погодите!

Добрыня испуганно задрал оба своих подбородка, отстраняясь от отточенного лезвия. А потом заговорил скороговоркой, словно боясь, что его прервут. Только и успевай разбирать, что он там лепечет своими разбитыми и кровоточащими губами.

– Ни при чем я. И никто не думал грабить именно вас. Просто случилось так. Кузьма сказал, что, как только появится гусь, при котором будет не меньше ста рублей, в окне второго этажа свечой проведут крест. Откуда же было знать, что там вы будете.

– Что еще за Кузьма? Ты толком сказывай, пока не порешили тебя, – потребовал Иван.

– Нищий. Он побирается у церкви Троицы, тут, на Хохловке. Он все про всех ведает, даже то, чего они сами о себе не знают. Но он с вашим братом никогда дел не имеет. Мне обсказывает в подробностях, а уж я с ними договариваюсь.

– И сколько ты ему платишь за наводку?

– По-разному бывает.

– За нас сколько взял?

– Десять рублей. Только я не ведал, что это именно вы, – поспешил заверить кабатчик.

– А сам-то сколько стряс с ватаги?

– Нисколько. Голые они были, все спустили. Потом должны были поднести пятьдесят рублей.

Ну и расценочки у местного преступного мира. Но с другой стороны, не нравится, иди грабь кого ни попадя. А тут, даже если отвалить полтинник, остается другая половина, а то и больше. Сигнал-то так просто не подали бы. Так что нормально, чего уж там.

Из сказанного Иван сделал два вывода. Первый – иезуиты тут никаким боком не причастны. Даже для них получается слишком мудрено. Такие комбинации только в книжках срабатывают. Иван, бывало, и месяц не появлялся у дяди Яши, и столько времени держать ватагу на адресе… Словом, нереально, и все тут.

Возможность исключить такую составляющую, как орден, дорогого стоит. Однако второй вывод ему понравился куда больше, и если Иван окажется прав, то трудно себе представить, скольких головных болей удастся избежать. Его очень заинтересовала личность этого самого нищего Кузьмы.

Они с отцом, конечно, предпринимают кое-какие меры безопасности. До чего-то додумался Архип, что-то подсказал сын. Но все это одно сплошное дилетантство. Современники Ивана могли с апломбом рассуждать об азах розыскной деятельности, вот только все эти рассуждения в реальности не стоили и ломаного гроша. В основе любой оперативной работы лежит сбор информации. И что ни говори, тут нужно иметь талант или, если хотите, призвание. И судя по тому, что они узнали, подобный талант сейчас промышлял под видом нищего у местной церквушки.

Признаться, Карпов подумал в эту сторону на основе все тех же прочитанных книг. У многих авторов главные герои неизменно обзаводились собственной службой безопасности. Довольно часто эта роль отводилась именно преступникам. Их неизменно перековывали, получая верных соратников, стоящих на страже секретов главгера.

Ерунда? Как сказать. Если столько людей твердит об одном и том же, знать, в этом все же что-то да есть. Чуть ли не основоположник сыскной полиции Франции, некто Видок, также был выходцем из преступной среды. Хм. Или только будет. Если будет. Все же история этого мира немного отличается.

Остается вопрос с преданностью этого персонажа. Тут Иван все же был склонен к наличию рычагов воздействия. Будут таковые, и можно думать о взаимовыгодном сотрудничестве. Нет? Ну что же, шагнувший на преступную стезю должен отдавать себе отчет, что сколько веревочке ни виться, а конец один.

Именно в надежде заполучить в свои руки этого самого Кузьму Иван и не стал трогать кабатчика. А что, очень даже можно привлечь Разбойный приказ. Как уже говорилось, был у него знакомый дьяк, обязанный Ирине. Так что все обставили бы в лучшем виде. Раньше-то он опасался ордена, теперь же… Теперь хотел получить куда больше, чем отправленный на каторгу кабатчик.