Джон Стивенс - Изумрудный атлас [litres]

Эмма процедила что-то неразборчивое.

Кейт огляделась по сторонам. На полу стояла единственная газовая лампа, а вдоль стен громоздились корзины с луком, турнепсом и морковью, а также мешки с картошкой. Судя по всему, повара использовали эту комнату под кладовую.

– Ты уверена, что все дело в этом, дорогая? В том, что ты проголодалась? – волшебник пристально смотрел на нее.

Кейт закрыла глаза. Она до сих пор видела все то, что случилось…

– Кэтрин?

Ей хотелось, чтобы доктор перестал к ней приставать. Она прекрасно знала, почему потеряла сознание, но не собиралась ни с кем это обсуждать.

– Возможно, я смогу помочь, если…

– Почему вы не рассказали нам, что знали наших родителей?

Кейт слишком поздно поняла, что натворила. Она хотела всего лишь отвлечь от себя внимание, заставить всех забыть о ее обмороке и поговорить о чем-нибудь другом. Но все получилось так быстро, что…

Она посмотрела на Эмму и Майкла и прочла растерянность на их лицах. Как скоро они обо всем догадаются?

– Как ты полагаешь, когда я должен был сказать вам об этом? – Доктор Пим снял очки и протер их галстуком. – В подземелье? Но я уже объяснил, почему мне было так важно делать вид, будто я совершенно вас не знаю. В исходном прошлом? Но тогда я действительно не имел понятия о том, кто ты такая.

– Но вы же дали мне воспоминание! – Кейт было уже все равно, теперь она хотела только получить ответ. – Вы отправили меня именно в тот момент! Вы должны были знать!

– Да, я подозревал. Частично из вашего рассказа. Но больше потому, что невозможно, взглянув на тебя, не увидеть твою мать.

Кейт онемела. Значит, она похожа на свою мать? Внезапно, совершенно неожиданно для самой себя, она почувствовала прилив счастья.

– Стойте! – воскликнула Эмма, к которой наконец вернулся голос. – Вы о чем говорите? Как доктор Пим мог знать наших родителей?

– Ваши родители, – доктор Пим вернул очки на место, – мои очень близкие друзья. Ричард и Клэр. Так их зовут.

– Но… нет! Это же… Вы должны были сказать нам! Вы… почему вы нам не сказали?!

– Повторяю, дорогая, до сих пор у меня не было возможности…

– Когда мы с вами познакомились! – Эмма уже почти кричала. – Когда мы только попали в этот ваш дурацкий приют!

– Дорогая моя Эмма, это же будет только через пятнадцать лет! Боюсь, я не могу убедительно объяснить, почему я сделал то, чего пока не сделал.

– Но как ты… – Майкл в упор смотрел на Кейт.

«Ну вот, началось», – подумала Кейт.

– …догадалась, что доктор Пим знал наших родителей?

Кейт судорожно сглотнула. Горло у нее было сухое, как бумага.

– Наша мама… была там. В прошлом. В кабинете доктора Пима. Я… я просто вам не сказала.

Очень долго Эмма и Майкл просто смотрели на нее. На их лицах было написано совершенное недоумение. Они не могли поверить. Не в то, что Кейт видела их мать. Но в то, что она им об этом не рассказала. Потом Эмма заплакала, и это едва не разбило Кейт сердце.

– Эмма…

– Где они? – Эмма повернулась к доктору Пиму. – Отведите нас к ним! Отведите немедленно!

– Эмма…

– Сейчас! Я хочу видеть их прямо сейчас!

– Моя дорогая, – сказал доктор Пим, – неужели ты думаешь, что я бы не хотел сделать это? Но, боюсь, это не так просто.

– Почему нет? – Слезы безостановочным потоком катились по лицу Эммы.

– Он не может отвести нас к ним прямо сейчас, – тихо проговорил Майкл. – Сначала он должен остановить Графиню.

