Макс Мин - Поддельный шотландец. Дилогия (СИ)

В свободное время Алан учил меня обращаться со шпагой, так как мое неумение пользоваться ею приводило его в отчаяние. Я, кроме того думаю, что, замечая иногда мое превосходство в рыбной ловле, он с радостью обращался к упражнению, в котором так явно превосходил меня. Он осложнял обучение более чем следовало, нападая на меня во время урока с пронзительным криком и наступая так близко, что я боялся, как бы не сработали мои рефлексы рукопашника, которые уже вполне закрепились и в этом теле. Подобные уроки принесли мне некоторую пользу, научив обороняться от шпаги с помощью кинжала, но фехтовальщиком на длинно-клинковом оружии конечно из меня не сделали. Итак, не будучи в состоянии удовлетворить своего учителя, я сам был не совсем доволен собой.

Но мы в это время вовсе не забывали о своём главном деле, то есть о дальнейшем бегстве из опасных мест.

-- Пройдет ещё много дней, -- сказал мне Алан ещё в первое утро, -- прежде чем солдатам придет в голову обыскивать Корринаки. Так что теперь нам следует отсидеться здесь, пока поиски переместятся дальше на юг. А затем мы пойдём по горам на север, сделаем круг, и выйдем на восточную тропу, обойдя район основных поисков.

Вслед за тем он подробно описал мне запланированный маршрут, предполагаемые трудности и места, которые нам предстоит посетить.

-- Ну, а что планируешь делать прямо сейчас? -- спросил я.

-- Сейчас нам надо послать извещение одному моему родственнику, живущему неподалёку.

-- И как мы пошлем ему извещение? -- снова спросил я. -- Мы здесь одни в пустынной местности, откуда не можем пока уйти. И если только вы только не пошлёте с весточкой птиц небесных, я, право, не знаю, как мы сможем это сделать.

-- Да? -- насмешливо сказал Алан. -- Похоже, ты не отличаешься особой изобретательностью, Дэвид...

Вслед за тем он погрузился в размышления, глядя на пепел костра. Потом, взяв кусок дерева, он сделал из него крест, концы которого обжёг на угольях, затем несколько смущённо взглянул на меня.

-- Не можешь ли ты уступить мне на время свою пуговицу? -- спросил он. -- Конечно, странно спрашивать подарок обратно, но, признаюсь, мне неохота отрезать от мундира ещё одну.

Я дал ему пуговицу, и он продел в нее узкую полоску материи, оторванную от его плаща, и перевязал ею крест; затем, прикрепив к нему веточку берёзы и сучок сосны, с довольным видом взглянул на проделанную работу.

-- Недалеко от Корринаки, -- сказал он затем, -- есть деревушка, под названием Колинснакоэ. Там много моих друзей -- им бы я мог доверить свою жизнь, но там есть и такие люди, в которых я не так сильно уверен. Видишь ли, Давид, за наши головы будет объявлена очень большая награда -- даже сам Джемс обещает награду, -- а уж Кемпбеллы не пожалеют никаких денег, чтобы повредить хоть одному Стюарту. Иначе, я, несмотря ни на что, спустился бы в Колинснакоэ и доверил бы свою жизнь этим людям так же легко, как другому дал бы свою перчатку.

-- Ну, а что ты планируешь теперь? -- спросил я.

-- А теперь, -- отвечал он, -- я бы предпочел, чтобы они вовсе не видали меня. Везде бывают дурные или, что ещё хуже, слабые люди. Но надо передать весточку Джеймсу. Когда стемнеет, я прокрадусь в деревушку и оставлю огненный крест у двери своего хорошего друга Джона Брэка МакКола, испольщика в Эпине*.

-- Прекрасно, -- сказал я. -- И что он подумает, увидев твой крест?

-- Ну, -- сказал Алан, -- мне бы очень хотелось, чтобы он был достаточно проницательным человеком, иначе, честное слово, боюсь, что он мало чего поймет! Но вот как я себе представляю это. Этот крест похож на смоляной или огненный крест, который служит обычным сигналом для сбора наших кланов. Но он отлично поймет, что сейчас клан не должен восставать, так как хотя крест и будет стоять у него на окне, но при нем не будет других положенных знаков. Итак, он подумает: "Клан не должен восставать, но что-то нужно сделать". Тогда он увидит мою пуговицу, пуговицу Дункана Стюарта, и подумает: "Сын Дункана прячется в зарослях и наверняка нуждается во мне".

-- Хорошо, -- сказал я, -- предположим, что это сработает. Но ведь всяких зарослей здесь везде очень много отсюда, и до самого Форта их просто не счесть.

-- Совершенно верно, -- сказал Алан. -- Но Джон Брек увидит ветку березы и сучок сосны и подумает, если у него есть хоть капля сообразительности, в чем я не сомневаюсь: "Алан прячется в лесу из берез и сосен". А затем: "Это сочетание деревьев здесь довольно редко встречается", и станет искать нас в Корринаки. А если он не сделает этого, Давид, то черт бы его побрал совсем: он недостоин тогда посолить свою похлебку.

-- Ну, любезный, -- заметил я, слегка подшучивая над ним, -- вы очень изобретательны! Но не проще ли было бы написать ему несколько слов на куске берёзовой коры?

-- Это просто превосходная идея, мистер Бэльфур из Шоса, -- отвечал Алан насмешливо. -- Для меня было бы, конечно, гораздо проще написать, но Джону Бреку было бы нелегко прочесть это: ему пришлось бы сначала походить в школу годика два-три, чтобы научиться читать, и мы, вероятно, устали бы ожидая его. А так он придёт, и я передам ему записку для Джемса.

-- Прекрасно, -- сказал я. -- И как он передаст её адресату не вызвав ничьих подозрений?

-- Ну, -- сказал Алан, -- по большому счёту записку ему передавать и не обязательно. Я его могу попросить передать на словах, что нам удалось благополучно избежать всех ловушек в здешнем краю. И что если нас даже поймают дальше, с ним это связать уже будет гораздо сложнее. А уж что может быть естественнее прихода одного соседа в гости к другому? Заодно он сможет нам и кое-какие припасы принести, ту же соль, которая у нас недавно закончилась. Впрочем, можно будет передать даже и записку, только надо её составить хитро, чтобы никто не догадался о чём она.

-- Хорошо придумано, -- сказал я, -- предположим, что всё получится, весточку ты передашь и запас соли пополнишь. Но что мы будем делать потом?

-- А потом мы просто пойдём дальше, -- сказал Алан. -- Но Джеймс уже не будет так переживать о своей судьбе.

-- Ну, любезный, -- заметил я, снова слегка подшучивая над ним, -- вы вижу уже всё давно решили за нас обоих!

-- Это тоже превосходное замечание, мистер Бэлфур из Шоса, -- отвечал Алан в том же тоне. -- Для меня было большой честью распоряжаться дальнейшей судьбой такого богатого и знатного господина как вы.

Итак, ночью Алан отнес свой огненный крест и поставил его у арендатора на окне. Он вернулся в тревоге: почуяв его, собаки залаяли и народ выбежал из домов. Ему даже послышался звон оружия и показалось, что к одной из дверей подошел солдат. Во всяком случае, мы назавтра не выходили из леса и были настороже, так что, если бы пришёл Джон, мы успели бы его поприветствовать, а приди сюда красные мундиры, у нас хватило бы времени незаметно уйти.