Константин Калбазов - Фаворит. Сотник [Litres]

Вот только поутру удивленные караульные казаки обнаружили, что стрелецкая стоянка опустела. Никого. Только истоптанная трава да следы от кострищ. Ни стрельцов, ни их лодок и двух больших плотов. Тихо ушли. По-воровски. Хм. Ну или по-казачьи. И где только наловчились…

Иван в очередной раз осмотрел подступы к укреплению. Н-да. Крепкий орешек, нечего сказать. Мудрить с атакой со стороны суши он не стал. Там нужно преодолеть не меньше пяти сотен шагов по открытому полю. Ну, практически открытому. В принципе подойти на расстояние одного броска – никаких сложностей.

Подкрасться ночью да засесть, благо в двухстах шагах от рва начинались густые и высокие заросли камыша да бурьяна. Вот только все это пространство сейчас представляет собой эдакое болото. А перед самим укреплением имеется еще и ров. Так что штурмовать в лоб – глупее не придумаешь.

Вот и решил Иван идти со стороны реки. Берега густо поросли камышом, и если подойти в ночь, то вполне можно укрыться поблизости от левобережной башни. И на лодках домчать удастся куда быстрее, чем бегом по болоту, и вопрос со рвом не стоит.

Карпов поднял вверх голову и взглянул в безоблачную синь. Э-эх! Какое здесь все же небо! Вот так взглянешь и залюбуешься. По реке разносится птичья разноголосица. Нет, это не они потревожили. Стрельцы тут еще с ночи и стараются вести себя тише воды ниже травы. Причем это не фигура речи. Казалось бы, почти полторы сотни человек, а слышно, как вода легонько плещется о борта каноэ.

Отдаленный хлопок. Другой. Потом еще один. И еще. Пока мина долетает до своей цели, миномет успевает выпустить четыре снаряда. И расчеты продолжают забрасывать в стволы все новые каплевидные мины. На дворик у башни обрушился самый настоящий ураганный обстрел. Все пространство покрывают облачка порохового дыма, смешанного с пылью. Местность оглашается гулкими разрывами, паническими криками и стенаниями раненых.

Окопы для минометов выкопали и замаскировали еще с ночи. Впрочем, сейчас от маскировки никакого толку. Она была рассчитана только до первого удара. Его подгадали так, чтобы во дворе укрепления было как можно больше народу. Сейчас же определить, откуда именно ведется обстрел, не проблема. Поднимающееся от земли облако порохового дыма прекрасно видно. Правда, толку от этого никакого, даже начни турки обстреливать их из пушек.

– Ну что, православные! За веру, царя и отечество! Вперед! – выкрикнул Иван, как только первый снаряд разорвался во дворе башни.

Весла разом ударили по воде, буквально вспенивая ее. Пара стуков сердца, и стремительные каноэ буквально вылетают из зарослей камыша, несясь вниз по течению. Плыть им недолго. Не должны турки во второй башне успеть сообразить и открыть огонь из пушек. А и успеют – пирога, пусть и грузовая, достаточно маленькая и юркая цель, чтобы вот так, за здорово живешь, попасть в нее.

Что же до первой башни, то там сейчас творится форменный бедлам. Если не сказать паника. По современным реалиям нападающие предприняли самую настоящую массированную бомбардировку, в которой участвует более трех десятков орудий. Ну нет в этом мире столь скорострельной артиллерии, и все тут. А если судить по разрывам бомб, то обстрел ведут крупнокалиберные мортиры. Никак не меньше.

Вот не мог Иван отказать себе в изготовлении парочки минометов. Легкое, маневренное орудие, которое в местных условиях стало просто натуральной вундервафлей. А почему нет? Тут ведь самое главное – иметь капсюли, и он их изготовил. Дальше – литая чугунная мина, стальной ствол с опорной плитой. Чуть старания, точности в работе, и пожалуйста.

Мина калибром восемьдесят миллиметров, которую по крутой траектории получается забросить на расстояние четыре сотни шагов. Серьезный заряд пороха плюс чугунные картечины внутри. Вкупе со скорострельностью мало точно не покажется. И турки оценили.

Судя по всему, паника сейчас не только в атакованной башне, где уже поднимается столб пожарища. Все шесть мазанок, объятые пламенем, источают жирный, бурый и смрадный дым. Такой бывает, только когда горит человеческое жилье. Ничего удивительного, при камышовых-то крышах.

Выпустив по дюжине мин, артиллеристы прекратили обстрел. Не хватало еще накрыть своих же. Каноэ успели скользнуть в ров и вскоре оказались прикрыты со стороны второй башни холмом. Даже если тамошние канониры наконец разродятся, достать атакующих они уже не смогут. Ну, по крайней мере, пока те не окажутся наверху.

Едва только причалили к крутому скату искусственного холма, как тут же полетели крючья, закрепившиеся за плетни стен. Несколько секунд, и стрельцы побежали вверх, подтягиваясь за веревки. Одновременно с этим во двор полетело с дюжину гранат, отозвавшихся гулкими хлопками разрывов. Атакующих их осколки не достанут, зато смогут загнать в башню турок, если таковые еще остались во дворе.

Штурмовики взирают на атаку с толикой сожаления. Им сейчас вперед ходу нет. Хорошо как противник поспешит укрыться в башне. А если займет оборону снаружи? Выучка же и экипировка этих парней предоставляют им несомненное преимущество только при взятии зданий. В открытом бою они немногим лучше обычных стрельцов. А то еще и уступят из-за своей неповоротливости.

Атаман Минаев вместе со своим подручным Захаром все время держался рядом с Иваном. Он не пожелал оставлять измайловцев и сейчас примечал все происходящее вокруг. А тут столько всего странного. Начиная вот с этого обстрела и заканчивая снаряжением самого сотенного, офицеров и десятка стрельцов.

Он сильно удивился, когда заметил, как Иван облачается в нечто, сильно походящее на бригантину. Доспехи уже давно не в чести. Вот с тех пор как появился огненный бой, так постепенно броня и сошла на нет. Конечно, тех, кто еще напяливает на себя кирасу, хватает. И она порой даже спасает жизнь. Но это только если от клинка, стрелы или пули на излете.

Правда, особо рассчитывать на последнее не приходится. Палят-то зачастую не далее семидесяти шагов. А на таком расстоянии кираса остановит разве что выстрел из пистоля. Хм. Из него, впрочем, бьют не далее двадцати шагов. И снова кираса бесполезна. Словом, тяжесть это лишняя и неудобство.

Когда оказались во дворе, сразу же стало трудно дышать от заполнившего все вокруг дыма. Ну и к домам лучше не приближаться. Потому как те жаром так и пышут. А еще всюду летают искры, того и гляди, одежда на тебе займется пламенем.

– Ну, Архипыч, вы даете! – изумленно озираясь по сторонам, уважительно восхитился атаман.

Мало того что все мазанки полыхали жарким пламенем, так еще и бомбами народу посекло десятка три, никак не меньше. Отовсюду слышатся стенания и проклятия. Стрельцы без лишних слов, деловито, словно выполняя рутинную работу, тычут штыками всех попавшихся на пути. Нечего оставлять за собой недобитого противника. Вот так пожалеешь, а там и прилетит в спину гостинец. А ведь еще и с пожарищ тянет смрадом паленого мяса. И о причине гадать не приходится. Там сейчас поджариваются тела павших.