– Заткнись! – заорала Эмма, а потом сорвала у Майкла со свитера значок, врученный ему королем Робби, и зашвырнула в угол. – Плевала я на твою дурацкую медаль!

– Эмма, прекрати!

Но Эмма вырвалась из рук Кейт:

– Не прикасайся ко мне! Ты врала нам! Ты должна была нам рассказать, но врала нам!

– Я знаю, я виновата. – Кейт снова потянулась к сестре, но та опять отпихнула ее прочь.

– Я тебе сказала: не трогай меня!!

Когда Эмма вскочила с дивана, Кейт тоже встала, и на этот раз младшая сестренка не стала вырываться и позволила обнять себя; Кейт чувствовала, как она напряжена и разгневана, но все равно продолжала крепко-крепко прижимать ее к груди и тихо шептать слова утешения, пока рыдания Эммы не стали тише и ее тело не расслабилось.

Наконец Кейт спросила:

– Все в порядке?

Эмма кивнула, шмыгнула носом и вытерла рукавом лицо. Потом отошла в угол комнаты и подобрала значок Майкла.

– Прости. Надеюсь, он не поцарапался.

Майкл натужно хохотнул.

– Ты думала, что можешь поцарапать творение рук мастеров-гномов? Просто смешно! – Потом он посмотрел на сестру и улыбнулся по-настоящему. – Брось, все нормально.

– Итак, – продолжал доктор Пим, когда все снова расселись и Майкл вернул значок на место, – поверьте, я прекрасно понимаю, до чего это все сложно и как сильно вы хотите увидеть своих родителей. Даю вам слово, что как только Графиня будет побеждена, а дети освобождены, я отвечу на все ваши вопросы. Но сейчас нам предстоит грандиозное дело, и слишком много жизней зависит от нашего успеха. Мы обязаны думать только об этом.

– Но разве вы не можете сказать нам хоть что-нибудь? – спросила Кейт. – Где они живут? Где работают? Хоть что-нибудь!

Доктор Пим вздохнул.

– Хорошо. Ваши родители – ученые. Профессора.

– Что? Наши родители – учителя? – Судя по голосу Эммы, эта новость совсем не привела ее в восторг.

– И какова область их исследований? – важно спросил Майкл.

Эмма громко застонала.

– Сегодня у тебя праздник, да?

– Они историки магии. Должен сказать, в научном мире к этому предмету относятся без должной серьезности. Но ваши родители верят в важность того, чем занимаются. И они оба всегда интересовались Книгами начал. Кстати, именно благодаря этому интересу они и познакомились. На конференции в Эдинбурге. Ваша мать представила доклад, не оставивший камня на камне от теории о том, что в девятом веке одной из Книг начал якобы владел японский сёгун Росё-Гудзи, называемый также Пожирателем жизней. Ваш отец подошел к ней после выступления, и через полгода они поженились. Как видите, дети, Книги начал у вас в крови!

– А вы как с ними познакомились? – спросила Кейт.

– Видите ли, все это время я продолжал разыскивать две оставшиеся книги и в ходе этих изысканий регулярно следил за современными научными исследованиями. Ознакомившись с работами ваших родителей, я понял, что это люди, которым можно доверять. Мы начали работать вместе. Разумеется, в то время я и понятия не имел о том, кем окажутся их дети! Хотя, когда я оглядываюсь назад, то понимаю, что уже тогда были некие признаки… – Он пожал плечами и уронил руки. – Но потом, через четыре года, сразу после Рождества, Катерина вдруг появилась в моем кабинете, и все началось.

При упоминании о Рождестве перед глазами Кейт внезапно ожило воспоминание, и она увидела высокого худого мужчину, стоявшего в дверях ее детской. Это воспоминание относилось к последней ночи, которую она провела с родителями. Кусочки мозаики наконец соединились, и Кейт поняла, почему ей все время казалось – и в библиотеке дома в Кембриджском водопаде, и в гномьем подземелье – что она уже когда-то встречала доктора Пима раньше…