Юрий Рудис - Хроники Порубежья

Только после этого старик выпил свою долю.

Если на Дашу и Веру выпитое никак не подействовало, то с Волохом вышло иначе. Он содрогнулся всем телом, и если бы Таха не успела поддержать его, непременно бы свалился с лавки. Взгляд его стал бессмысленным и, глухо застонав, он ткнулся лбом в столешницу, да так и остался сидеть.

— Как ты? — спросила Даша.

Вера ответила не сразу, какое-то время сидела, искоса поглядывая на неподвижного старика, словно опасаясь снова встретиться с его взглядом. — Ничего. Не, ну не поняла. Это что он нам так свою силу передал? Ничего не чувствую. И что это за срок такой, три дня? Чего передавать-то? И главное, кому?

Даша хотела ответить, но слова застряли в её гортани. Волох сидел все так же неподвижно, но словно невидимое пламя охватило его. Воздух вокруг его тела сгустился, но не настолько, чтоб до конца утратить прозрачность, и за его неверной завесой вдруг стало видно, как от Волоха отделилась тень и замерла у него за спиной.

Затем воздух, словно остыв и успокоившись, вернулся к своему прежнему состоянию. Но тень все так же стояла за спиной Волоха. Таха взяла со стола коптилку и подняла её над головой. Колеблющийся свет вырвал из полумрака лицо юноши, обрамленное рыжеватой бородкой. Был он похож на Волоха той похожестью, которой человек в молодости похож на себя в старости. И одет он был точно так же как Волох. Но то, что на старике висело мешком, юноше было впору.

— Последняя чаша выпита? — спросил он.

Таха кивнула.

Волох поднял голову и прошептал. — А, это ты. Уходишь?

— Ухожу, — юноша вышел на середину избы и огляделся. Двигался он совершенно бесшумно, и в каждом его движении чувствовалась недюжинная сила. — Может еще свидимся.

— Вряд ли, — прошелестел старик.

Увидев брошенный на деревянном ложе меч, тот, которым Волох рубился с буджаками, юноша взял его и прицепил ножны к поясу.

— Меч забираю.

— Бери. Мне без надобы.

— Что ж, прощай, — юноша поклонился Волоху, затем взгляд его упал на девушек. — Прощайте и вы, красавицы, — и уже на пороге обернулся. — Свидимся, Волох. Дорога-то одна.

— Не догнать мне тебя, — понурился старик.

В ответ стукнула входная дверь, и все стихло.

Таха подошла к Волоху. Старик сидел, похожий на мертвеца, казалось, ничего не видя перед собой. Но вот его истонченные губы разжались. — Баню истопила?

Таха кивнула.

— Ну, пусть идут.

Таха повернулась к девушкам. — Слышали, что сказал? В баню идите.

Выйдя из сумрака избы, Даша даже зажмурилась. Светила полная луна, и её серебристый, обманчивый свет заливал все вокруг. Духота стояла как перед грозой. Небо было чистым, и лишь на западной его кромке громоздились черные тучи, где пока еще беззвучно посверкивали зарницы далеких молний.

Словно вырезанные из жести, рисовались силуэты прибрежных деревьев, мимо которых река плавно несла свои напоенные лунным светом воды.

Баня таилась в густых кустах совсем неподалеку. Такая же ветхая, как и изба, внутри она оказалась довольно просторной. По обеим сторонам предбанника стояли широкие лавки, на одной из которых в навал лежали березовые веники.

— Баня, это хорошо, слегка заплетающимся языком произнесла Вера, складывая одежду на лавку. — Выкупаться нам не помешает.

— Да уж. Интересно, он что, нам силу свою тут собрался передавать? — Даша приоткрыла тугую дверь в парную, и оттуда дохнуло смолистым жаром, к которому примешивался душистый травяной запах.

