Борис Батыршин - Крымская война. Соратники [litres]

Патрик перехватил матросским ножом (он заранее раскрыл его и держал в зубах) бечевку, стягивающую пачку, и столкнул груз за борт. И вывернул шею, чтобы увидеть, как листки белым облаком разлетаются над палатками.

– Давай следующий! – проорал, перекрывая треск «Гнома», мичман и ткнул напарника в бок. Петька-Патрик оторвался от зрелища рукотворной бумажной метели и потащил из-под сиденья новую пачку «наглядной агитации».

Боевые действия в Крыму перешли в невиданную доселе фазу психологической войны, и юный ирландец, сам того не зная, только что сделал в ней первый выстрел.

Пароходофрегат «Владимир».

5 октября 1854 г.

Андрей Митин

Бутаков все-таки молодчина, подумал Андрей. Не зря в нашей истории он стал теоретиком тактики паровых кораблей: смотрит в корень, выделяет возможности, находит, как их применить. Согласно его идее, целями для осколочно-фугасных снарядов должны стать в первую очередь колесные кожуха, а также корма – чтобы разрушить румпельное отделение и, если повезет, повредить винт. У здешних кораблей он один, так удачное попадание может лишить неприятеля и хода, и способности управляться. После чего надо занять позицию по носу или корме жертвы и доламывать ее продольным огнем гладкоствольных орудий до полной небоеспособности.

На практике идею пока не проверяли, даже учебных стрельб не проводили, берегли драгоценные унитары. Расчеты знают свое дело, научились еще в «той» реальности, так что ограничились тем, что выпустили пяток практических болванок, демонстрируя севастопольцам возможности противоаэропланных пушек Лендера, стоящих на «Морском быке», и семидесятипятимиллиметровок Канэ, переставленных на «Владимир» с миноносца.

Андрей не отказал себе в удовольствии вспомнить молодость и разыграл с Бутаковым и парой офицеров несколько вариантов боя на столе – с кубиками и картонными корабликами. Выходило, что «Владимир» и «Морской бык» в состоянии, особенно не рискуя, справиться с винтовым линкором вроде «Наполеона» или ныне покойного «Агамемнона». А что? Огонь на «обездвиживание» ведется с запредельной для местной артиллерии дистанции до решительного результата, после чего «инвалиду» остается отбиваться погонными пушками от бомбических орудий пароходофрегата. С очевидным результатом. При этом невосполнимый ресурс будет расходоваться максимально экономно и по делу.

Оставался пустяк – опробовать все это в бою. Но отряд прошел половину расстояния до Варны, не встретив ни одного корабля. То есть совсем ни одного! Эссен даже поднимал гидропланы, благо штилевая погода способствовала. Но секторный поиск ничего не дал – море будто вымерло, ни паруса, ни дымка, ни мачты. Похоже, англичане так напуганы действиями Черноморского флота, что сидят в гавани и даже подкрепления не шлют попавшим в переплет союзникам!

Бутаков уже собрался сменить район крейсерства и, вместо того чтобы ловить неприятеля между Варной и Евпаторией, перекрыть пути к Босфору. Но тут на связь вышел «Адамант»; выслушав рапорт Андрея, капитан-лейтенант вызвал штурманского офицера, и через час обе колонны, выполнив «поворот последовательно», легли на прежний курс, к Варне.

– Привет, писатель!

– Привет, майор. Побеседовал тут я с Белых, занятные у них вещи творятся. Ты бы поинтересовался, надо бы совместно обсудить…

– Непременно поинтересуюсь, у меня через полчаса сеанс связи с «Улиссом». Так что там каплей напортачил?

– Да вроде ничего такого. Поймал, понимаешь, очередной транспорт – да не транспорт даже, а целый конвой. Барк на пятьсот тонн, в сопровождении английского парохода. Решили, понимаешь, в Евпаторию просочиться, а тут, как назло, «Улисс». Корабль, понимаешь, его Величества… Пароход они изнахратили, из крупняка котел расстреляли, а парусник взяли на буксир. А тут мы со своими новостями!

– Так, с этого места подробнее. Что за новости?

– А я что, не сказал? Прости, заболтался. Вот какое дело: ребята Белых, те, что остались на «Адаманте», поработали немного по специальности – слазили в гости к союзничкам. И вот что выяснилось: Фибих, паскуда, из Евпатории, того-с, сбежал. Еще давно, двадцать девятого.

– Так это ж почти неделя прошла! Теперь ищи ветра в поле, он небось уже в Варне, а то и в Стамбуле!

– В Константинополе, герр майор, в Константинополе. Настоящие русские люди не говорят «Стамбул», а только продажные либералы, отрабатывающие аглицкие гранты. Привыкай к правильным названиям, а то могут и не понять.

– Да знаю я, знаю, достал со своими шуточками. Про дисциплину радиообмена слышать не приходилось?

– А кому она тут нужна? Кроме нас в эфире никого нет.

– Ну ты… шпак! Я слов не могу подобрать, какой ты шпак!

– Хе-хе, суровый воин… ты лучше вот что прикинь своим дисциплинированным эфирным мозгом: Фибих дал деру на парусной калоше, а какие погоды стояли последние четыре дня – сам знаешь. Так что вам с бутаковским штурманом задачка: где они могут быть сейчас?

– Так во-о-от зачем вам «Улисс» понадобился… хотите его локатор к поиску припрячь?

– В корень зришь. При всем уважении к Эссену, «эмки» – это далеко не «Каталины» и даже не «КОРы». А потому каплею велено, как и вам, срочно идти к Варне и включаться.

– И что, пойдет?

– А куда он денется? Нет, конечно, пытался протестовать – народу у него, вишь, для призовой партии мало, чтобы трофей в Одессу отправить. А бросать жалко: груз, говорит, богатый.

– Он там что, вконец в пиратов заигрался? Или это дядя Спиро на него так влияет?

– Может, и он. Но ты послушай, что предлагает каплей. Этот самый пароход, который они потопили, «Спитфайр» называется, кстати – так вот, он один в один ваша «Одесса». Капитанаки уверяет – братья-близнецы. То есть сестры – у бриттов, сам знаешь, корабли женского рода, даже те, что с мужскими именами. Систершипы, одним словом. Кстати, «Одесса» тоже аглицкой постройки… Короче, упустим Фибиха – придется лезть за ним в Варну. Так почему бы не использовать для этого трофей? Тем более груз на этом барке оченно интересный. Перспективный, я бы сказал, с учетом задачи.

– Лезть? Как это?

– Каком кверху! Легенда такая: попали в шторм, получили повреждения, а потом подверглись нападению. Подкрасить кое-что, поднять «Юнион Джек», барк привести в соответствующий вид – ничо, прокатит. Всего-то делов – зайти в бухту, встать на якорь, а там уж…

– Это ты, Серег, сам придумал, или еще какой придурок подсказал?

– Сам, все сам. Короче, излагай Бутакову, и думайте. Связь – по графику, там и обсудим.

– Ладно, подумаем…

– Тогда до связи, майор. И свяжись с Белых, может, еще какие мысли возникнут?

– Свяжусь. Слушай, а если серьезно – что это ты раздухарился? Я понимаю, никто нас не слышит, но все же – перебор…