Геннадий Марченко - Покорение Америки [СИ]

— Скорее всего, второе, слишком уж несерьезно они выглядели. Наверняка обычная шпана, решившая грабануть беззащитного старика. А вы никому не отчисляете за охрану?

— Да кому нужен старик, промышляющий антиквариатом! Что с меня взять? Если бы я имел подпольное казино или бордель — тогда другое дело.

— Кстати, вот ваши восемь долларов…

— Бросьте, оставьте их себе, вы их честно заработали.

Почему бы и нет, и я с довольным видом убрал купюры обратно в карман.

— А кто сейчас в Нью-Йорке представляет реальную силу? — спросил я, вспомнив сюжет «Крестного отца».

— Если брать тех, кто стоит по ту сторону закона, то это Комиссия, та самая итальянская мафия, которую вы упомянули. Комиссия состоит из нескольких влиятельных семей. Это семья Дженовезе, семья Боннано, семья Луккезе, семья Профачи и семья Гамбино. Можно еще вспомнить Аль Капоне, но он работает в Чикаго, и Стефано Магаддино — тот подмял под себя Буффало. Есть еще Мейер Лански, но он в Комиссию не входит, так как не является итальянцем.

— А что еще вы о них знаете? Слухами, как говорят на нашей с вами родине, земля полнится.

— Честно говоря. Немного. Основатель Комиссии и семьи Дженовезе Чарли «Лаки» Лучано три года назад угодил в тюрьму, вроде бы за сводничество. Его место во главе семьи должен был занять Вито Дженовезе, но тот сбежал в Италию, оставив трон Фрэнку Костелло. Джо Боннано является самым молодым главой семьи, его в свое время поднял Сальваторе Маранцано, на стороне которого он выступал во время Кастелламарской войны. Не брезгует продавать наркотики, хотя и легальный бизнес, по слухам, впечатляет. Кстати, в его ведении большая сеть похоронных бюро по всей стране. Семью Луккезе возглавляют два тезки — Гаэтано Луккезе и Гаэтано «Томми» Гальяно. Они занимаются преимущественно перевозками и одеждой, хотя не чураются доходов от проституции, букмекерства, ростовщичества и других незаконных видов деятельности, что является основой благосостояния других семейств. Насчет еще двух семей у меня нет точной информации, а слухами не хочу вводить вас в заблуждение. Что касается Лански, то на самом деле его фамилия Сухомлянский, он еще больший мой земляк, чем вы, потому что является уроженцем Гродно. По приезду в США их фамилию укоротили, так они и стали Лански. Мейер вместе со своим дружком Багси Сигелом возглавляет еврейскую мафию, если можно так выразиться. Занимаются тем же самым, что и итальянцы.

В лице Лейбовица мелькнуло что-то вроде легкого презрения. Ага, видно, не по душе ему, что сородичи встали на неправедный путь. Но я этого самого Лански мог оправдать, человек решил не выживать, а жить в свое удовольствие, наверняка при этом помогая единоверцам. И я далеко не был уверен, что методы работы еврейской мафии были столь же жестокими, как и у итальянцев, о которых столько было писано-переписано.

— А вы, Абрам Моисеевич, неплохо осведомлены для простого антиквара.

— Так ведь, как писал ваш Ленин, жить в обществе и быть свободным от общества нельзя.

— Вы и Ленина читали?

— У меня имеется собрание его сочинений, — самодовольно усмехнулся Лейбовиц. — Собирал нелегально, иначе меня сочли бы коммунистом.

— И не боитесь мне об этом рассказывать?

— Не боюсь, есть в вас что-то, какой-то стержень. Знаете что, а вы мне понравились.

— Да ну! — позволил я себе легкую иронию.

— Я говорю серьезно. Мы, евреи, народ в массе своей подозрительный, но вы сумели произвести на меня впечатление. Если только это не хитро разыгранная комбинация с подставными грабителями… Не перебивайте, молодой человек. Верю, что это не розыгрыш. Если у вас и имеется артистический талант, то те парни — совершенные олухи. Либо это будущие Гарольды Ллойды, в чем я сильно сомневаюсь. Да и какой смысл меня дурачить? Втереться в доверие? Считайте, вам это удалось, вот только я не столь богат, как некоторые думают, и почти всю имеющуюся наличность предпочитаю держать в банке.

Антиквар проворно вскочил, снова исчезнув за ширмой, послышался скрежет проворачиваемого в замочной скважине ключа, а вскоре он появился, держа в руках кинжал в ножнах старинной работы. Сел, вынул клинок из ножен, покрутил в руках, любуясь узорами на чуть потемневшем от времени, изогнутом лезвии.

— XIII век, кинжал-хаджар, такой обычно входил в экипировку арабского конного воина. Этот же принадлежал лично Саладину. Саладин, он же великий полководец Салах ад-Дин, он же Юсуф ибн Айюб, является основателем династии Айюбидов, которая в период своего расцвета правила Египтом, Сирией, Ираком, Хиджазом и Йеменом. Вы должны понимать, что обошелся кинжал мне… Ну, неважно во сколько, но достаточно дорого. Подержите в руках. Чувствуете, как в нем кипит сила столетий? Можно только догадываться, сколько жизней он унес, сколько на нем было крови, потому что Саладин не чурался лично вести за собой отряды своих подданных в битвы против крестоносцев.

Честно говоря, я ничего не чувствовал, кроме волнистых узоров под подушечками пальцев. Но, чтобы потрафить старику, важно кивнул, соглашаясь, и вернул оружие владельцу.

— Так вот, возраст, как вы понимаете, у меня уже достаточно солидный, в следующем году 65 стукнет, — продолжил Абрам Моисеевич, которому я с ходу дал не меньше 70. — Родственников в Нью-Йорке у меня нет. Обе сестры разъехались за мужьями, а семьёй я так и не обзавелся. В то же время одному управляться в лавке стало трудно. Я давно задумывался о том, чтобы взять помощника, но это должен быть человек, которому я смогу доверять, и уж точно не мальчик. Отлучаться из лавки я часто не могу, тогда как нередко ситуация складывается таким образом, что нужно куда-то отъехать. Например, сейчас в Лос-Анджелесе меня ждёт покупатель как раз на этот кинжал. Перед покупкой он хочет лично осмотреть товар, а лететь ко мне ему, видите ли, недосуг. Сумма очень приличная, в несколько раз выше той, что я за него отдал. Но я не совсем уверен в надёжности покупателя, поэтому до сих пор оттягивал эту поездку. Теперь же хочу вам предложить побыть в этой поездке моим телохранителем, за это вам перепадет 5 процентов от суммы сделки.

— И сколько это будет в долларах?

— Хм… Вы деловой человек, Ефим. Хотя что я, собственно, вы бы всё равно произвели в уме вычисления, и поняли бы, что общая выручка равняется 10 тысячам долларов. То есть ваши — 500 долларов. Согласитесь, сумма для вчерашнего заключённого немаленькая. А в дальнейшем, если всё пройдёт нормально, я устрою вас своим помощником. Будете выполнять кое-какие мои поручения. Ну как, согласны?

— Почему нет? Предложение и впрямь выгодное. Спасибо, что решились взять меня в дело. Единственное «но» — у меня пока еще нет документов. А без них, сами понимаете, особенно не попутешествуешь.