Константин Калбазов - Фаворит. Сотник [Litres]

Если бы у турок были отрыты траншеи, то наверняка жертв было бы меньше. А так мины, залетавшие за стены, выкашивали народ, что твоя коса. Кому не повезло, те легли во дворе, кто оказался пошустрее, успел забежать в башню.

Вообще, конечно, удачно получилось накрыть цель, чего уж там. Признаться, Иван сомневался, что выйдет без пристрелки. Но рассчитывая в самом начале нанести серьезные потери, он решил рискнуть и приказал сразу же приступать к массированному обстрелу. Получится у них взять вторую каланчу или нет, неизвестно, но уж одну-то захватить надо непременно.

– Погоди, Фрол Минаевич, то ли еще будет, – бросил Иван и тут же начал раздавать команды: – Полусотенные, взять под прицел бойницы и варницы! [6] Варницы – русское название машикулей, навесных бойниц, расположенных в верхней части крепостных стен и башен, предназначенных главным образом для вертикального обстрела штурмующего стены противника стрелами или ручным огнестрельным оружием, сбрасывания камней, выливания кипятка и смолы. И чтобы ни одна зараза мне носу не высунула.

Тут же послышались дублирующие команды. Стрельцы начали распределяться по периметру, и практически сразу раздались разрозненные выстрелы. Нередко они сопровождались криками боли и проклятиями из-за стен. В бойницы первого этажа полетели гранаты, а следом раздались глухие разрывы и громкие стенания.

Вскоре пальба прекратилась. Число смельчаков, готовых рискнуть и показаться для выстрела в проемах бойниц, резко уменьшилось. Пару раз турки пробовали подбросить русским подарочек в виде гранат, но безуспешно. Нет, если бы нашелся храбрец, который бы поджег короткий фитиль или дал тому по большей части прогореть, то бед они еще наделать могли бы.

Вот только янычары брали в руки гранаты, как ядовитую змею. И едва загорался фитиль, как они стремились поскорее избавиться от опасного снаряда. Стрельцов же вид гранаты с горящим фитилем ничуть не пугал. Велика сила тренировки. Подхватить чугунный шар да забросить за ограду, вот и вся недолга.

– Ну что, атаман, не забыл еще турецкий? – спросил Иван.

– Я-то не забыл. Да только без надобности то. На этой каланче буюк-баши [7] Буюк-баши – в турецкой армии командир роты или сотник. Али, этот на русском лопочет споро, – пояснил Минаев.

– Ага. Вот, значит, как. Ну спасибо. – А потом закричал: – Буюк-баши, с тобой говорит сотенный Измайловской стрелецкой сотни Карпов! Предлагаю тебе сдать башню и покинуть ее пределы вместе со своими солдатами и оружием.

– Я не сдам башню, гяур, – послышался голос с верхнего яруса.

– Понимаю, ты рассчитываешь на то, что вскоре тут будет помощь из Азова, – между тем продолжил Иван. – Не хотелось бы тебя расстраивать, но они не успеют. Сейчас там наверняка решили, что сюда подошел Николай со всей своей армией. К тому времени, когда они поймут, что это не так, вы все будете мертвы.

– Я не сдам башню! А ты лучше сам готовься к смерти!

– Ладно. Было бы предложено, – уже тихо произнес Иван и позвал: – Гриша.

– Я, господин сотенный, – тут же отозвался десятник штурмовиков.

– Нас послали далеко и надолго. Действуй.

– Слушаюсь! – задорно ответил парень и побежал к двери.

– Давай в сторонку, атаман. Сейчас рванет, – кивая в сторону железной двери и суетящихся у нее стрельцов, пояснил Иван.

– Пустое. Мал бочонок пороха. Не возьмет дверку. Она-то, чай, железная, – покачав головой, авторитетно заявил Минаев.

– Много ты понимаешь, – со значением произнес Иван, уходя за угол горящего дома.

Нет, атаман, разумеется, был бы прав, окажись в том бочонке порох. Вот только там наличествовал пироксилин. Дорого обошелся Ивану этот поход. Очень дорого.

Но дворянство – это такая штука, которая за деньгу не покупается. Во всяком случае, сейчас. Только беззаветная служба и ратные подвиги. Первый путь может растянуться на долгие годы. Второй куда быстрее, правда, тут до вожделенного звания можно и не дожить. Ну да где наша не пропадала! Вот и вкладывался он щедрой рукой.

Рвануло так, что заложило уши. О начинке бочонков знали только Иван и Григорий. Гришу, конечно, держали за балаболку. Опять же, из-за его длинного языка молодая царевна прекратила ходить в Стрелецкую слободу. Но на деле парень был по-настоящему надежен. А что до того случая… Ну так все ошибаются, что уж тут поделать.

Едва отгремел взрыв, как штурмовики тут же устремились в освободившийся дверной проем. Послышались крики, стенания и резкие хлопки воздушек. Стрельцы скоренько зачищали первый этаж башни.

На этот раз Ивану не нужно было путать следы, как в Вильно, поэтому с новыми воздушками он не мудрил. Исполнил сменные – короткий и длинный – стволы под калибр девять миллиметров и одинаковую пулю. И сейчас парни Григория орудовали как раз короткоствольными, штурмовыми образцами.

Надо сказать, турки не растерялись и, несмотря на то что не успели убрать лестницу, ведущую вниз, захлопнули люк из толстых дубовых плах и задвинули засов. А вскоре в бойницы, вырезанные прямо в полу второго этажа, высунулись стволы мушкетов. Однако толку от этого было чуть.

Расстояние до потолка всего-то четыре метра, и не попасть в отверстие с ладонь взрослого мужчины парням было сложно. Вновь раздались отрывистые хлопки. И снова свинец нашел свою жертву, а крики на этот раз раздались сверху.

Тем временем Григорий подхватил сверток поменьше и, прикрываемый товарищами, припустил вверх по лестнице. Со всего маху вогнал в доску скобу. Привязал к ней сверток с взрывчаткой. Поджег фитиль.

– Уходим, братцы!

Снова рвануло. На этот раз не так громко, как с дверью. Но люку этого вполне хватило. Вновь штурмовики вбежали в башню. Порядок. Преграду в потолке буквально вынесло, а может, и разнесло в щепки. Виден только квадратный проем. Правда, и лестница пострадала. Но в принципе восстановить ее – дело плевое. Тут ведь не до красоты, а лишь бы держало.

Бойницы в потолке снова под прицелом. Правда, стрелять пока не в кого. Нет, крики и стоны сверху очень даже доносились. Да драться сейчас там некому. Взрыв пироксилина в замкнутом пространстве – это понимать надо.

Парочку ручных гранат в довесок, чтобы получше соображали. Эти снаряжены бездымным порохом, а потому все не так страшно. Разве что горло першит да глаза режет. Ну да здесь и от пироксилина то еще амбре.

В хор голосов добавились панические вопли. Ага. Понравился, значит, привет. Очень хорошо. Может, теперь-то будут посговорчивее. А то кобенятся, как красны девицы. В отверстиях бойниц появились какие-то тени. Несколько хлопков, вторящие им крики боли.

– Порядок, господин сотенный. Путь свободен, – доложил Григорий.

– Отличная работа, десятник. Эй, буюк-баши! Слышишь меня? Это опять я, сотенный Карпов.