Геннадий Марченко - Покорение Америки [СИ]

Джо испуганно кивнул. Похоже, всё только что услышанное он пропустил мимо ушей. Судя по всему, до наставника это тоже дошло, и он попросил ученика сосредоточиться.

В общем, сначала дело шло туго, индеец никак не мог выползти из скорлупы стеснительности, неуклюже пытаясь повторить за своим педагогом движения и фразы. На втором часу занятий, когда у Джо начало кое-что получаться, я незаметно для себя задремал, и проснулся от истошного вопля своего друга:

— Быть или не быть? Вот в чём вопрос!

Ах, это они тут "Гамлета" репетируют… Вернее коронную фразу принца датского. "Ах, это вы репетируете, Зинаида Михайловна!" — пришла на ум фраза из известной комедии Гайдая.

Наконец занятие подошло к концу. Я вопросительно посмотрел на Джонсона, тот кивнул мне:

— Конечно, материал ещё сыроват, нужно провести таких хотя бы пять-шесть занятий, прежде чем отправляться на кинопробы. И не раз в неделю, а хотя бы два, а лучше три.

— Мистер Смит постарается найти время, — красноречиво поглядел я на вновь засмущавшегося Джо.

— Тогда договоримся так… На следующей неделе я играю почти каждый вечер, поэтому занятия лучше проводить днём. Вас устроят вторник, четверг и суббота?

— Днём — ещё лучше, — сказал я. — У Джо как раз в это время окно между основной работой и вечерней, так что на пару часов, думаю, он сможет к вам заезжать. Кстати, возьмите за сегодняшнее занятие и за следующую неделю.

Я отслюнявил несколько купюр, которые были небрежно брошены на комод.

— А вам, мистер Смит, ещё один совет: наблюдайте за людьми и ситуациями везде, где бы вы ни находились, особое внимание обращайте на интересных личностей, их поведение. Вы должны видеть сцену везде.

На прощание Эл со словами: "Почитайте на досуге, потом вернёте" вручил Джо брошюрку под названием "Начинающему актёру".

— Ну как, понравилось? — спросил я индейца, когда мы, раскланявшись в парадной с темнокожим консьержем, вышли под начинавшее хмуриться сентябрьское небо Нью-Йорка.

— Устал, — с тяжёлым вздохом признался Джо. — Не думал, что быть актёром так трудно. Чувствую себя так, будто два часа ящики с консервами таскал.

— Ничего, привыкнешь, — ободряюще похлопал я его по плечу.

Между тем за первую неделю работы подпольного казино было заработано почти семь тысяч долларов, не считая того, что бордель тоже начал приносить первую прибыль. Мы с Джорданом задумались над расширением казино, поскольку на имеющейся территории уже и так всё стояло впритык.

Выяснилось, что через стенку находился пустовавший склад, размером ещё больше нашего казино, который принадлежал всё тому же Карлу. Домовладелец с радостью согласился отдать нам помещение за неплохую такую мзду, в 500 баксов ежемесячно. Учитывая, что оно пустовало, он получал неплохой навар. Впрочем, по здравому рассуждению, и мы по всем прикидкам могли рассчитывать на неплохую прибыль. На ремонт и обстановку второго зала казино ушло около недели и семи тысяч долларов, причём Джордан с энтузиазмом воспринял мою идею соорудить небольшой зал для VIP-клиентов. Кто знает, вдруг и впрямь завалится какая-нибудь шишка, или вдруг нам самим захочется в тихой обстановке обсудить насущные дела.

Всё шло так хорошо, что к началу октября я вернул Вержбовскому и Науменко не только одолженные у них когда-то средства, но и по 5 тысяч долларов сверху. На себе я тоже мог теперь не экономить, и чтобы дальше не смущать Виктора Аскольдовича проживанием на халяву в принадлежавшей ему квартире, снял номер в отеле "Грэмерси-парк". Да и Вержбовскому-младшему только плюс, а то уже как-то неудобно ежедневно объедать его заведение. Пусть я и не шиковал, но и хозяин не мог позволить кормить меня дешёвыми блюдами, при этом по-прежнему отказываясь брать плату за питание.

Номер был не самым дорогим, но всё равно обходился мне в полторы сотни долларов в неделю. Зато здесь имелось всё необходимое, включая рабочий стол с письменными принадлежностями и телефон. И мне могли позвонить прямо на этот аппарат, поэтому я не медля поделился номером телефона с атаманом, Вержбовским и моим темнокожим подельником. Предложил в случае нужды звонить в любое время дня и ночи, хотя днём как раз могу отсутствовать по делам.

А сам район Грэмерси, расположенный на северо-востоке Нижнего Манхэттена, считался оазисом тишины и спокойствия. Парк и тенистые улицы между домов, многие из которых уже сегодня отсчитывали второе столетие, влюбили меня в себя, что называется, с первого взгляда.

А вот ужинать — хотя и ресторанное меню мне было по карману — я пристрастился в "Таверне Пита", расположенной на углу Ирвинг-плейс и 18-стрит. Это было довольно стильное заведение, хранившее дух Нью-Йорка прошлого века, со старинными напольными часами, каждый час отбивавшими время. От хозяина таверны я узнал, что здесь любил посиживать писатель О"Генри, и за кружечкой пива ему очень хорошо писалось.

— Вот за тем столиком он написал свой рассказ "Дары волхвов", - просвещал меня мистер Дартси, при этом довольно надувая упитанные щёки, скрытые под пышными бакенбардами.

Захаживали сюда в основном местные жители, и если поначалу они, случалось, косились в мою сторону как на чужака, то вскоре перестали обращать на меня внимание. Как раз то, что мне и было нужно, потому что я сюда заходил отдохнуть, стараясь слиться с окружающей обстановкой.

В этот вечер, глядя на стоявший на рабочем столе портрет Вари, я понял, как сильно хотел бы видеть её сейчас рядом с собой. Сесть напротив, как тогда, в одесском кафе, и смотреть в её глаза друг другу, стесняясь и сгорая от желания одновременно, как подросток. Вот бы позвонить ей, хотя бы услышать её голос! Эх, жаль, технические возможности не позволяют…

Может, письмо ей написать? А куда? Номер дома и тем более квартиры я не знал, хоть и провожал как-то до подъезда. Не на адрес же порта писать, типа, на деревню дедушке… Хотя даже если и в порт — конверт из Штатов по-любому вскроют и прочтут соответствующие органы, после чего у Вари могут появиться ненужные проблемы. Пожалуй, незачем ей подкладывать свинью.

Я взял в руки портрет Вари, и в этот момент раздался звонок аппарата.

— Слушаю, — сказал я, прижимая к уху эбонитовую трубку.

— Мистер Бёрд, — раздался голос портье, — вас внизу дожидается какой-то человек. Говорит, что от мистера Джордана.

— От Джордана? Хм, сейчас спущусь.

На всякий случай сунул в специально изготовленную по моему заказу кобуру револьвер. С третьего этажа я предпочёл спуститься по лестнице, так быстрее, чем на лифте. В фойе меня поджидал прилично одетый темнокожий молодой человек, лицо которого показалось знакомым.

— Здравствуйте, мистер Бёрд, — учтиво поздоровался посетитель. — Я Санни, человек мистера Джордана.