Константин Калбазов - Фаворит. Сотник [Litres]

Ничего. Штурмовики неплохо добрали при захвате первых двух ярусов башни. Причем судя по тому, сколько убитых и раненых выносили из башен после капитуляции, потери там вышли сродни приключившимся на этом берегу.

Хм. А вот от города войска так и не появились. Ну точно, решили, что сюда припожаловала армия Николая. Впрочем, расслабляться рано. Доберутся побитые гарнизоны, поведают о том, что русских всего лишь горстка, и начнется веселье. Так что нужно готовиться к тяжким временам. Без штурмов тут никак не обойдется.

Ну а пока суд да дело, нужно бы отправить гонцов за плотами со всеми припасами и имуществом сотни. Они сейчас дожидаются вестей у той самой протоки, что зовется Казачьим ериком.

– Ага. Похоже, разродились, господин сотенный? – с плохо скрываемым нервным напряжением произнес командир первой полусотни.

При этом Гуляев взирал на разворачивающееся перед ними действо из-под ладони, пристроившейся над бровями, подобно козырьку. Ну ни дать ни взять Илья Муромец со знаменитой картины. Ее, конечно, тут еще не написали и неизвестно, напишут ли.

Но какое это имеет значение, если Карпов представлял ее себе очень даже живо. Опять же, крепыш Гуляев чем-то походил на былинного богатыря. Разве что росточка вовсе не богатырского. Хотя Иван где-то читал, что в те времена народец был куда пониже. Хм. А кстати, если присмотреться, то средний рост жителей и впрямь уступит таковому из его прежнего мира.

– Разродились, Петр Сильвестрович, – безуспешно пытаясь скрыть волнение, подтвердил Иван.

Трудно, знаете ли, сохранять спокойствие, когда перед тобой разворачивается пара тысяч обозленных янычар. Причем не просто так, а при поддержке пушек. Их сейчас как раз выставляют на позициях шагах в четырехстах. Дальше нет смысла, потому как с отдалением от цели разрушительная сила ядер серьезно падает.

Оно бы, наоборот, поближе. Но не судьба. Первое половодье, так называемая холодная вода, начало уже спадать. Но земля все одно еще напитана влагой, как губка. Впрочем, артиллеристам вовсе не нужно рушить башни – они хотели бы вернуть их целыми и невредимыми. Стены вполне успешно смогут выдержать удары ядер со столь значительного расстояния. А вот предбашенные древо-земляные укрепления уже не выстоят.

Решаясь на столь дерзкую выходку, Иван даже предположить не мог, что у него будет фора в целых два дня. Но так уж случилось, что турки не поверили в сумасшествие русских. Поэтому начали разведку местности для уточнения сил царя Николая, двигавшегося в направлении Азова. Стрельцам удалось захватить «языка» и выпытать о происходящем в Азове.

Хотел бы Иван видеть лицо турецкого паши, когда до него все же дошло, что он опасался несуществующего врага. Армия русских была настолько далеко, что ее передовые части еще не приблизились даже к казачьему Черкасску.

– Будем выжидать или начнем? – поведя плечами, спросил полусотенный.

– Рано, Петр Сильвестрович. Пускай их топчи [8] Топчи – турецкие пушкари. закончат со своими позициями. И ведь не боятся, паразиты, наших пушек, – возмутился Иван.

– Это да. Но с другой-то стороны, чего им бояться. Чай, со второй башни порассказали, как мы мазали.

– Когда это мы мазали? – хмыкнул Иван. – А кто же тогда их загнал в башню?

– Мортирки наши полевые их загнали. А вспомни, как мы били из пушек. Да мы едва своих же не потопили, с нашими-то недолетами, – возразил полусотенный.

– Можно подумать, они это видели.

– Не сомневайся, сотенный, приметили. Иначе вот так нагло, средь бела дня, у нас на виду не выстраивались бы.

– Ну а что же мортир не боятся?

– Они не сомневаются, что у нас к ним мало бомб. Это же жуть сколько пороха на них нужно извести. Опять же, на чем-то такой запас нужно было доставить. А мы пришли только на двух плотах да нескольких лодках.

– Намекаешь на соглядатаев в Черкасске?

– А ты в них и не сомневаешься, сотенный. Иначе не отказался бы от помощи Минаева.

– Атаману я верю, – не согласился Карпов. – Ему выгодно выделиться перед царем. Потому как не дурак и понимает, что вольнице их приходит конец.

– То атаману. А вот другие казаки свою выгоду видят.

– Умный ты, как я погляжу, – передразнил офицера Иван.

– Да уж не дурак.

– Угу. Только мысли свои при себе держи. Не хотелось бы, чтобы эти разговоры до станичников дошли. Уж больно они обидчивы, – вновь поднося трубу к глазу, посоветовал Иван.

– Понял, – легко согласился Гуляев.

Все так. Под самым благовидным предлогом Иван отослал из укреплений всех казаков. Есть среди минаевских предатели или нет, выяснять не хотелось. Кто их, донцов, знает, что у них в головах бродит. И память у них ох как крепка. А ведь всего-то три десятка лет назад на Дону кровь казацкая лилась рекой. И пускали ее бердыши московских стрельцов. Словом, ну его к ляду, так-то рисковать. Тем более что в этом нет необходимости.

Измайловцы сейчас разделились, и в каждом из укреплений находилось по полусотне. А всех штуцерников, штурмовиков и гранатометчиков Иван свел в отдельный взвод усиления. Он намеревался перебрасывать его по мере надобности в то или иное укрепление, так как не сомневался, что турки не станут штурмовать оба укрепления сразу. Глупо бы было.

Гранатометчики с двумя мортирками образовали батарею. Конечно, со снарядами у них было откровенно плохо. Всего-то шестьдесят штук. Но ведь еще оставались и ручные гранаты. Иван предпочел сделать упор все же на них, а не на мины. А всему виной несовершенство в снабжении.

Ну какой груз они могли сюда доставить? Вот то-то и оно. Трястись приходилось если уж не над каждым граммом, то над килограммом точно. Вместо одной мины можно было взять шесть гранат. Опять же, используются они и в обороне, и в наступлении, и при штурме.

Но гранаты с бездымным порохом были в буквальном смысле наперечет. Впрочем, как невелик был запас и самого пороха, предназначавшегося для штурмовиков. Да и то на случай, если с использованием воздушки будет вообще никак. Дороговатое удовольствие этот порох, да и производственный цикл трудоемкий и долгий. Нет, при наличии азотной кислоты ничего особенного. Но как раз с ее-то получением и были проблемы.

Иван еще какое-то время рассматривал выставляющиеся на открытом поле батареи. Ничего так турки постарались. Притащили не меньше трех десятков пушек. И кстати, ни одной калибром больше трех фунтов. Разве что вон те четыре мортиры, способные метать полуторапудовые бомбы. Сущие монстры в сравнении с их минометами. В смысле с полевыми мортирками, конечно.

– Рыбин.

– Я, господин сотенный, – тут же отозвался десятник штурмовиков и друг детства Ивана.