Кирилл Шарапов - Обратное зеркало

— Дружина построилась на краю поля в боевой порядок, — доложил вернувшийся отрок.

Ингвар тоже покинул лес, ведя под уздцы своего Черена. У всех лошадей, не исключая Черена, он приказал замотать морды и копыта тряпками, чтобы не заржали не вовремя да по камням копытами не цокали. Тем более, по плану князя, бой начнут лучники, продолжат пехотинцы, а закончат конные сотни, которые будут чуть позади пехоты, и всадники после первых сорвавшихся стрел успеют размотать своих любимцев.

— Тогда вперед, — сказал Ингвар.

Отрок пропал, и через минуту новгородцы одновременно двинулись в сторону лагеря чудинов. Не доходя до него метров двести, они замерли. Сквозь туман проглядывались очертания лагеря чуди. Там все было тихо. Горело несколько сторожевых костров, но дозорные, не ожидая нападения, несли службу из рук вон плохо. Туман начинал потихоньку рассеиваться. Еще десять минут, и лагерь будет как на ладони.

— Лучникам приготовиться, — отдал приказ Ингвар.

Небольшой ветерок начал сносить туман обратно к озеру. Как вдруг на правом крае новгородского строя раздался удивленный крик: «Новоградцы!». Затем тихонько щелкнула тетива лука, и крик смолк. Случайный воин чуди, что отлучился по своей нужде от пробуждающегося лагеря, наткнулся на новгородский строй и поднял тревогу. Случилось то, чего больше всего опасался Ингвар: туман еще стоял, а его воины были обнаружены. Больше скрываться не имело смысла.

— Всем лучникам стрелять по лагерю! — что есть силы крикнул он.

И восемь сотен стрел ушли в небо, за ними еще столько же. В лагере раздались предсмертные стоны и яростные вопли. А стрелы продолжали сыпаться. Отчаянная группа храбрецов размером около тысячи бросилась на новгородцев.

— Перенести на них стрельбу четырех сотен, — крикнул Ингвар.

И тут же град стрел обрушился на набегающих врагов. Смерть собрала обильную жатву, но недостаточную. Атакующие, умело прикрывшись щитами из толстых досок, атаковали правый фланг новгородцев. До строя добежало чуть больше половины из них, но даже это давало им численное преимущество. Сцепившись с первым рядом воинов, чудинам удалось отклонить копья и добраться до пехотинцев. Тем пришлось отложить свое страшное оружие и взяться за мечи. Но не имевшим доспехов чудинам это мало помогло. Новгородские ратники, стоя в плотном пехотном строю, рубили не защищенное доспехами чудское мужичье. Вскоре там все было кончено.

В этот момент из лагеря чуди, подражая стальной стене новгородцев, вышло около двух тысяч воинов. Они несли в руках средние щиты, имели кожаные куртки, с нашитыми на них стальными пластинами. Почти все они были вооружены топорами и рогатинами.

— Стрелкам бить по наступающим чудинам. Смешанным сотням — лучников в передние ряды, — отдал приказание Ратибор.

Копьеносцы разошлись, пропуская в образовавшиеся бреши лучниц. И как в тот день, когда Ингвар в первый раз увидел тактику смешанных сотен, все получилось. На расстоянии в сто пятьдесят метров лучницы своими длинными стрелами с булатными наконечниками пробивали щиты противника насквозь. Скорость, с которой они выпускали стрелы, потрясала. Как потом узнал Ингвар, каждый лучник был обязан выпускать восемь стрел в минуту, но девушки из смешанных сотен за это время успевали выстрелить десять раз. По строю чудинов прошла судорога, но, сбив ряды, расстроенные меткими новгородскими стрелками, они продолжали наступать. Когда до противника оставалось пятьдесят метров, лучницы втянулись обратно, и перед противником снова была сплошная стена щитов и копий, а из задних рядов продолжали лететь меткие стрелы.

— Пехота вперед! — что есть мочи крикнул Ингвар.

Строй с копьями наперевес медленно двинулся на врага. Потом, разгоняясь, стал переходить на бег. Но это лапотное мужичье, которое противостояло его отборным сотням, пошло в атаку. После залпов новгородских лучников у них едва ли осталось больше тысячи воинов. Многие из них нашли смерть на длинных копьях новгородцев, но та часть, которая осталась, добралась до ратников и теперь ожесточенно рубилась с ними.

— Три сотни конных в лагерь Чуди, — приказал Ингвар.

Враги, что сцепились с новгородцами в центре, отчаявшись прорвать стальную стену ратников, начали пятиться.

— Пехотная стена, вперед! — перекрикивая шум боя, скомандовал Ратибор.

Сплошная стена копий качнулась на пятившегося противника. Чудины, бросив оружие, обратились в бегство. Некоторые упали на землю, закрыв голову руками, сдаваясь на милость победителям.

— Тех, кто бросил оружие, не убивать, — громко крикнул Ингвар.

Отрок, что постоянно находился рядом с ним, бросился к атакующим сотням передать приказ князя. Конница, ушедшая далеко вперед, хозяйничала в самом лагере. Оттуда доносился лязг мечей и сдавленные крики. Через полчаса все было закончено. Чудское ополчение перестало существовать. Пленных набралось около тысячи. Многие из них были тяжело ранены. Новгородцы сгоняли и сносили их в кучу на средине поля. Пехота частично охраняла их, частично грабила лагерь, снося все трофеи в одно место. Через полчаса вернулась конница, приведя на арканах еще полторы сотни пленных.

К Ингвару подошел Ратибор и тихо сказал:

— Мы победили, князь! Наши потери около двухсот убитых и, примерно, столько же раненых.

За их спиной раздались радостные вопли. Воины Ингвара приветствовали появившиеся на краю леса первые телеги княжеского обоза.

— Княже! Как быть с пленными? Может, дорежем всех раненых, а здоровых продадим в полон грекам?

— Подожди, Ратибор. Приведи в порядок наши сотни, а потом решим.

Вскоре дружина Ингвара вместе с обозом собралась на месте чудского лагеря. Пришедшие с обозом лекари, поставив два десятка больших шатров, занялись ранеными. Всех поразил приказ Ингвара лечить раненых чудинов вместо того, чтобы их дорезать. Около десятка пленных забрал себе жрец Перуна. С пятью десятками крепких крестьянских парней он повел их к капищу. Да. Перун должен был остаться доволен.

Как только был установлен княжеский шатер, Ингвар собрал малый военный совет, на который позвал Ратибора, Василько с Вадимом и Ясну.

— Мы победили, — произнес он, когда все расселись вокруг походной карты. — Но этого мало. Мы всего лишь разбили чудское ополчение, а необходимо привести эти земли к покорности. Итак, я слушаю ваши предложения.

Первым на удивление Ингвара поднялся не Ратибор, а Вадим.

— Княже, — начал он, — мы уже думали об этом. По другую сторону озера стоит самая крупная чудская весь. В ней находится совет старейшин. Если сейчас поторопиться, то можно будет застать их там врасплох. Если они откажутся говорить с тобой, подведем к стенам пару сотен пленных и прикончим на их глазах. Вмиг станут сговорчивыми. Если же они согласятся покориться, как знак примирения, пленных отпустим. — Он замолк и сел.