Константин Кураленя - Шаман-гора

Не выдержало сердце бедной девушки. Поняла она, что стали непримиримыми врагами отец её и муж её. Из-за неё стали.

Дочерью шамана была Адзи. Колдовать умела. Не могла она допустить смерти родных ей людей.

С помощью добрых духов, которые любили приветливую Адзи, остановила она момент смертоубийства. Остановила время. Так и замерли навеки в скальных изваяниях несовершившие смертельного греха люди.

Так и остались стоять в веках, обдуваемые всеми ветрами скала-медведь, скала-охотник, скала-Адзи. Никто не приходил больше в эти места. Ни зверь, ни охотник. Нехорошим стало это место. Только злые духи прилетали сюда оплакивать своих близких. Чёрными тучами закрывали они Шаман-гору. А на землю дождём падали горькие слёзы по несчастной судьбе влюблённых и их отца.

С тех давних пор и повелась у местных жителей такая примета: если Шаман затягивают свинцовые тучи — быть ненастью».

Легенда, каких немало, навряд ли соответствует действительности. Ведь нанайцы — это остатки разрозненных племён стёртой с лица земли Золотой империи чжурчженей. Но любая легенда, оставшаяся в народной памяти, сказка. А эта, вдобавок ко всему, и романтичная.

После того как я услышал эту легенду, непреодолимое желание побывать на скалах меня уже не покидало. Я стал с нетерпением дожидаться весны. Отправляться в пеший поход зимой — чревато последствиями. Да и кто меня отпустит? Работы невпроворот.

И вот я вновь и вновь вглядываюсь в чёткие контуры окаменевшей легенды. Какой-то неосознанный суеверный холодок щекочет моё подсознание. Мне кажется, что вот-вот, ещё совсем немного, и я постигну некую тайну. Тогда всё встанет на свои места.

Но чего-то не хватает, и мозаика не складывается. Ну, ничего, я подожду.

Наконец-то на Амуре начался ледоход! Зрелище ещё то. Огромные льдины с ужасающим скрежетом и силой толкают и давят друг друга. Бездумная сила стихии такова, что многотонные глыбы льда под давлением таких же монстров выползают вверх по берегу на десятки метров. До конца мая они будут таять под летним солнцем. Если им по пути попадаются лодки или что иное, оставленное на берегу нерадивыми хозяевами, то это всё растирается в порошок. Как говорится, эту бы силищу — да в мирных целях. Но тем и прекрасен Амур-батюшка. Своей необузданной силой и слепой могучей яростью. За это мы его и любим.

Через неделю я твёрдо решил отправиться на Шаман. С местными ребятами я уже договорился. Переправят меня на лодке туда, а через трое суток заберут обратно. Плохо только то, что идти придётся одному. Из моих друзей такая прогулка никого не прельщает. Как сказал Андрей: «Больно надо ноги бить. Я лучше за выходные отосплюсь». Я на мужиков не в обиде. На работе мы действительно чертовски устаём. А тут ещё всех обуял любовный угар. Но мне сходить просто необходимо, иначе, а я в этом уверен, что-то в моей жизни пойдёт не так. Да и, как меня уверили местные ребята, заблудиться там практически невозможно. Тропа видна. Даже имеются вешки.

И вот наконец-то наступил долгожданный день. За спиной ревёт подвесной двигатель «Вихрь». Наша лодка легко скользит по спокойной глади величавого Амура. Подставив лицо свежим потокам воздуха, я с замиранием слежу за приближающейся кромкой берега. Лодка со скрежетом ткнулась в покрытый камнями берег. Я попрощался с ребятами и договорился о месте и времени встречи. Оттолкнув лодку от берега, я поднял руку в прощальном жесте. Всё, последние мосты сожжены. Я иду на Шаман.

Все ходившие до меня на гору рассказывали, что если добираться не спеша, то в первый день доходишь до подножия горы.

Ночуешь там, а на следующий день с новыми силами совершаешь восхождение. Расстояние от берега до Шамана порядка тридцати километров.

Подкинув на плече рюкзак и перехватив поудобнее ружьё, я отправляюсь в путь. Я хочу преодолеть это расстояние за один день. Трудно, но можно. Молва не врёт, тропа действительно существует. Идти в гору не легко, но сколько их было, таких восхождений, за полтора долгих года афганской эпопеи.

К восьми часам вечера, мокрый от пота и порядком измотанный, я вышел к намеченной цели. Все мои муки стоили того. Перед глазами открывается впечатляющее зрелище. Я стою словно на вершине мира. Где-то далеко внизу, на другой стороне Амура, виднеется село. Свежий ветерок обдувает моё мокрое лицо. Благодать!

Скалы Шаман-горы вблизи — это совсем не то, что издалека.

Рядом с ними чувствуешь себя пигмеем. Да, постаралась мать-природа. И как она умудрилась наворотить такое чудо? А может быть, и не природа? Моё внимание привлекает нагромождение геометрически правильных каменных глыб. Тут явно потрудилась не природа, а рука камнетёса. Не может природа создать такие идеальные поверхности строительного материала. Эти глыбы похожи на монолитные блоки крепостной стены.

Ладно, одёрнул я сам себя, любоваться будешь завтра. А сейчас надо думать о ночлеге. Необходимо отыскать подходящее место, запастись дровами и развести огонь. Да и отмахав по горной пересечённой местности энное количество километров, я проголодался так, что, не задумываясь, съел бы целого барана. Ну а так как баранов у меня нет, то придётся довольствоваться сухим пайком. А завтра сварганю чего-нибудь горяченького. Когда стало смеркаться, а с горных распадков потянуло прохладой, я закончил все дела по обустройству временного лагеря. Шалаш строить не стал, устроился в уютном месте, созданном природой. Это был небольшой грот в скалах. В случае необходимости он мог спасти и от дождя и от ветра. Я боялся, что если развести костёр, то дым, не найдя себе выхода, будет застилать грот. Но мои опасения оказались напрасными. Дым сам нашёл себе выход. Это оказалась расщелина в скалах, как будто специально созданная для дымохода. В общем, устроился я по-царски. В душе царил мир и покой.

Отужинав тем, что Бог послал, и выпив несколько стопок «огненной воды», я лежал у костра и любовался заглядывающими в моё временное жилище звёздами. Благодать!

Я планировал завтра с утра заняться более подробным осмотром скал и не сомневался, что меня ожидает много приятных находок. Но того, что произойдёт на самом деле, я не мог предвидеть даже в самых смелых фантазиях.

Мои «командирские» часы Чистопольского завода «Восток» показывали ровно полночь, когда звёзды в пещерном проёме сорвались с места и заплясали в бешеном хороводе. Я попытался приподняться на руки, чтобы получше рассмотреть непонятное явление природы. Но голова моя закружилась, а руки подкосились. И я, чувствуя тошноту в полном желудке, беспомощно рухнул на землю. При этом голова больно ударилась о каменный выступ, и я потерял сознание.