Константин Калбазов - Фаворит. Сотник [Litres]

– Парни, отходим в башню! Живее, живее!

Вообще-то несколько запоздавший приказ. В наблюдателях надобности больше нет. Предрассветная дымка уже поднялась, и подходы к укреплению теперь как на ладони. А значит, и внезапной атаки не случится. Поэтому стрельцы уже бегут в сторону куда более надежного укрытия.

Едва только успели уйти за каменные стены, как во дворе грохнули один за другим четыре громких разрыва. Помещение тут же заволокла вздыбившаяся пыль, а пол легонько так толкнулся в ноги. Это привет от мортир. А ничего так у турок пушкари. Точно положили свои снаряды. Будь народ во дворе, даже в траншеях, и наверняка не избежать потерь. А так обошлось.

– Птфу ты, нехристи! – отплевываясь, в сердцах выругался Иван.

Потом осмотрел свое воинство, снял шапку и, выбив пыль о штанину, повысил голос:

– Ну что, братцы, покажем им кузькину мать! Штуцерникам открыть огонь по пушкарям!

В наступившей тишине раздались разрозненные выстрелы. Только на этот раз стрельцы и не думали скромничать. Тут уж не до игр. В укрытиях просветы для турецких пушек невелики, но это вовсе не значит, что в них не получится рассмотреть человеческие фигурки, суетящиеся вокруг орудий. А что до патронов, то экономить их никто не собирался. Как ни крути, а по сотне готовых выстрелов на каждого. Тут впору думать не о том, что боеприпасов не хватит, а о том, как умудриться столько расстрелять без вдумчивой чистки винтовок.

Поскольку его бойцы оказались довольно плохими артиллеристами, Иван и не думал делать ставку на пушки. Орудия вывели из башен и установили на стенах, устроив для них амбразуры. Единственное, где от них еще мог быть толк, – это при обстреле штурмующих картечью. Да и то на прямой наводке с расстояния не больше сотни шагов.

Освободившиеся же бойницы заняли стрельцы. Оно, конечно, тут этих бойниц – где бы взять столько стрелков. Все же гарнизон башен должен быть куда внушительнее восьми десятков бойцов. Иван задействовал народ по максимуму, приставив к бойницам всех нестроевых, включая своего денщика и повара. Ну и себя с полусотенным посчитал как боевые единицы. А то как же.

Просто стрелковые бойницы обычно узки и позволяют вести стрельбу в небольшом секторе. Пушечные же дают куда больший обзор. Вот штуцерники со штурмовиками и поспешили их занять, приладив свои карабины на сошках. С этим устройством точность огня куда как выше.

– Гришка, засекли эти клятые мортиры? – взбегая на верхнюю площадку, укрытую черепичным навесом, спросил Иван.

– Нашли, господин сотенный. Сейчас как раз над ними стараемся, – обернувшись, тут же доложил Григорий, одновременно перезаряжая свой карабин.

А откуда еще высматривать позицию мортир, как не из самой верхней точки башни. Обзор отсюда открывается – просто закачаешься. Местность же равнинная. Тут от стрелков не больно-то и укроешься. Если только прятаться в зарослях или маскировку какую из веток учудить, чтобы не особо можно было рассмотреть. Но тут это не принято.

Выстрел!

– Ага! Есть! Уложил, Григорий Семеныч, – радостно доложил обернувшийся к командиру молоденький штурмовик. – Прошу простить, господин сотенный. Попал я, значится, – заметив начальство, тут же стушевался стрелец.

– Вот и молодец, братец. Не отвлекайся.

И тут со стороны турок вновь заговорили пушки. Разрозненно, с большими интервалами. Все же огонь штуцерников в значительной мере поумерил пыл орудийной обслуги. Иван вновь разложил и вскинул подзорную трубу. На позициях артиллеристов хватает как раненых, так и бездвижных тел. Если эдак пойдет и дальше, вскоре турецкие пушки и вовсе умолкнут.

Точной стрельбой из штуцеров этот мир не удивить. Вот только оружие это насколько редкое, настолько же и мешкотное в перезарядке. Подготовленный и грамотный стрелок способен сделать хорошо как один выстрел в минуту. Основная же масса работает куда медленнее. А тут более двух десятков стрелков, да еще и при скорострельности шесть прицельных выстрелов в минуту.

Непривычны здесь к подобному. А потому и не знают пока, как противодействовать такой напасти. Опыт же, знания и соответствующие выводы появляются только с кровью. И подчас немалой. Вот как сейчас. Сомнительно, что во время вчерашнего взрыва запаса пороха случилось столько же потерь, сколько теперь, от работы штуцерников.

Постепенно огонь пушек становился все более разрозненным. Но зато из-за большого числа самих орудий их выстрелы звучали практически беспрерывно. Ядра неустанно терзали стену, а по сути, ограду. Вот очередное ядро ударило в станок пушки, отбросив в сторону ее ствол. Это уже третье орудие обороняющихся, выведенное из строя. Если так дело пойдет и дальше, их вообще оставят без традиционной артиллерии.

Ага. А вот и очередной привет от мортиры. Знатно так рвануло. Хотя… В помещении все выглядит куда как весомей. Здесь же… По большей части много дыма и пыли при не столь уж значительных повреждениях. Порох, что тут скажешь. А уж при его нынешнем качестве так и вовсе говорить не о чем.

К примеру, Иван все же завел свою мельницу и наладил выпуск собственного черного пороха. Он у него получается куда как качественнее и значительно мощнее иных. Опять же, ладить это зелье самому гораздо дешевле, чем покупать на стороне. Да еще и сомнительного качества. Ну и немаловажно то, что у Ивана этот порох закупает казна. Правда, цены у царя-батюшки – не разгуляешься. Ну да все одно, даже с учетом трат на учения сотни и этот поход Иван остался в прибытке. Пусть и не особом.

– Ну вот, давно бы так-то, – удовлетворенно произнес Иван.

– Ага. Пошли, родимые! – с веселым задором подхватил Григорий.

Хотя орудийная канонада вроде как не стихает, турецкий паша осознаёт, что интенсивность обстрела падает. А значит, вскоре артиллерия не сможет прикрывать штурмующих. Вот и решил выдвигаться на штурм.

Тем более что никакой командир не станет держать своих людей под обстрелом, если имеется такое надежное укрытие, как каменная башня. Ну что этим стенам может сделать полевая пушка? Да ничего. А в подзорную трубу прекрасно видно, что русские вывели захваченные пушки из башни и часть из них уже разрушена. То есть орудийного огня особо опасаться не стоит. Пусть они и сосредоточили все орудия на сухопутном направлении.

– Умно идут, Иван Архипович, – подойдя к Карпову, произнес полусотенный Гуляев.

– Странно бы было, коли они оказались бы глупее нас. Если мы использовали камышовые маты в лодках, то отчего им не применить их на суше. Да и казачки на своих стругах пользуют вязанки камыша. Он им и защита, и на дно пойти не дает.

Пусть турки и собирались взять укрепление с ходу, наступали они не сплошной массой и не цепями. Подразделения числом до полусотни толкали перед собой колесную пару, на которой были закреплены толстые камышовые маты. Если все сделать со знанием, то такую преграду со ста шагов не вдруг пробьет и пушечная картечь. В смысле легкая конечно же, тяжелая такую преграду попросту снесет. Так что о ружейных пулях и говорить нечего. Гарантированная защита.