Девушки осторожно зашли в парную, освещенную только лунным светом, проникающим сквозь узкое оконце, прорубленное под самым потолком. Впрочем его было достаточно, что бы разглядеть закопченные стены, широкие полки в два яруса, печь-каменка, и бочку с водой рядом с ней, с зацепленным за край ковшом.

— Банька по черному, — определила Даша. Вера брезгливо провела кончиками пальцев по полку, но он оказался чистым.

— Да все нормально. Таха свое дело знает, — успокоила Даша подругу. — Ложись, сейчас пару поддам.

Она зачерпнула воды и плеснула на каменку. Зашипело и помещение заволокло обжигающим паром, Вера закашлялась.

Даша прикрикнула на неё. — Ложись, кому сказано. Внизу прохладней.

— А мыла у них тут нет? — поинтересовалась Вера, ложась на нижний полок животом вниз.

Даша выскочила в предбанник, вдохнула свежего воздуха, схватила с лавки веник, и быстро вернулась обратно.

— После первого удара веником Вера взвизгнула, но потом притерпелась и даже похоже начала получать кое-какое удовольствие. Хотя, конечно, банщик из Даши был неважнецкий. Потом они поменялись местами.

Даша лежала, расслабившись, безвольно свесив руку с полка. Вера бестолково размахивающая над ней веником, опасаясь хлестнуть слишком сильно, вдруг спросила.

— Слушай, а что Волох про силу говорил? Он нам её в бане собрался передавать?

— Не знаю, — Даша облизнула вдруг пересохшие губы. — Но старичок не простой.

— Настоящий колдун, — подхватила Вера, возбужденно блестя глазами. Очевидно, что с ней творилось примерно то же самое, что и с Дашей. — Только плох совсем. Прямо на глазах вдруг рассыпался. А вот с этим пареньком, что взялся откуда ни возьмись и ушел неведомо куда, я бы, пожалуй, попариться не отказалась.

Она сладко потянулась.

— А как же студентик? Вдруг узнает?

— А зачем ему знать? — сказала Вера чужим голосом. — Ты ведь не скажешь, и я не скажу. Мы девушки свободные. А ты бы, что, отказалась?

Даша поняла, что не отказалась бы ни за что. С ней происходило что-то странное, словно она неотвратимо двигалась навстречу чему-то темному, неодолимому, которое вот-вот поглотит её и сделает своей не рассуждающей частицей. Примерно то же самое, наверно, чувствует человек, попавший в объединенную одной целью толпу. И тщетно он старается вырваться их этой людской массы, уносящей его неведомо куда.

Вдруг лицо Веры на мгновение приняло осмысленное выражение и она проговорила жалобно. — Опоил нас проклятый старик, — и, вновь попав под власть морока, додала с внезапной злобой. — А сам ни на что не годен. Только раззадорил.

— А может быть годен, — неожиданно для себя сказала Даша. — Колдун все-таки.

— Проверим? — хихикнула Вера.

Неизвестно до чего бы договорились подруги, но тут дверь парной отворилась, и на пороге показался сам Волох, был он гол, худ как скелет обтянутый пергаментной кожей, и опирался на плечо Тахи, которая осталась в одной сорочке.

— Опа, — сказала Вера. — Накаркали.

Даша отвела глаза.

Сделав несколько неуверенных шагов, старец тяжело опустился на соседний полок и со стоном растянулся на нем во всю свою двухметровую длину.

Не обращая внимания на девушек, Таха принялась хлопотать вокруг него. Откупорила маленький пузатый бочонок, неприметно таящийся в углу за печкой, размешала его содержимое деревянной лопаткой и, зачерпнув из него полную горсть какой-то красноватой мази, начала втирать её в тело Волоха. Покончив с этим, она подошла к печи и бросила на её раскаленную поверхность щепоть бурого порошка, затрещавшего и разлетевшегося вокруг печи ослепительными искрами. Парную наполнил тяжелый дурманящий запах, от которого голова шла кругом.