Лен Дейтон - Британские СС

– А что с охраной короля в Тауэре? – спросил Дуглас. – Военные поставят туда своих людей? Или просто будут наблюдать и свалят всю вину на какую-нибудь мелкую сошку из СС?

Мэйхью улыбнулся.

– А налейте-ка мне еще вашего прекрасного виски.

Он проделал весь ритуал с подливанием в бокал воды, вдыханием аромата и неспешным первым глотком. Как будто намеренно тянул время – то ли думая над ответом, то ли для большего драматического эффекта.

– Завтра вечером у нас ожидается гость, – произнес он наконец. – Вы нам понадобитесь, Арчер. Постарайтесь днем немного вздремнуть. И не забудьте надеть теплое белье и прихватить с собой какую-нибудь немецкую бумажку, чтобы при случае ею отмахиваться. – Мэйхью улыбнулся и вытер рот тыльной стороной ладони. – Если Вашингтон даст добро, мы вытащим короля из Тауэра на будущей неделе и в тот же день переправим.

Он раскрыл перед Дугласом кожаный футляр с сигарами.

– На вашем месте я бы не слишком полагался на эту тряпку на рукаве, – предостерег его Дуглас. – В списках вы останетесь еще дней на шесть, не меньше, и не у всякого патрульного офицера найдется время вычеркивать из них лишние фамилии. Затолкают в кузов сразу, а разбираться будут потом.

– А что вас так смутило в сигаре, дружище?

Дуглас поднял глаза от сигары, которую рассеянно вертел в пальцах.

– Ничего. Великолепная сигара. «Ромео и Джульетта». Как раз такую я нашел в кармане у доктора Споуда. Просто в памяти всплыло, вот и все.

– Ну, Арчер, не нужно быть гением сыска, чтобы решить эту загадку. Немцы возят их с Кубы контейнерами, а взамен поставляют машинное оборудование и немецкие автомобили. И всякий, кого немцы считают ценным союзником, получает эти сигары на регулярной основе.

– И вы тоже? – поинтересовалась Барбара.

Как опытный репортер, она умела задавать такие вопросы, не вызывая к себе агрессии.

Мэйхью издал короткий невеселый смешок и натянуто улыбнулся.

– В следующий раз, когда буду говорить с генерал-майором фон Руффом, непременно попрошу у него. В знак искренности моих намерений. – Он помахал рукой, разгоняя дым. – Как дела с расследованием по делу Споуда?

– Брат написал чистосердечное признание, – сообщила Барбара.

– Да неужели? – Мэйхью наклонился через стол передать Дугласу спички.

– Дело еще не закрыто, – произнес Дуглас, и в наступившей тишине чирканье спички прозвучало неестественно громко.

– Ну в таком случае будем надеяться, что вам удастся его закрыть.

Разумеется, полковник не мог не понимать разницы между «закрытием дела» и «раскрытием убийства», так что выбор слов был не случаен.

– Завтра вечером ждите меня дома, Арчер, я за вами заеду.

Мэйхью поднялся и стал надевать пальто. Дуглас, который все это время терзался сомнениями, отдавать или не отдавать ему пленку, вдруг собрался с духом и протянул ее полковнику.

– Тут все документы, которые Споуд сжег в квартире над антикварной лавкой. Вряд ли кто-то знает о существовании этой пленки, но ваши приятели из абвера могли найти устройство для снятия копий и прийти к собственным выводам.

Мэйхью раскрыл бурый картонный цилиндр и вынул пленку.

– Значит, расчеты сфотографированы… – Он долгим взглядом посмотрел Дугласу в глаза и кивнул в знак благодарности. – До завтра.

На следующее утро Дуглас отчитывался перед Келлерманом. Устный доклад генерал выслушал молча, время от времени кивая, письменный сразу отложил, даже не взглянув.

– Как дела у Дугласа-младшего? – поинтересовался он.

– Все хорошо, спасибо, сэр.

– Вы слышали о новой немецкой школе в Хайгейте?

– Да, слышал.

Школа предназначалась для детей членов СС, немецкой администрации и офицеров вермахта.

– Конечно, обучение идет на немецком, однако школа очень хорошая, а вы знаете язык почти безупречно. Будете помогать сыну с уроками. Для юного Дугласа это возможность прекрасного начала будущей карьеры. Я бы попробовал устроить его туда.

– А другие британские дети там будут?

– По моему мнению, должны быть. Я состою в комитете школьной администрации и всячески продвигаю идею, что немецкие дети должны формировать связь со страной, в которой растут. А наличие среди них английских ребятишек очень ценно с точки зрения языка. Наверняка же маленький Дуглас немного знает немецкий?

– Немного. Сейчас во всех школах есть уроки немецкого.

– Хороший был бы старт.

– Я с ним поговорю. Мальчики в этом возрасте тяжело воспринимают разлуку с друзьями.

– Да, обсудите. Он парень благоразумный, сам поймет все преимущества. И сводите его туда – покажете лаборатории, оборудование, спортивные площадки и все такое прочее…

Накануне Дуглас провел большую часть вечера, репетируя, как подвести Келлермана к разговору о Гарри. Но все это не потребовалось, Келлерман поднял вопрос сам.

– А что там за история с вашим замечательным сержантом? Что за слухи о его аресте?

– Да, сержант Вудс арестован, сэр. И содержится тут рядом, в четвертом управлении.

Дуглас давно знал, что «четвертым управлением» иносказательно именуют гестапо.

– Сами знаете, у четвертого управления особые привилегии. Мое влияние на этих джентльменов несколько ограниченно.

– Вот как, сэр…

– Да, все-таки они держат прямую связь с рейхсфюрером СС в Берлине.

– Даже в условиях военного положения?

– Арчер, ну не думайте же, что вы самый умный. – Генерал Келлерман болезненно поморщился. – Я и мои люди подчиняемся военному командованию Великобритании только в вопросах, касающихся поддержания правопорядка. Все, что касается структуры и организации управления, остается неизменным. Четвертое управление по-прежнему подчиняется напрямую Берлину. Так же, как и ваш штандартенфюрер Хут. И так же, как ваш сержант Гарри Вудс. Теперь вы понимаете, каково мое положение?

– Вы не можете вмешаться, сэр?

– Нельзя влезать в семейные склоки. Разве не это внушают начинающим полицейским во всем мире?

– Вряд ли сержант Вудс поставил четвертое управление в известность о том, что получает приказы из Берлина. Штандартенфюрер Хут недвусмысленно дал понять, что наша работа совершенно секретна.

– Вы про эту вашу историю с учеными?

– Да, сэр.

– И правильно. И молодец ваш доктор Хут. Прекрасный молодой офицер. Горжусь тем, что он у меня работает. – Келлерман энергично покивал головой и, объявив таким образом себя не только начальником Хута, но и его доверенной фигурой, чуть приглушил расточаемую в его адрес лесть: – Конечно, иногда он не в меру рьян и уперт, но… все-таки нужно учитывать специфику вверенной ему задачи.

– Конечно, сэр.

– Понимаю, вы очень переживаете за Вудса. Думаю, мне следует отменить поездку в Германию на выходные. Пошлю за штурмбанфюрером Штраусом, пусть он мне все расскажет об аресте. – Келлерман покрутился в кресле, одним из своих брогов отталкиваясь от пола, а другой поставив на подножку; весь его вид демонстрировал погруженность в глубокие размышления. – А какого рода отчеты подавал сержант Вудс?